Крупным планом - Дуглас Кеннеди

— Проголодались? — спросила она. Я кивнул. — Тогда вам подойдет наш специальный завтрак «Снежный человек», за четыре девяносто пять.

— Звучит заманчиво.

— Так оно и есть.

Завтрак прибыл через пять минут на огромной тарелке. Стейк, два яйца, три оладьи, солидная горка жареной картошки, четыре тоста, истекающие маслом. Я едва осилил половину.

— А я решила, что вы голодны, — заметила официантка, когда подошла ко мне с кофейником.

— Оказывается, не такой уж голодный.

— Дать пакет, чтобы вы забрали остатки для собачки?

— Нет, спасибо.

Неожиданно дверь распахнулась, и ввалился крепко сбитый мужчина в толстом шерстяном пальто. Ему было лет сорок, лицо пьяницы, щеки в паутине красных и синих вен, нос картошкой, безумные бегающие глаза.

— Руди, — сказала официантка, — тебе сюда хода нет.

— Да будет тебе, Джоан, — сказал Руди голосом с явной хрипотцой курильщика. — Не можете же вы навсегда запретить мне сюда ходить?

— Хочешь поспорить?

— Ну хоть чашку кофе.

— Чарли! — крикнула официантка.

Из кухни вышел шкаф. Примерно шести футов пяти дюймов ростом, руки как стволы деревьев, а голова питбуля. В одной руке он держал бейсбольную биту. Руди тут же попятился к двери.

— Все понял, все понял, — сказал он.

— Тогда чтобы твоей физиономии здесь больше не было, — сказала официантка. — Ты отсюда отлучен. Не забывай.

— Джоан, ты когда-нибудь слышала о христианском прощении?

— Слышала. А теперь уматывай.

— Твое желание для меня закон.

И он исчез за дверью.

— Спасибо, Чарли, — сказала официантка.

Чарли что-то проворчал и вернулся на кухню.

— Кто этот ваш друг? — спросил я.

— Руди Уоррен.

— Вот как.

— Вы хотите сказать, что не знаете его?

— Я новый человек в городе.

— Это точно, потому что, если бы вы жили в Маунтин-Фолс, вы бы знали Руди Уоррена. Особенно если бы читали местную газету.

— Он журналист?

— Он пьяница. Забулдыга. Но да, он пишет для «Монтанан».

— И хорошо пишет?

— Так говорят. Но десять бутылок пива — и он слетает с катушек. Раньше все время тут пил. Шесть недель назад зашел, сел, за полчаса выпил с полдюжины стопок, встал, взял стул, швырнул его в бар и вышел. Разбил, наверное, с десяток бутылок хорошей выпивки и зеркало. Убытков на четыре сотни.

— Он заплатил?

— Черт, конечно. Копы его еще и арестовали. Повезло, что отделался предупреждением. Но больше он здесь не пьет, это точно. Еще кофе?

Я согласился на добавку, а также купил экземпляр «Монтанан» в автомате у черного входа. Вполне почтенная газета. Вполне приличный обзор домашних и международных новостей. Интересные передовицы. Две страницы даже посвящены местным новостям в искусстве — недавнему открытию галереи, отзыву о джазовом концерте, подробностям о ретроспективе Вима Вендерса в городском кинотеатре. И судебные отчеты по таким делам как:

Билли Джеймс Малгрю, 24, проживающий в доме 238 по Снейкчарм-драйв, оштрафован на 250 долларов за то, что разрядил дробовик в помещении брачной консалтинговой фирмы Маунтин-Фолс.

Или:

Уиллард Маунт, 56, проживающий в апартаментах Белгрейв, оштрафован на 75 долларов за появление на публике с оружием.

Была там и колонка Рудольфа Уоррена с фотографией, которой, наверное, было никак не меньше десяти лет, потому что она мало напоминала ту одичавшую развалину, которая только что выпала из двери «Горного перевала».

На первый взгляд город все еще выглядит ковбойским — того типа, где когда-то за углом прятались вооруженные злонамеренные парни, через каждые десять футов стояли плевательницы и единственным развлечением был местный бордель. На таких улицах очень легко представить себе перестрелку мордоворотов в черных котелках.

Но сегодня Бозман, где я только что провел выходные, присоединился к Калиспеллу, Бигфорку и нашему Маунтин-Фолс, став еще одним городом в Монтане, который пал жертвой смертельной болезни под названием «калифорнизация».

Как можно определить, что эта болезнь поразила местное сообщество? Взгляните на магазины. Если здесь предлагают грубые рабочие штаны от Ральфа Лорена и дизайнерские ковбойские сапоги за 300 баксов, вы можете с уверенностью сказать, что их поразила бацилла «калифорнизации». Идите в свою любимую закусочную. Кладут ли они теперь в каждое свою блюдо аругулу? Рассуждают ли там официанты о «черносмородиновом послевкусье» Напа Вэлли Пино нуар? И не был ваш любимый ресторанчик недавно превращен в модное кофе, где теперь подают семнадцать вариантов обычного кофе латте?

Если всё так, тогда вы знаете наверняка, что ваш город заражен вирусом «калифорнизации». И если всем добрым горожанам не удастся надеть на главную улицу в каждом городе Монтаны огромный презерватив, вирус свободно распространится.

Я невольно улыбнулся. Может, Руди Уоррен и пьяница, но репортер он первоклассный.

Я покинул «Горный перевал» и пошел прогуляться по Главной улице. Прошел мимо трех унылых заведений, где предлагали кофе эспрессо. И двух приличных книжных магазинов. Заглянул в боковую улочку и обнаружил там галерею современного искусства. Там же имелся современный магазин под названием «Аптека травника». Еще я обнаружил там «Нору Фреда», подозрительный на вид бар с объявлением о самодеятельном стриптизе на сегодняшний вечер.

Дальше я шел вдоль берега реки Копперхед. Она уже покрылась прочным льдом. Я перешел через мост, прошел мимо современного здания, где размещались офисы газеты «Монтанан». За ним начинался колледж — большой, растянувшийся университетский городок. На ближайших улочках мне встретились еще книжные магазины, кафе и заведение, которое делало на заказ автомобильные подставки для ружей.

Руди Уоррен был прав: Маунтин-Фолс подспудно менялся, но еще не потерял своих деревенских корней. Мне пришлась по душе эта смесь западной аморальности и книжного космополитизма. Мне нравилось, что город небольшой, примерно тридцать тысяч жителей (если верить щитам на повороте с основного шоссе), уютный и одновременно достаточно крупный, чтобы можно было в нем затеряться. Университет обеспечивал постоянный приток новых людей каждый год, и я был практически уверен, что клиентура всех этих кафе и галерей состояла из сбежавших городских жителей — перегоревших карьеристов, которые рванули в Маунтин-Фолс в погоне за несбыточной мечтой девяностых: американским образом жизни. Мое появление здесь должно пройти незамеченным. Я всего лишь еще один житель большого города, пытающийся изменить свою жизнь под огромным небом Монтаны.

Холод начал пробирать меня до костей. Я подошел к банкомату и снял 250 долларов со счета Гари. Затем направился в магазин спортивной одежды и купил теплую длинную парку и утепленные сапоги «Тимберленд». Рядом со спортивным магазином находилось агентство по недвижимости, открытое весь день в субботу, согласно висящему на дверях объявлению. Я вошел. За письменным столом сидела блондинка, лет под сорок, одетая в блейзер и юбку из твида.

— Привет, — сказала она. — Как поживаете?

— Нормально, спасибо, — ответил я, несколько удивленный ее излишне дружелюбным тоном. — Вы квартиры сдаете?

— Обязательно, мистер…

— Саммерс. Гари Саммерс.

Она протянула руку:

— Мэг Гринвуд. Какую квартиру вы бы хотели снять, Гари?

— Одна спальня. Где-нибудь в центре.

— Для вас и жены?

— Я одинок.

На ее губах мелькнула легкая улыбка.

— Дети? Домашние животные?

— Нет.

— Как вам удалось не попасться в сети?

— Простите?

— Шутка.

— Да, конечно.

— Как по стоимости?

— Я в городе человек новый, и я не в курсе…

— Квартиры с одной спальней сдаются в диапазоне от четырехсот пятидесяти до семисот долларов в месяц. Не советую вам брать самые дешевые. Это в основном студенческое жилье. Но я могу предложить вам очень неплохую квартиру с полутора спальнями за шестьсот баксов в «Франтир апартментс». Вы знаете это здание?

— Как я уже сказал, я новый человек в городе…

— С востока, не так ли?

— Ну да. Откуда вы…

— Все просто. Я сама из Коннектикута А вы?

— Из Коннектикута.

— Шутите? Откуда конкретно?

— Нью-Кройдон.

— Поверить невозможно. А я из Дарьена, там родилась и выросла.

Мне захотелось выбежать в дверь.

— Вы это место знаете? — спросила она.

— Знаю.

— Ну, это же просто замечательно. Парень из Нью-Кройдона. Что привело вас в Монтану?

— Задание кое-что поснимать…

— Вы фотограф?

Мне необходимо было поскорее закончить этот разговор.

— Вроде того… так что мне надо найти квартиру, где я смог бы устроить небольшую темную комнату.