Роковой поцелуй - Карен Хокинс

— Вы свободны до вечера, — сказал он ему.

Как только Далматл вышел, в приоткрытое окно вновь донесся смех Десфорда. Грейли подскочил к окну и заколебался, не решаясь выглянуть, — ему не хотелось, что-бы Анна увидела, как он подсматривает за ней. Внезапно поднявшаяся волна злости на собственную нерешительность подстегнула его, и он уже было протянул руку к шторе, но вдруг замер, пригвожденный к месту голосом за спиной.

— Вы всегда шпионите за своими работниками?

— Нет, только за рыжеволосыми. — Осторожно оглядываясь назад, Грейли ляпнул первое, что пришло в голову.

У дверей, скрестив руки на груди, стояла Анна и возмущенно смотрела на него.

— Что это вы делали около окна, Грейли? Граф решил немного подразнить ее.

— Я смотрел на детей. — Он в два шага преодолел разделяющее их расстояние и схватил ее за рукав. — Но если вам хочется, я могу смотреть и на вас.

Анна выдернула руку и отошла за кресло.

— Нет, Грейли! — Что нет?

— Прекратите заниматься ерундой! Граф похотливо улыбнулся:

— Вы, моя дорогая, не ерунда. Вы красивая и страстная женщина, и я хочу вас. Это совершенно естественно.

Анна раздраженно дернула плечом:

— Как вы мне надоели, Грейли!

— Анна, вы можете говорить все, что угодно, но глаза вас выдают. Я ведь нравлюсь вам, правда?

— Да, черт возьми! — взорвалась она. — И я ненавижу себя за это! И не только потому, что я гувернантка! Вы обручены с другой!

Грейли поморщился:

— Шарлотта не будет помехой. Почему это должно волновать вас больше, чем ее?

— Откуда вы знаете, что она не будет возражать? Вы что, обсуждали с ней это?

— Просто у нее нет иллюзий насчет нашего брака. Это входит в наш договор.

У Анны округлились глаза.

— Договор? Вы называете помолвку договором?

— Именно. Полноте, Анна, вы же не ребенок. В наше время это случается сплошь и рядом.

— Только не в моей семье. И не в вашей.

— Вы забыли, что я не Сент-Джон. До свадьбы моя мать только один раз видела моего отца — моего настоящего отца. За них все решили родители. Потом отец умер, мать встретила Сент-Джона, и все началось снова.

— А если бы это зависело от вас, с кем бы вы предпочли жить — с отцом или отчимом?

— Анна, в моих жилах нет ни капли крови Сент-Джо-нов. Я рожден и умру Эллиотом.

— И вы считаете это индульгенцией?

— С каких пор забота о женщине считается грехом? Для своей возлюбленной я сделаю все!

— Кроме женитьбы!

Грейли надоела эта перепалка.

— Хватит, мисс Тракстон, давайте поговорим о чем-нибудь другом. Например, о детях. — Его голос стал вкрадчивым. — Вы творите с ними чудеса. Десфорда просто не узнать.

— Он отличный парень, и вы сами бы это увидели, если бы дали ему шанс.

— А он не мог мне дать шанс? Он с самого начала был против меня.

— Зато вы были просто образцом терпения и понимания!

— Что же вы предлагаете? — Граф Греили, склонившись над стулом, облокотился на его спинку, вплотную придвинувшись к Анне. — у Вас богатый арсенал. Подкуп, лесть, голод

— А как насчет уважения, внимания, заботы?

— Трудно не уважать Десфорда, видя его попытки защищать остальных детей. Я понимаю, как ему тяжело, и не могу не восхищаться им.

Анна уперлась рукой ему в грудь и отодвинула от себя.

— А вы говорили ему об этом?

— Думаете, это так легко?

— Если бы Десфорд понимал ваши мотивы, он, возможно, был бы терпимее.

Греили вздохнул — эта женщина не понимала элементарных вещей. Мужчинам не свойственно плакаться друг другу в жилетку. Десфорд поднял бы его на смех, сунься он к нему с подобными откровениями. С другой стороны, эту проблему так или иначе надо было решать. Может, взять его с собой на рыбалку? Он должен это оценить.

— Хорошо. Я попробую поговорить с ним. Без свидетелей.

— И без угроз.

Графу надоел разговор о Десфорде.

— Я не угрожаю.

Анна заглянула ему в глаза:

— Сколько вам было, когда вы унаследовали титул?

— Три месяца. Но это еще ничего не значит. В семнадцать я принял всю ответственность за семью на себя.

Анна удивленно подняла брови:

— За всю семью?

— За каждого, — мрачно уточнил граф, предпочитавший не вспоминать об этом периоде своей жизни. Обычно враждовавшие между собой Эллиоты, которых в то время иначе, чем дьявольским отродьем, не называли, сплотились в борьбе против самоуверенного юнца, осмелившегося бросить им вызов, и одному Богу известно, как ему удалось тогда выстоять. Но он выдержал, и сейчас, спустя годы, с гордостью мог сказать, что имя Эллиотов перестало быть пугалом для общества.

Поймав недоверчивый взгляд Анны, он добавил:

— И не смотрите на меня так — на моем месте вы сделали бы то же самое.

— Только не вашими методами.

— Добиться цели, моя дорогая, можно множеством способов. В том числе и подкупом, если его правильно подать. Знаете, я однажды заманил к себе всю семейку и предложил им оплатить все счета в обмен на примерное поведение. Чем не ваш сегодняшний трюк с рисовым пудингом?

Анна пожала плечами.

— Для большинства этого было достаточно. Что же касается остальных, то — он уселся на край стола, не сводя с нее глаз, — то мне помогла их страсть к игре. Я просто скупил их карточные долги, заплатить которые они все равно были не в состоянии, и пообещал посадить их в долговую тюрьму, если они не одумаются.

— Срабатывало? — удивилась она.

— Даже лучше, чем вы можете себе представить. Трудно себе предположить, как хлыщи и кокетки боятся тюрьмы!

Услышанное заставило Анну взглянуть на графа новыми глазами. Можно было только догадываться, сколько упорства понадобилось этому человеку, чтобы подчинить буйную родню и восстановить доброе имя Эллиотов.

— Вряд ли вам, мисс Тракстон, приходилось сталкиваться с чем-нибудь подобным, — видя, что Анна задумалась, поддразнил ее Грейли.

Она невесело усмехнулась:

— Мой дед, поверьте, стоит всей вашей семейки.

— Интересный человек. Он время от времени заходит ко мне поговорить. Замечательный собеседник — с ним можно обсуждать все, что угодно.

— Не так давно его инвестиции приносили немалый доход. К сожалению, последнее его начинание не увенчалось успехом

— Да, я слышал. Но он, похоже, не теряет надежды. Было замечательно стоять рядом с графом и слушать его низкий мелодичный голос. Анна поймала себя на мысли, что он ей нравится. Однако это была лишь иллюзия, жалкое подобие тоге, что могло бы быть, будь судьба немного благосклоннее к ней.

— Извините, Грейли, но мне в самом деле нужно идти, — неохотно сказала она, чувствуя, что ей совсем не хочется уходить. — Дети наверняка уже что-нибудь замышляют.

— На этот раз им приглянулась моя одежда, — мрачно констатировал граф. — Когда это уже кончится, мисс Трак-стон?