Ты полюбишь - Дарья Белова

Полина знает, что, если подойти и уткнуться в его сильную шею, то можно почувствовать аромат осеннего леса, который немного перебивают горьковато-цитрусовые нотки.

Кульбит, который сделало сердце Полины, поистине можно считать акробатическим номером.

— Готова? — спросил Саша, как только Полина к нему приблизилась.

Сашин мерседес увозит их со двора, маневрируя между дырами в дороге, которые никак не заделают уже второй сезон, вливаясь в поток машин на проспекте.

Аромат, который окутывает Полину — это аромат Саши, его кожи, смешанной с парфюмом, бензина и цветов. Едва уловимые древесные нотки, смешанные с легким и ненавязчивым запахом свежести и тепла.

— Я не знал, какие ты любишь… — сказал Саша, жестом показав на заднее сиденье.

Букет из молочно-белых фрезий, связанные такого же цвета атласной лентой, слегка небрежно лежали на светлой коже кресла. Ну разве Саша мог подарить банальные розы или лилии? Даже такие пышные и роскошные пионы выглядели бы обыденно.

— Почему фрезия?

— Надо было розы? — без обиды спросил Саша.

— Нет, я не люблю розы.

— А что ты любишь?

— Вообще я люблю полевые цветы, — смущаясь ответила Полины.

— Кто бы мог подумать: Поля любит полевые цветы, — улыбнулся Саша.

Скандинавский ресторан, к которому они подъехали, встречал их горящей вывеской и белыми дверями. Без пафоса, стильно, строго и по-московски дорого. Встречающий их администратор, широко улыбаясь и показывая все радушие русской души, проводил их к столику, который был забронирован.

Широкие столы из дерева, которые были неровной формы, говорили о том, что это реальные спилы. Светлые стены, светлый потолок делают помещение просторным, но приглушенный свет и выдержанные в своем стиле подсвечники со свечами на столах придают интимности и уединенности, несмотря на большое количество столиков вокруг. Здесь нет тех состаренных вещей и элементов декора, которые Полина заметила в ресторане Сашиного брата. Но, несмотря на геометрически правильное и по-мужски минималистическое оформление, здесь нет холода и отстраненности. Все правильно выведено и с точностью подобрано, чтобы люди пришли отдохнуть в приятной компании, не отвлекаясь на ни к чему не обязывающее убранство помещения.

— Здесь интересно. Очень контрастирует с теми ресторанами, где я была, — с интересом подметила Полина.

— Я вообще не любитель скандинавской кухни, но на прошлой неделе был здесь с одними нашими клиентами. И как-то зацепило меня здесь. Ничего похожего в Москве не встречал, — ответил Саша.

— Почему не любитель? Я кстати никогда ее не пробовала.

— У них преимущественно рыба используется в приготовлении. А я не особо люблю рыбы.

— Хм, а мне тогда должно понравится.

— Главное не заказывай Сюрстремминг (Прим. автора: мелкая заквашенная селедка, процесс ее приготовления больше похож на брожение или, иными словами, рыба тухнет около двух месяцев в большом количестве соли, которая убивает нежелательные бактерии), — рассмеялся Саша.

— Это даже звучит не аппетитно.

Официант с именем “Игнат” на бейджике терпеливо ждал, пока Саша с Полиной определяться с заказом. Не каждый день оказываешься один на один с таким интересным выбором меню.

— Копченый олень со свеклой… Нет, давайте муксун с сельдереем и яблоком, финский суп. Он со сливками, да? — спросила Полина.

— Да, все верно.

— Тогда финский суп и нерку с картофелем.

— На десерт что-нибудь желаете?

— А что посоветуете? Ближе к классике, — осторожно поинтересовалась Полина.

— Тогда шоколадный пирог.

— Хорошо, его.

— Пить что будете?

— Вино, белое сухое, бокал.

— Для Вас? — обращается официант к Саше.

— Тар-тар из оленя с клюквой, окорок кабана с грушей и американо, — не глядя на официанта заказал Саша.

Официант ушел выполнять заказ, оставляя их одних.

— Ты и правда не любитель рыбы… Я вот наоборот. Но в детстве меня было не заставить ее съесть. И помню мама однажды почистила и нарезала какую-то рыбу и сказала, что это особенная курица, приготовленная по секретному рецепту. Вот так наивную девочку Полину Афанасьеву обманули ее же родители, — улыбнулась Полина. — Мне понравилось, но признавать я не хотела. Правда, чуть позже мама все равно меня раскусила.

— Не все готовы пробовать новое, особенно дети. Всем страшно: а вдруг эта принесенная каша невкусная? Горькая?

— Я до сих пор боюсь этого. Поэтому и заказываю то, что могу представить, как это выглядит на тарелке. И никогда не закажу какие-нибудь мозги барашка в молочном соусе.

— А есть те, кто увлекаются такой гастрономией. Всегда пробуют новое, а иногда и экзотическое. В каком то роде даже опасное. Та же рыба фугу (Прим. автора: Фугу считается деликатесом, её употребляют как с целью «пощекотать себе нервы», так и для получения лёгкого эйфорического эффекта, вызываемого остаточным количеством сохранившегося в блюде яда. Приём в пищу неправильно приготовленного фугу может быть опасен для жизни).

— Ты относишься к этой категории людей? — спросила Полина.

— Скорее нет. Экспериментировать со своим здоровьем не хочу. Но иногда могу заказать действительно что-то интересное и необычное.

— И что ты такого необычно пробовал?

— Акулу. Очень жирной оказалась. Хаш — грузинский суп. Вкусный, но очень своеобразный. Второй раз точно бы не стал есть.

— А я вот ничего вспомнить не могу, что такого необычного пробовала. Даже как-то скучно стало.

— Ну почему? А как же рыба-курица по секретному рецепту? — засмеялся Саша.

— Да, самое экзотическое, что я когда-то пробовала. Я всегда немного трусихой была. Мама рассказывала, что для меня в детстве освоить новое, начать делать новое вызывало у меня страх. Вообще сделать что-то без мамы или папы было страшно. Дойти до соседки за чем-то — страшно. Пойти в магазин одной — страшно. Первый урок в музыкальной школе — страшно. Выходить к