Призраки Черного леса - Евгений Васильевич Шалашов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Юджин, ну почему ты такой несерьезный? — снова возмутилась Кэйтрин.
— А как быть серьезным, если лежишь в постели с красивой девушкой и разговариваешь с ней о философии?
Я ожидал, что сейчас мы начнем говорить о других вещах, не связанных с моими университетскими приятелями, но нет…
— Ты и в самом деле был знаком со Спидекуром? — с легким придыханием в голосе поинтересовалась Кэйтрин. — И каков он из себя?
— Мы учились с ним в одном университете. А внешне… Невысокого роста, толстая задница, лицо вытянуто, брови вразлет, маленький носик. Из-за этого его и прозвали Енотом… — начал я. Что бы еще вспомнить? Увы, ничего дельного в голову не приходило.
Тут я задумался. Действительно, в бытность нашу студентами Енот любил выпить. А сам-то я хоть раз проносил мимо рта? И что теперь? Вот уже двадцать с лишним лет считаюсь самым странным — непьющим! — наемником во всех землях Швабсонии, а кроме нее и в прилегающих королевствах и герцогствах. Почему бы Спидекуру не сделать то же самое, что сумел сделать я?
— Все великие люди с недостатками, — заявила вдруг Кэйтрин. — Говорят, Платон и Сократ были мужеложцами, Александр Македонский страдал эпилепсией, а великий поэт Данри — убийца и вор.
— Вот-вот, — усмехнулся я. — Если уж великим можно — то нам и подавно. Ты скажи, а что за книги остались от твоего отца?
— Потом увидишь, — загадочно улыбнулась Кэйт. — После свадьбы…
— Ну, тогда надо побыстрее жениться, — сказал я, подгребая девушку к себе.
Кэйтрин, разомлевшая было, слегка напряглась.
— Но только об одном я хочу тебя предупредить…
— О чем? — заинтересовался я.
— А вот о чем, — хищно улыбнулась Кэйтрин и сделала то, что не положено делать приличной девушке, — ухватила меня за мужское достоинство. — Если я узнаю, что ты снова был у этой шлюхи или у какой-то другой, я тебе все это оторву!
— Ук… — только и смог выговорить я, выпустив воздух. Тихонько убирая стальные пальчики фрейлейн, сказал: — Оторвешь — обратно не приставить.
— Ничего, — беззаботно отозвалась девушка. — Ты мне и без этих висюлек нужен. Ведь я же в тебя сразу влюбилась, неужели не понял?
— Не понял, — честно сказал я. — Я думал, что ты меня ненавидишь!
— Дурак ты, господин Артакс!
— Знаю, — кивнул я.
Сколько раз мне об этом говорили женщины, что я и сам поверил. Но не всем же быть умными.
— Я не хочу, чтобы ты уезжал, — сказала вдруг Кэйтрин. — Умом понимаю, что нужно ехать, искать брата, а сердцем… Но брата не вернуть, а кроме тебя у меня никого нет. Понимаю, отец беспокоится о сыне, а ты обещал ему… Но пообещай мне, что если будет опасно — бросишь все и вернешься. Обещаешь?
Я не стал ничего говорить, а просто поцеловал. Ну что я мог сказать ей? Я шептал ей на ухо какие-то глупости, словно мне было не далеко за сорок, а семнадцать…
Потом я нежно гладил Кэйт — свою жену — по голове и думал: как же она красива! И ее близко посаженные глаза, сиявшие счастьем, и тонкогубый рот, озаренный улыбкой, — все было прекрасно! По подушке рассыпались светло-русые волосы, придававшие девушке сходство с ангелом…
Глава 8
Полуночный обоз
Хотя я поспал всего ничего, но проснулся, как всегда, на рассвете. Тихонько, чтобы не будить Кэйтрин, встал. Полюбовался на спящую девочку. Снимая одежду со стула, наткнулся на платье фрейлейн — подол влажный, а к деревянным башмачкам прилипла грязь. Посетовал — надо распорядиться, чтобы в спальне поставили ночной горшок. Я сам их не люблю, но не дело девчонке по ночам бегать.
Собираясь, чуть не уронил на пол кирасу — едва успел подхватить, но Кэйтрин все равно что-то услышала и зашевелилась. Одеяло сбилось, открывая попку. Может, отложить отъезд? Усилием воли взял себя в руки, застегнул ремешки панциря, поправил одеяло. Не удержавшись, погладил фрейлейн по волосам и поцеловал куда-то в затылок. Только стал разгибаться, как Кэйт перевернулась и, не проснувшись толком, ухватила меня за шею:
— Возвращайся скорее.
— Я постараюсь, — прошептал я, целуя девчонку.
— Люблю тебя…
— И я тебя, — произнес я, едва шевеля губами. — Спи, маленькая…
Мягко освободившись от нежных рук, сгреб в охапку оружие и тихонечко вышел наружу.
Хотя я просыпаюсь рано, но Томас с оседланными конями уже поджидал меня у конюшни. Похоже, старик вообще не ложился. Тут же переминалась с ноги на ногу мрачная Курдула — с двумя мешками.
— А ты чего? — удивился я. — Спала бы себе и спала.
— Как тут спать? — огрызнулась старуха. — Муж у меня один, эвон, в какую даль едет. Фрейлейн-то спит?
— Она нам ручкой помашет, — отмахнулся я, хотя и не думал, что Кэйтрин проснется. Да и зачем? Терпеть не могу, когда меня провожают, да и сам не люблю провожать.
— Я вам харчей на две недели собрала, — уныло доложила Курдула. — Поровну, в два мешка разделила.
Сухари, сало, крупа. Соль тоже по двум кулькам разложила. Мало ли что…
— Это ты правильно, — похвалил Томас супругу и застенчиво поцеловал ее в щеку.
Мы с конюхом разобрали мешки, привязали их к лукам седел. Я помог старику укрепить арбалет за спиной, чтобы не мешал в пути, а свой собственный сунул в чехол. Отвернулся к гнедому, якобы поправить подпругу, чтобы не мешать старикам. Пусть прощаются без чужих глаз. Вскочив в седло, подождал, пока Томас заберется на Кургузого, кивнул старухе. Не удержался:
— Ты за девчонкой присматривай.
— А то