Ненависть дождя - Анна и Татьяна Аксинины

и отравление жены, – Виктору Александровичу пришлось рассказать Андрею о смене своей фамилии и про семейную трагедию. Он узнал, что сестренка умерла совсем маленькой, а мама из-за этого заболела, а потом покончила с собой. Только место и дату он не уточнил, чтобы не портить сыну день рождения.

Мне же пришлось объяснять Андрею только одно: зачем я сказала, что поехала на базу, заставив его полдня колесить по окрестностям Звенигорода? Действительно, зачем бы мне было врать, если бы ничего этого не было: покушений, подозрений, тайн? Я постаралась все это отбросить и вжиться в новую для себя ситуацию по всем правилам системы Станиславского. «А это – чтобы ты немножко поревновал», – сказала я с ласковой улыбкой, и он меня тут же простил. А потом признался, как ему было страшно меня потерять. «Я понял, что нашел человека, с которым готов прожить всю жизнь. А ты?» Под серьезным взглядом его глубоких серых глаз увиливать было невозможно. «И я».

В декабре Олег вернулся из Австрии, и ему тут же предложили выгодную и интересную работу. А вскоре он открыл свою фирму, и дела у него пошли хорошо, лучше не бывает. Он, конечно, не догадывается, что ему кто-то помогает.

Месяц назад Маша и Олег поженились. Я напросилась пойти с ними подавать заявление и помогла назначить свадьбу на 27 июня. Подсунула им гороскоп под видом перепечатки из газеты. Целый месяц – несчастливые дни, зато этот – самый удачный. И оба клюнули! Ну, ладно бы – Маша, но Князь-то никогда суеверным не был. До чего любовь человека довела!

Маша выбрала свадебное платье покроя «принцесса»: длинное, в талию, с пышными юбками, все в каких-то красивых оборках. На голове у невесты был классический венок из натуральных цветов и короткая фата. Причесывала Машу, конечно, Таня Колокольникова. Маша хотела подобрать волосы вверх, но Таня своим авторитетом опытного стилиста уговорила сделать локоны. Маша смотрелась, как настоящая принцесса.

Не обошлось и без казусов. Олег долго подбирал букет для Маши из таких же цветов, как венок (Маша ему раскрыла этот секрет до свадьбы). Он очень волновался, и когда приехали на «выкуп», оказалось, что это великолепие забыли дома. Я быстро сунула ему в руки свои красные розы. С этим букетом Маша поехала во Дворец бракосочетания. А потом друг Олега съездил к нему домой и привез забытые цветы. И когда невеста бросала свой букет подружкам – это уже был ее настоящий свадебный букет.

Во Дворце все немного всплакнули, даже папа и я, а у мамы вообще тушь потекла. А ведь я ей предлагала свою водостойкую! Но в целом свадьба получилась веселая, и невесту «крали», и места свадебные выкупали. Молодежи было очень много. Мы с Андреем и Таней сочинили и исполнили рок-оперу «Как ныне сбирает свои вещи Олег» на тему обольщения русского программиста коварной австрийской миллионершей. Андрей играл на гитаре и пел за Олега, я – от автора, а разлучницу играла Колокольникова, от ее ломанного русского языка все просто животики надорвали.

Пришла наша любимая учительница – Галина Леонидовна Кострикова. Она раздала гостям тексты поздравительных песен собственного сочинения и сама была запевалой в этом хоре. А потом одна спела трогательную старинную свадебную песню, и всем было интересно послушать. Я ожидала, что она подарит Маше книгу, к примеру, о воспитании детей, но она объявила, что дарит Маше зеркало – шикарное овальное зеркало, подарок покойного супруга, только попросила молодых заехать и забрать его.

На свадьбу Маши мы пригласили Катю из Новосибирска, но она не приехала, сославшись на отсутствие денег. Катя прислала молодым поздравление и подарок: красивую резную раму для картины, сделанную еще нашим прадедушкой. В эту раму с орнаментом из виноградных листьев Маша вставила портрет Натальи Васильевны. Он висит у них в гостиной на самом видном месте. Когда я прихожу к ним и вижу этот портрет, мне становится не по себе. Но я, конечно, даже не намекаю Маше, чтобы она убрала его куда-нибудь подальше.

Только Виктор Александрович знал, что Маша выходит замуж в свой настоящий день рождения. На свадьбу он прилетел, бросив все дела, из Швейцарии. Краснов выглядел почти таким же растроганным, как наш папа, который, кстати, выполнив слово, пригубил шампанское. Виктор Александрович подарил молодым красивые настенные часы, а Маше отдельно – наручные с браслетом. Они выглядели так скромно и элегантно, что я сразу заподозрила, они – очень дорогие. Когда мы с Красновым танцевали, он сказал:

– Какая из них получилась замечательная пара! Это, конечно, Вы устроили такую дату свадьбы?

– Да, я хотела, чтобы Маша отмечала этот день.

– Я Вам очень благодарен и за это, и за приглашение! Как Вы объяснили необходимость моего присутствия?

– Очень просто. Ведь мы с Андреем уже объявили, что женимся, значит, Вы – фактически родственник.

Я думала, Краснов хоть немного удивится, но он сказал:

– Наконец-то! Я давно этого жду. Хоть вам я смогу открыто подарить все, что хочу. А свадьба скоро будет?

– Нет. Через полгода, 3 января.

– А зачем так долго ждать, если вы приняли решение?

– Во-первых, я хочу выйти замуж, как Маша, в свой день рождения, а во-вторых…

Танец кончился, я опустила руки, мы оказались стоящими лицом к лицу посреди банкетного зала. Словно тень дождевой тучи набежала на мое веселье. Я уже не улыбалась, и он посерьезнел:

– Так что же «во-вторых»?

– А во-вторых, сестры не выходят замуж в один год.

Конец