Перегруженный ковчег - Джеральд Даррел

Блуждая в подземном лабиринте, я наткнулся на Тейлора, который, остановившись, пристально вглядывался в груду камней в углу пещеры. Взволнованным шепотом он мне сообщил, что только что видел какую-то странную тень на этой груде камней почти под самым потолком. Пока мы вполголоса обсуждали план действия, к нам присоединился еще один спутник. Мы навели свои фонари на груду камней и начали ее осматривать; осмотр не дал результатов.

— Ты уверен, что там кто-то двигался, Тэйлор?

— Да, сэр, уверен. Вот там, на вершине.

Мы снова посмотрели в указанном направлении и вздрогнули. Над камнями появился неясный черный силуэт, раздалось громкое рычание.

— Тигр, сэр, — сказал Тэйлор.

Я склонен был с ним согласиться, так как силуэт был достаточно велик. Услышав этот краткий разговор, наш спутник опрометью бросился к выходу, предоставив нам возможность бороться с хищником вдвоем.

— Глупый человек, — презрительно проронил Тэйлор, но мне показалось, что его рука, державшая фонарь, дрожала. Я не знал, что делать: если леопард приблизится к нам, мы все равно не сможем стрелять, так как от выстрела обрушится вся крыша пещеры. Я предпочитал иметь дело с живым леопардом, чем оказаться мертвым… или живым под многими тоннами камней.

Между тем черный силуэт, показавшись несколько раз из-за камней и издав несколько неясных звуков, исчез в полутьме. Мы слышали теперь только слабый стук камней. В мрачной и темной пещере трудно было угадать, где мог вновь появиться зверь, поэтому я собирался предложить Тэйлору покинуть пещеру. В эту минуту из-за груды камней показалась голова, взглянула в мою сторону и произнесла:

— Маса, я поймал зверя.

Это был самый маленький и самый бесполезный наш спутник Або; преследуя летучую мышь, он забрался на груду камней. Лежа на животе, он полз по камням. Колыхавшийся силуэт, который мы видели, оказался вовсе не леопардом, а извивавшимся между камнями человеком, который от непривычной работы громко ворчал при каждом движении. Неожиданная развязка опасного приключения вызвала у меня и Тэйлора приступ неудержимого смеха. Тэйлор, пошатываясь, со слезами на глазах бегал по пещере и задыхаясь выкрикивал:

— Ха, ха, ха!… Або, маса чуть не застрелил тебя… Ха, ха, ха… Або, ты хороший тигр…

Або спустился к нам и протянул мне маленького зверька.

— Кажется, он слегка ранен, сэр.

Он немного ошибся, зверек был уже мертв.

Пока мы оглядывались по сторонам и думали, каким способом поймать несколько летучих мышей, снаружи послышался зловещий грохот, который громким эхо отозвался в многочисленных пещерах и проходах. Когда мы добежали до ущелья, все вокруг было мрачно и темно. Над нами, в узком пространстве между крутыми скалами, нависли тяжелые грозовые тучи. Мы с максимально возможной быстротой выбрались из ущелья и начали укладывать в мешки все свое снаряжение. Внезапно послышался страшный удар грома, который словно потряс до основания окружавшие нас горы, тучи опустились к самым нашим головам, и на нас обрушились потоки ледяной воды. Не успели мы еще понять, в чем дело, как наши тонкие одежды стали совершенно мокрыми, от нестерпимого холода мы начали громко стучать зубами. Время от времени вспышки молний освещали местность вокруг нас, через несколько секунд после этого обрушивались страшные раскаты грома. Где-то в лесу, слева от нас, я слышал резкие протестующие крики недовольных погодой шимпанзе.

Мои спутники подняли багаж, и мы двинулись по направлению к лагерю. Не прошли мы и пятидесяти футов, как я поскользнулся на мокром от дождя камне, упал и покатился вниз по склону, пока не ударился о ствол встретившегося на пути дерева. Я был весь исцарапан и растерзан, правая нога моя страшно болела. В первый момент я решил, что у меня перелом ноги, но затем выяснилось, что я только вывихнул себе лодыжку. Это тоже было достаточно плохо, так как я не мог ступить на поврежденную ногу. Я лежал под деревьями с поникшей, иссеченной дождем листвой, рядом дрожали от холода мои спутники, пытавшиеся как-то помочь мне. До лагеря было не меньше четырех миль, а лодыжка моя распухала на глазах. В дополнение ко всему низкая облачность ускорила наступление темноты. Было ясно, что мы больше не могли оставаться на месте.

Я попросил Тэйлора срезать молодое деревцо, которое затем было приспособлено в качестве костыля. С помощью костыля, поддерживаемый с другой стороны Тэйлором, я тронулся в путь, превозмогая мучительную боль. Мы медленно двигались между мокрыми деревьями и вскоре добрались до более или менее ровного участка леса, где услышали плеск быстро текущей воды. Я удивился, так как единственной водной преградой, которую мы преодолевали утром по пути к пещерам, был маленький ручеек; он почти пересох, и вода в нем едва достигала наших лодыжек. Теперь же я слышал шум течения полноводной реки. Я обратился к Тэйлору за разъяснениями.

— Маленький ручей разлился, — последовал ответ.

В первый раз я видел собственными глазами, как быстро маленький ручеек от дождевых вод превращается в бурную, полноводную речку. Знакомая мне узенькая мелкая струйка воды стала желтым пенистым потоком до пояса глубиной. В бушующих между камнями водах с огромной скоростью неслись вырванные корни, обломанные ветки, сорванные листья и цветы. Самое мелкое место мы обнаружили там, где воды ручья покидали сравнительно ровную поверхность лесной чащи и по крутой скале, с которой были смыты все следы растительности, обрушивались вниз. Мои спутники первыми начали переход через ручей. Когда они благополучно вышли на противоположный берег, я и Тэйлор пошли по тому же пути. Я осторожно прощупывал палкой дно, и мы медленно продвигались вперед. В середине ручья течение воды, сдавленное двумя большими камнями, было особенно сильным. Именно здесь маленький камешек, на который я поставил костыль, опрокинулся, костыль выскользнул из моей руки, и я успел только заметить, как он мелькнул по склону скалы. В тот же момент я погрузился в воду.

Только сильная рука Тэйлора спасла меня от печальной участи скатиться вниз по скале вслед за костылем. Однако удерживая меня и борясь со стремительным напором течения, он сам с огромным трудом сохранял равновесие. Остальные охотники быстро откликнулись на его громкие крики о помощи, подскочили к нам, ухватились за первые попавшиеся им под руку части моего тела и вытащили нас обоих на берег. Задыхающиеся, дрожащие, мокрые, продолжали мы свой путь к лагерю.

Труднее всего достались нам последние полмили. Мы спускались вниз по откосу, переползая от камня к камню, пока не добрались до полосы ровной местности около лагеря. Только мысль о сухой одежде, тепле и горячей пище поддерживала мои силы. Но в лагере нас ожидало новое несчастье: крошечный скромный ручеек, который так доверчиво и мило струился и журчал в двадцати футах от моей палатки, превратился в бурный ревущий поток. Выйдя из берегов, он всей своей тяжестью обрушился на лагерь. От хрупких шалашей, построенных носильщиками, не осталось и следа. Кухня была наполовину разрушена и по колено залита водой. Во всем лагере сохранилась только моя палатка, находившаяся на маленьком бугорке, но земля под ней и около нее пропиталась водой и превратилась в грязь. Сухих дров в лагере, конечно, не было, разогреть пищу можно было лишь на маленькой керосиновой лампе.