Бегство от Бессмертия - Алекса Марина

Рык вампира потряс меня, в нем было столько боли и ненависти одновременно, что я содрогнулась.

– Я убью его! – с этими словами Филипп развернулся в сторону дома Седрика, я тут же оказалась перед ним:

– Тогда тебе сначала придется убить меня! – зашипела я, перекрывая ему дорогу.

– Уйди с дороги Дели, я не буду драться с тобой, – его глаза метали молнии, закручивая вокруг нас метель из летящего сверху снега.

– Зато я буду! Вампиры забрали у меня все, что я любила, родных, потом жизнь. Седрик – это все что у меня осталось!

– Уйди в сторону, Дели, – ярость и боль изливались из него волнами, которые бились о мое тело с огромной силой.

Наверно моя злость в тот момент была не меньше, так как снега вокруг нас не осталось совсем, и мы стояли посреди черной с вытоптанной травой, изуродованной дождями и морозом земляной воронки, окруженной сугробами разлетевшегося снега.

Один резкий вздох и мы сшиблись, звук волной пролетел по долине, сбивая шапки снега с редких деревьев и кустарников. Я знала, что Филипп опытный боец, но силы наши были равны, а меня сейчас подогревала ярость и желание защитить любимого.

Мы сверкали, как две молнии, сходясь и разлетаясь вновь. Но на битву это действо вряд ли походило, скорее мой противник пытался прорваться сквозь стену, которую я усиленно возводила, не давая ему приблизиться к дому мага.

– Дель-фи-на!

Боже мой, сюда бежал Седрик, спотыкаясь и увязая в снегу.

– Нет! – зашипел Филипп, и его рука оказалась на моем горле. Последнее что я увидела, это были широко распахнутые от ужаса глаза Седрика и губы Филиппа произносившие странное слово:

– Прости! – и он с силой ударил меня о землю.

Я как сквозь туман, слышала голос Седрика:

– Почему вы ей не сказали, вы убили всех ее родных, чтобы держать ее около себя под присмотром, что бы она не заболела или не дай Бог, не вышла замуж и смешала все ваши планы!

Филипп в ответ только зарычал и бросился на мага. Противники схватились, прокатившись по земле, ломая молодые деревья и кустарники. От их столкновения по поляне пролетел ветер.

Теперь они были на равных. Выпив Элексир, приготовленный из моего яда и своей крови, очищенных Сердцем Дьявола, Седрик был защищен от яда вампиров. Но в свою очередь уже не мог воздействовать на Филиппа огнем.

Борьба нарастала, в ход пошли не только зубы и когти вампира, но и серебряный туман мага.

Мы с Лукрецией, появившейся вслед за Филиппом, метались между ними, не имея возможности помочь ни тому, ни другому.

В самый разгар баталии, послышались мягкие звуки кошачьих лап. И на поляну выкатился Рольф. Его совершенно не занимала битва Седрика и Филиппа, он явился на мою защиту. Но, не добежав до меня несколько ярдов, зверь остановился как вкопанный. Исчез запах друга, был другой похожий, со странной примесью. Не было моего запаха, к которому Рольф привык. Он кинулся мне под ноги, отскочил, заметался по поляне. Тут Седрик получил мощный удар и покатился, вздымая снежный покров. Но подлетевший Филипп не достал его из-за вспыхнувшего на теле пламени. Рольф подпрыгнул и зарычал. Он был здесь лишний, и мог погибнуть.

– Рольф, домой! Уходи! – кот дернулся, услышав мой голос, но подойти, не решался. – Домой! Быстро! – заорала я, готовясь вернуться в схватку вампира и мага. И Рольф исчез в кустах, будто его и не было.

– Дура, – закричала на меня Лукреция, – слепая дура! Ты думаешь, Седрик пил твой яд, чт бы быть с тобой? Да он в своей книге прочитал, что, выпив твоего яда, он станет самым могущественным магом! Мы с ним заключили сделку, я отвлекаю Филиппа, когда ты будешь брать Сердце Дьявола, а Седрик за это убьет тебя, что бы Филипп достался мне!

Схватка внезапно прекратилась, было слышно только мощное дыхание бойцов и прерывистое Лукреции. Я перестала дышать совсем, переводя глаза с Лукреции на Седрика и обратно, я никогда не использовала против него своих способностей. Я могла бы заставить его рассказать мне все, но этого не потребовалось. Он как будто стал ниже ростом, не имея возможность сдержать появившуюся вдруг дрожь в коленях. Его брови нахмурились, но потом вдруг взлетели вверх и лицо озарила счастливая улыбка.

– Дели, это не то, что ты подумала, – его рука взлетела, коснулась губы, горла, дернула ворот рубашки. – Ты же меня знаешь, я бы не стал…

В застывших глазах промелькнуло странно знакомое осуждение. Он попытался спрятать свои глаза и мысли. Дальше я лезть не стала. Я поняла все!…

Свет померк в моих лазах. Душа, которой у меня не было, полыхнула адским пламенем в груди. Мое сердце перестало биться и начало расслаиваться на тонкие острые пластины, которые, разъезжаясь во все стороны, резали все вокруг, вспарывая внутренности и дробя кости. Боль нарастала с каждым вздохом, который загонял эти осколки все глубже и глубже. Я слышала звук разрезаемой плоти и не могла выдохнуть. Сквозь боль, где-то краешком сознания поняла, почему вампиры говорят про людей, что у них стеклянные сердца. Вампиры про людей! Выпив зелья, приготовленного любимым, я стала человеком!

Мое тело стало опять человеческим, и оно изнутри горело острой режущей болью.

– Нет! Я не могу это терпеть! Нет!

Я вздохнула последний раз и вышвырнула из себя эти осколки. О, Боже! Во все стороны от меня с огромной скоростью полетели сотни сверкающих кристаллов, пронизывающих пространство и срезающих все, что встречалось на их пути.

Дико закричала Лукреция, упал Седрик, обливаясь кровью. Филипп, утыканный осколками, как еж еще мог двигаться. Он шел в моем направлении.

– Дельфина, хватит, успокойся…

– Стой на месте, Филипп! – во мне кипела ярость вперемешку с болью, – Стой!

Как только я произнесла, вокруг вампира образовалось огненное кольцо:

– Вы все использовали меня, ты и Гаюс с моей помощью хотели получить могущество Люцифера, Седрик, – я оглянулась на распростертое тело, которое перестало вздрагивать и лежало неподвижно, на тело человека, которого я любила:

– Седрик тоже хотел могущества, Лукреция хотела тебя, но в конечном итоге тоже власти. Но, никто не спросил меня, чего хочу я?

– Дели, – в голосе Филиппа звучала мольба, – выслушай меня, меня для этого сделали вампиром, но когда я увидел тебя, еще человеком…

– Достаточно объяснений, я ухожу, и не пытайся меня остановить!

– Дели!

– Стой, где стоишь! Или мне придется убить тебя! – и огненный круг сжался, и запылала вся поляна.

– Дели, я люблю тебя!

Закрыв уши, я понеслась от этого проклятого места. По мере того, как я удалялась, огонь на поляне стихал, но не в моем сердце. Человеческие слезы заливали глаза, они с шипением скатывались по щекам, как капли воды из котла попадающие на горячий камень.

Когда я остановилась, было уже утро. Боль стала тугой и терпимой, но мне было уже все равно. В душе царствовала пустота. Глядя на восходящее солнце, бессмысленными глазами, я подумала:

– Седрик, которого я так любила, предал меня. Филипп, которого считала другом, просто использовал, Шарлотта и Гаюс, которых считала своей семьей, убили моих родных, чтобы добраться до меня. У них всех была цель, ради которой они существовали. В чем смысл моего существования?

Я уже не могу быть человеком, я не хочу быть вампиром, я ВООБЩЕ НЕ ХОЧУ БЫТЬ!

Как только я подумала об этом, по моему бедру разлилось тепло. Там в кошельке лежал осколок красного алмаза – Сердце Дьявола. Я вытащила его на свет. Камень лежал у меня на ладони, сверкая кровавыми всполохами в лучах восходящего солнца, от него уже шел жар, не причиняющий мне ни какого вреда.

В моих пустых глазах появились проблески мысли:

– Так это все из-за тебя? Моя жизнь сломана, Седрик – убит. Ты горишь! Тебе нужно еще огня? Я дам тебе огня!

Я вспомнила, когда Гаюс рассказывал об устройстве нашего мира, он показывал мне карты, на которых на северо-западе от Англии был большой остров, где из-под земли вырывался огонь.

Зажав, уже раскаленный камень, в своей ладони, я поспешила в том направлении. Я бежала быстро. Бежала так, что окружающий меня пейзаж сливался в серо-фиолетовую ленту. За мной ни кто не гнался, но я бежала. Теперь у меня была цель.

И вот передо мной огромная воронка, в ней раскаленная булькающая масса, сияющая всеми цветами радуги. Это похоже на густой суп, который готовил для меня Марчелло. Всюду пар, из супа вылетают огромные раскаленные куски и с шипением и грохотом шлепаются вокруг. Мое платье давно дымится, но я ничего не чувствую, я смотрю на камень, он уже яростно переливается желтым, белым и фиолетовым и в нем как в зеркале вспыхивают сотни лиц знакомых и не знакомых. Я смотрю на это отстраненно, они мне все безразличны. Я хочу только одного, избавиться от камня, исковеркавшего всю мою жизнь. Я замахиваюсь и с нечеловеческой силой запускаю кристалл в самый центр воронки. Алмаз с силой врезается в огненное вещество, которое в возмущении встает огромной волной и накрывает камень всей массой. Дикая боль взрывается в моем теле, я кричу, падаю на раскаленную землю и начинаю кататься по ней в исступлении, не в силах больше переносить такие испытания. И сквозь свои крики и адскую боль слышу нарастающий гул из-под земли и последующий за ним взрыв такой силы, что окружающий мир встает дыбом и разлетается на куски, летящие во все стороны. И я лечу вместе с ними. Камни пролетают с большой скоростью, сыпятся вниз, и я вдруг замечаю, что я не падаю. Я поднимаюсь вверх. И чем выше я поднимаюсь, тем дальше отступает боль, тем легче мне становится. Я успокаиваюсь.