Дважды рожденный - Артем Михалев

  Возвращаясь к нанитам, я обнаружил, что крошечных роботов запустили в производство еще в прошлом веке, задолго до создания Нои. Во время острого передела территорий, когда стирались сперва границы государств, а затем и само понятие 'государство', их уже использовали в локальных боевых действиях. Естественным образом обкатка шла в армии. Боевые коктейли на основе нанитов использовали повсеместно. Это был отличный инструмент чтобы получить временное преимущество на участке. Почему временное? Потому что заряда бодрости у работничков хватало максимум на сутки, а потом они начинали умирать один за другим, снося организм солдата к чертовой матери. Печень просто не успевала переработать такое количество отменного яда.

  Сыворотка БД или 'бессмертный день' - именно такое прозвище получила убийственная смесь в армии. Солдаты боялись ее как огня. Наниты первого поколения редко убивали, но инвалидность после инъекции была практически гарантирована. Уйма минусов, которые с лихвой перекрывались одним плюсом - эти сутки воин был непобедим. Поэтому солдатики крестились и кололись, принося новообразованному Совету победу за победой.

  Русская рулетка продолжалось очень долго, пока в моду не вошли боевые имплантаты узкого профиля. Не такие универсальные, они не только оказались дешевыми в производстве, но и работали десятилетиями. Мышечная сила, скорость, заживление ран, захват цели и автоматическое смещение с линии огня - читать про это было очень интересно, но к пониманию я не приближался. Наниты и имплантаты работали на разных принципах. Если первые улучшали и поддерживали физические возможности самого человека, то вторые сами выполняли за него всю работу. Допинг против велосипеда, если уж совсем упростить.

  Меня же больше интересовало принципиальное отличие Нои от нанитов первого поколения. По тому же 'бессмертной' сыворотке информация, пусть и противоречивая, все же встречалась, то нанофабрика оказалась тайной за семью печатями. Все намеки на ее устройство были тщательно выхолощены даже из служебной документации 'Pharma Group'. С одной стороны - правильно, ведь я покупал прототип лекарства от болезни, а не технологию. С другой - никто не мог запретить мне изучать себя, и кое-что интересное я все-таки обнаружил.

  Правда, чтобы подтвердить свои догадки мне требовалась помощь спящей в соседней каюте девушки. В отличие от меня, нормальным людям все еще требовалось не меньше восьми часов здорового сна, так что после заката лаборатория превращалась в филиал сонного царства. Усиленный до предела слух позволял уловить скрип кровати за металлической переборкой Мариной каюты. В отличие от пилота на соседней койке, девушка спала довольно беспокойно. Толи дело Рауль, получив очередную дозу обезболивающего, он сладко сопел с довольной улыбкой на лице. Так что планы слегка откладывались. Тихонько вздохнув, я мысленно вызвал на экран датчики времени.

  Через несколько часов где-то там, за стенами корабля из-за горизонта взойдет солнце, возвестив о начале четвертого дня моей жизни на Марсе.

Глава 13

Глава 13

  На циферблате было полпятого по времени моей далекой и, увы, уже несуществующей родины. Неприятные ощущения испытываешь при мысли, что на картах не осталось и следа от знакомых с детства великих городов. Москва, Санкт-Петербург, Киев, десятки других - они просто пропали. Вместо них теперь красуются безликие цифры районов. Не утешает даже отсутствие заклятых друзей вроде Вашингтона, Лондона и Берлина. Сдались все, и от этого становится только горше. И все же я оставил часы своего города как память. Теперь перед моими глазами постоянно красовались земные сутки и марсианские солы - два круга синхронно отсчитывающих убегающее время.

  Тот факт, что период вращения красной планеты на тридцать семь минут дольше земного придавал картинке особый колорит. Пришлось изрядно помучаться с перенастройкой, чтобы быть в курсе местного движения Солнца. Хотя это и не самая важная информация под толщей многометровой брони 'Титана'. Свет здесь в основном искусственный, да и того, признаться, немного.

  Взъерошив волосы, я постарался прогнать из головы упаднические настроения. Получилось не слишком хорошо, но к счастью есть другой способ, доставшийся в наследство от моего старого друга. Надеюсь, что авантюра выгорит, и работяги Нои не сожгут мой мозг к чертовой бабушке. Было бы обидно, ведь я давно ждал этой минуты, и уже почти перестал верить.

  Судьба изрядно побросала меня перед тем как свести с Громовым. Я считал себя уравновешенным человеком, но с первого дня знакомства во мне поселилась зависть. А как иначе, если он имел все, к чему я так стремился? И богатырское здоровье, и семью и полную независимость от кого бы то ни было. На его фоне я смотрелся бледно - прикованный к кровати инвалид, из последних сил борющийся с болячками, шагу не делающий без присмотра врачей. Тогда меня еще не резали на части, но я всем сердцем ощущал приближения последней стадии. Слишком старательно парни в белых халатах заглядывали мне в глаза.

  Жизнь сложилась так, что веру в сказки мне отбило напрочь еще в далекой юности. Откровенно говоря, я и по сей день в них не слишком-то верю, но в тот момент в моей жизни вдруг случилось настоящее чудо. Словно кому-то наверху вдруг захотелось, чтобы я побарахтался еще немного. Бог? Творец? Сатана? Мне было все равно. В тот момент я был готов даже на сделку с дьяволом! По крайней мере, за Громова с его методикой я ухватился со всей преданностью неофита. Суток хватило, чтобы отправить в отставку весь штат врачей. Надежды на них не осталось, а облегчить страдания можно и проще, и дешевле. Уж на пулю-то моих накоплений хватило бы.

  Мы успели в последний момент. Впоследствии мой друг не раз повторял, что после скальпеля даже его чудодейственные техники оказались бы бессильны. Так или иначе, но он меня спас, а со временем поутихла и моя зависть, скрывшись под слоем благодарности, доверия и многолетней дружбы. И все же представлять себя на его месте было прекрасно и одновременно невыносимо. В то время я уже почти перестал верить, и боролся на остатках звериного упрямства. Окончательно зависть исчезла только сейчас, в полуразваленной лаборатории старого 'Титана'.

  Время пришло, и моя давняя мечта наконец осуществится. Все эти годы память услужливо хранила движения разминочного комплекса. Десять с хвостиком лет я ежедневно наблюдал за движениями своего друга, и надеялся, что когда-нибудь смогу двигаться с той же завораживающей уверенностью. Пора! Предварительные расчеты закончены, и оттягивать финал больше не получится. Придавив в себе остатки страха, я решительно вскочил на ноги, и окинув лабораторию взглядом, встал в центр.

  Более чем просторно. Чтобы освободить место кочевники вырезали половину столов, и теперь помещение представляло собой идеальный гимнастический зал. Закрыв глаза, я сосредоточился на воспоминаниях, мысленно прогоняя движения Громова через собственную моторику. Чтобы провернуть задуманное, пришлось слегка пошаманить над Ноей, перераспределив приоритеты. Ничего из ряда вон, но от напряжения потряхивает.

  Заранее запрограммированные наниты замерли в ожидании команд из центра. Проходя тщательную проверку, на девяносто процентов блокируются импульсы мозга. Сердце, легкие и прочие необходимые для жизнедеятельности органы контролируются дублирующими системами Нои. Со стороны я представляю собой идеальную статую. Неподвижность во всей красе.

  Мне казалось очень важным, чтобы первый раз получился почти как у Громова. Пусть не идентичным, пусть не идеальным, но хотя бы вполовину столь же красивым.

  Понятия не имею, сколько прошло времени, но я все же решился сделать первое движение. Короткий шажок для человечества, но огромный скачок для отдельно взятого человека. Мысль мелькнула и исчезла, затерявшись в дебрях разума. Сейчас я был занят более важным делом. Все силы Нои брошены на ускорение восприятия, отчего подвергающийся нешуточным перегрузкам мозг успевает десятикратно проиграть движение каждой мышцы, сверив с эталоном памяти. И только потом отдает команду, посылая импульс в нервную систему. Нарощенные в первый день свободы кристаллы памяти буквально пожираются, заполняясь информацией биометрии. Нагрузка возрастает.

  Никакие имплантаты не позволят провернуть подобный фокус. Компьютер Нои, чья мощность сопоставима с мощностью навигационного вычислителя, казалось, скрипит от перегрузок. Но даже он бы не справился в одиночку. Мозг человека играет главную скрипку на этом концерте.

  И время замирает...

  Первый прогон оказался самым тяжелым. По субъективной оценке десятиминутная разминка Громова отняла почти сутки машинного времени. Еще не победа, но уже финишная прямая на пути к ней. Только поставив ногу в последнюю позицию и вынырнув в реальность, я понял, чего мне стоила эта репетиция. Сердце заполошно колотилось в груди, норовя пробить дырку и выпрыгнуть наружу. Дыхание вырывалось с надсадными хрипами, а в глазах потемнело от перегрузок. При взлете космического шаттла я не почувствовал и десятой доли тех ощущений, как, впрочем, и десятой доли теперешней радости. У меня получилось!