Дважды рожденный - Артем Михалев

  Чернокожий вождь забыл отдать распоряжение на мой счет, в результате я оказался под домашним арестом. Этот факт охранники объяснили очень выразительно. По крайней мере, их жестикуляция была гораздо понятней, нежели исковерканный донельзя общий. Одного уверенного движения плазменной винтовки хватило, чтобы я понял - без разрешения Дабла меня просто не выпустят. И качать права не в моих интересах.

  В итоге пришлось улечься на соседнюю с пилотом койку и, прикрыв глаза, полистать что-нибудь из литературы, благо ее в избытке хранилось в закромах моей электронной памяти. После всех приключений я с удовольствием почитал бы и про колонизацию Марса, и про судьбу 'Титана', и про обряды кочевников. И вообще, что это за кочевники такие, если они из своей железной гостиницы почти не вылезают?

  К сожалению, моим планам было не суждено сбыться. Насыщенный событиями день, почти бессонная ночь и куча новостей в буквальном смысле слова выдавили из меня все соки, и я просто не заметил, как провалился в глубокий сон, так и не дочитав про первых поселенцев красной планеты. Неудивительно, что мне снились какие-то обрывки из прочитанного. Сначала за мной гонялись облезлые крысы, а я отстреливался из игрушечного пистолета, потом сумасшедшие кочевники верхом на орущих бурбурах открыли сезон охоты на землян, но хуже всего оказался лабиринт коридоров 'Титана'. Неудивительно, что я был рад, когда меня наконец разбудили.

  - Паршиво выглядишь. Плохой сон?

  Мара склонилась и ненадолго прикоснулась прохладными пальчиками к моему лбу. Покачав головой, она сказала:

  - Это не соларка. Рано еще, да и температуры нет.

  - Не обращай внимания, кошмар приснился. Что-то случилось?

  - Обряд прощания. Собирайся. Отец сказал присмотреть за тобой.

  Когда мне удалось согнать сонную одурь, я обнаружил, что спускаюсь вниз вместе с Марой, Даблом, и полусотней присоединившихся к нам кочевников. Люди вливались в процессию поодиночке и группами, отчего колонна росла прямо на глазах. Такое чувство, что здесь собралась чуть ли не половина племени. Из объяснения Мары я понял только то, что мы направлялись к нижней палубе. В то место, где еще первые поселенцы разобрали обшивку 'Титана' и соорудили резервуар для забора воды. Молчаливые, торжественно шагающие фигуры с кувшинами в руках отбивали всякое желание задавать вопросы, поэтому я довольно быстро заткнулся. Но даже сейчас, во время прощания с усопшими, я отчетливо слышал, как за стеной шумит насос.

  - Пришли. - Шепотом произнесла девушка, кладя руку мне на плечо.

  Очень вовремя, еще немного и я точно налетел бы на впередиидущих, создав эдакую кучу-малу. Даже мои глаза едва справлялись с окружающей темнотой в тщетных попытках рассмотреть хоть что-нибудь. Длинные одежды отбрасывали причудливые тени, и я не понимал, как они вообще могут здесь передвигаться. Тусклого света нескольких ламп с трудом хватало, чтобы увидеть вырубленные в скальной породе ступени. Кочевники шли единым целым, и только я продолжал крутить головой по сторонам, выбиваясь из этой гармонии.

  Кое-где я замечал следы рук человеческих, но в остальном пещера выглядела так, будто ее создала сама природа. Одетый в белоснежное одеяние старикашка не останавливаясь бормотал молитвы на языке кочевников, в то время как остальные по очереди спускались к забранному частой решеткой отверстию и горстями ссыпали прах погибших. Не один, и не десять - гораздо больше! Действо грозило затянуться надолго и времени чтобы оглядеться у меня было предостаточно. Судя по едва слышному журчанию и насыщенному влагой воздуху, под кораблем текла подземная река. Древний земной ритуал нашел свое отражение и в марсианских обрядах. Уверен, таким образом они надеются обрести свободу после смерти.

  - Часто у вас такое? - Я кивнул на спускающихся к провалу.

  - Древний решает. - Мара стрельнула глазками в сторону заунывного старика. - Обычно пару раз в год.

  Во время вчерашних событий племя потеряло несколько человек, многие из которых оказались семейными людьми. Казалось бы, более чем основательный повод для траура, но я не замечал особого горя на лицах окружающих. Видел сожаление, видел печаль в глазах семей погибших, но истерики и безумных рыданий не было. Скорей наоборот, слезы радости и какого-то странного облегчения. Ритуал весьма отдаленно напоминал похороны, что служило еще одним доводом в пользу моей теории. Кочевники будто провожали погибших в далекие края, обещая скоро навестить. По моей просьбе дочь Дабла переводила мне некоторые фразы и, кроме шуток, звучали среди прочих и такие слова.

  - Странная реакция на смерть близкого.

  - Нормальная. Мы не стремимся на тот свет, но, так или иначе, это освобождение.

  - От болезни?

  - Да. - Он кивнула.

  Люди вокруг начали коситься в нашу сторону, и девушка отцовским жестом приложила палец к губам. С ним мы, кстати, так и не договорили, хотя чернокожий папаша и дал разрешение на мой переезд в лабораторию. Не то чтобы я сильно напрашивался, но моим согласием не особо интересовались. Так или иначе, но взвесив все 'за' и 'против', я решил, что остался в плюсе. С одной стороны больше похожая на конвой охрана, с другой - отдельная душевая кабинка, нормальная кровать и трехразовое питание. Тем более что вчерашние события явно показали, что опасностей на разбившемся корабле хватает.

  К чести кочевников стоит признать, что мои передвижения никто не ограничивал. Даже Дабл. Негр без обидняков сообщил, что не собирается отправлять дочь с кретином, неспособным за себя постоять. Так что приглашение пожить в комфорте я принял как своего рода аванс.

  Действия кочевников не отличались разнообразием, и наблюдать за ними мне быстро наскучило. Тем неожиданней оказался пацан лет тринадцати, который, лопоча что-то непонятное, тыкал в меня пальцем. Лингвистический анализатор вот уже сутки собирал языковую базу, пытаясь подстроиться под коварный диалект, но пока откровенно пасовал. Лишь иногда ему удавалось вычленить отдельные слова, и тогда в чужой речи мелькало что-то знакомое. Такой перевод только ухудшал понимание, окончательно меня запутывая. В итоге мне пришлось заморозить программу до лучших времен. Судя по прогнозам, результаты будут не раньше чем через пару недель, а к тому времени я надеялся оказаться в более цивилизованных местах. Пока же приходилось пользоваться услугами переводчицы.

  - Что ему от меня надо? - Спросил я, поворачиваясь к Маре.

  - Просит вернуть ему пистолет отца.

  Судя по наглому голосу, малец не только никогда в жизни ничего не просил, но даже и не собирался учиться этому ненужному навыку. Если интуиция меня не подводит, от попытки отобрать оружие его удерживало только присутствие свидетелей и разница в весе.

  - Прям таки просит? - С улыбкой переспросил я, протягивая парню оружие.

  Не думаю, что я сильно рисковал, отдавая пистолет. Во-первых, почти все увиденные мной дети разгуливали с оружием, причем встречались среди них и помладше возрастом, а во-вторых, все равно он был разряжен. Судя по жестам и обилию жестикуляции, именно последний факт раздосадовал парнишку сильней всего. Правда его попытку качать права Мара оборвала довольно увесистым подзатыльником и резким жестом отослала в сторону стоявшей поодаль матери.

  - Круто ты его. - Я не удержался от комментария.

  - Не обращай внимания. Хана потом еще добавит, для профилактики. Ты отомстил за его отца, так что теперь как бы один из нас. Некоторым это не по душе, а мальчишки его возраста легко впитывают чужое мнение. Особенно негативное. Не беспокойся, стоит закончиться трехдневному молчанию, и мать объяснит ему что к чему.

  - Какая разница? Я не собираюсь здесь надолго задерживаться.

  Кажется обстановка подземной пещеры начала действовать и на Мару. Ее слова прозвучали необычно:

  - Марс - сложная планета. У него часто свое мнение на наше будущее.

  Пытаясь побороть побежавшие по спине мурашки, я небрежно отмахнулся. Подземный рокот и легкий толчок в ноги чуть не заставил меня пожалеть об этом. Все-таки темнота подействовала и на меня. Показалось, что нас тут и завалит. В отличие от меня, кочевники приняли землетрясение за знак свыше и наперебой залопотали на своем птичьем языке. Чувствуя себя лишним на этом празднике жизни, я вопросительно посмотрел на дочь вождя.

  - Хороший знак. - Торжественным шепотом провозгласила Мара. - Идем. Обряд закончен.

  Пилот очнулся на следующий день.

  Ну, как очнулся... Под завязку напичканный болеутоляющим, он с трудом понимал, где находится и что происходит вокруг. Когда до него наконец дошло, как глубоко он вляпался, парень едва не впал в шоковое состояние. В один момент потерять все, не получив взамен ни черта - врагу не пожелаю такой судьбы. Единственное, что у него осталось - это жизнь.