Страна аистов - Вадим Храппа

1691 год

В Кёнигсберге была построена специальная тюрьма для тунеядцев. Их отлавливали на улицах и пристраивали к общественным работам.

1697 год

Он запомнился Кёнигсбергу приемом так называемого «Великого Московского посольства», в состав которого входил русский царь Петр I. Царь притворялся, что он не царь, а кёнигсбержцы — что верят этому. Пруссия была сильно удивлена способностью русского государя к беспробудному празднику и его своеобразным чувством юмора. Особо удачной шуткой Петр Великий считал возможность неожиданно шлепнуть по заду проходившую мимо даму. Испуганное лицо добропорядочной матроны вызывало у Петра приливы гомерического хохота.

Веселый русский царь так запомнился горожанам, что один из самых больших залов замка Кёнигсберг, в котором Петр любил давать невиданно пышные балы, они так и окрестили — «Зал московитов».

1700 год

К 1700 году в Кёнигсберге было уже 40 000 жителей и 182 улицы, 250 пивоварен, почта развозилась на каретах, а евреи (в отличие от других стран) допускались в университет в качестве студентов и имели синагогу.

Этот народ появился здесь еще во времена правления герцога Альбрехта. По крайней мере, первые письменные упоминания о врачах-евреях Исааке Мае и Михеле Абрахаме есть в документах, датированных 1536 годом. Вероятно, тогда и вплоть до XVIII века их количество было незначительным. По документам 1756 года, в еврейской общине было только 300 человек.

Синагога на острове Ломзе. Фотография начала XX века

Любопытно, что в отличие от других частей Европы, где евреи занимались в основном ремесленничеством, в Пруссии многие из них всерьез участвовали в культурной и общественной жизни страны. Одним из близких друзей Канта, например, был врач еврей Маркус Герц. А уж о самоотверженной битве с холерой 1831 года Иоганна Якоби рассказывает любая краеведческая книжка. Не секрет, что европейские государства если и не преследовали евреев, то, во всяком случае, не давали им равных с остальными гражданами прав. В Пруссии это положение существовало до 1812 года. Дискриминация длилась, конечно, несправедливо долго, но заметим, что в России евреи стали полноправными гражданами только в XX веке. К тому времени только в одном Кёнигсберге жило уже около 5000 евреев. У них было несколько кладбищ и одна из самых больших и красивых в мире синагог — она располагалась на Ломзе, напротив Кафедрального собора Кёнигсберга.

Кстати, только одно из кладбищ, именно еврейское, было в черте города на Врангельштрассе. Дело в том, что к тому времени, когда городские власти собрались вынести кладбища за пределы городских стен, выяснилось, что предприимчивая еврейская община заранее выкупила земли в районе улицы Врангеля. А частная собственность, как известно, превыше всего.

С приходом к власти нацистов правила, конечно, изменились. Синагогу в 1938 году разгромили, а тех из иудеев, кто не успел сбежать, попросту уничтожили. А ведь среди них было 120 героев Первой мировой войны, награжденных железными крестами за храбрость.

1701 год

Группка хижин, понастроенных народом у стен крепости Пиллау, получила права торгового поселения. Городские права Пиллау получит только через 24 года. Однако 1701 год можно смело считать годом рождения славного города Пиллау. Или Балтийска, если кому-то так больше нравится.

1709 год

Беженцы из Литвы занесли в Пруссию чуму, эпидемии которой будут неумолимо преследовать страну вплоть до 1945 года.

В 1709 году чума унесла четверть населения Пруссии. Правительство покинуло столицу и переехало в Велау, оставив больной Кёнигсберг на растерзание толпы голодающих. Мародеры грабили чумные дома и разносили болезнь. В магазинах осторожные покупатели, расплачиваясь, клали деньги в чашки с уксусом.

Потом Кёнигсберг блокировали военные, закрылись все торговые места, а в поле за городом возник своеобразный рынок, где торговцы подавали товар на досках через двойную перегородку. Чума отступила только через полтора года — весной 1710-го.

«Черный» юмор неизвестного художника XVIII века. Врачи и добровольцы-санитары в униформе, убиравшие из чумных домов трупы, напоминали ему воронов

1714 год

В Пруссии родился Кристиан Доналициус — теолог, поэт и музыкант, внесший огромный вклад в развитие литовского языка. Правда, литовцы называют его Кристионас Донелайтис и утверждают, что родился он в Литве, нимало не смущаясь тем фактом, что в списках Кёнигсбергского университета есть запись о студенте из Гумбинена — Кристиане Доналициусе. Смысл этого спора не очень понятен, тем более что никто не оспаривает литовское происхождение поэта.

Ныне Гусев. Герб — поделенный на две части по диагонали красный щит. В верхней левой половине изображен черный прусский орел — в короне и со скипетром в лапе. В нижней части щита — направленная острием вверх стрела.

Статус города Гумбинен получил из рук самого короля Пруссии Фридриха Вильгельма I, когда был уже довольно крупным поселением.

В 1726 году была построена ратуша, а в 1735 году приступил к работе госпиталь, основанный выходцами из Зальцбурга. Городскую конституцию Гумбинен получил «частями»: сначала ее приобрел старый район, Альтштадт, а новый город, Нойштадт — почти на полстолетия позже.

Здание Ветеринарного техникума в нынешнем городке Гумбинен-Гусев. Современная фотография

Пожалуй, отдельно стоит упомянуть о госпитале, построенном иноземцами-австрияками. В Гумбинен и его окрестности тогда прибыло около 15 000 австрийцев. Это были лютеране, которых католическая Австрия попросту изгнала с родины. Пруссия же издревле принимала любых беженцев, независимо от национальности и вероисповедания.

Там же, под Гумбиненом, в 1848 году получила приют и тысяча русских староверов-филлиповцев. Со временем и австрийцы, и русские (как, впрочем, и поляки, и литовцы, и многие другие иммигранты) влились в прусскую нацию на равных правах с местными жителями.

К 1939 году в городе было 24 534 жителя, выходили две ежедневные городские газеты, работали средняя и высшая школы, сельскохозяйственное и торговое училища, государственное училище машиностроения. В Гумбинене были частная клиника, почтамт, таможня, машиностроительный и кирпичный заводы, пивзавод, фабрика шерстяных изделий, ткацкая фабрика, бондарное производство. В то время Гумбинен считался центром одноименной провинции, что давало ему статус, сравнимый сегодня, пожалуй, с положением областного центра.