Отблески Тьмы - Валерий Иващенко

Фирелла невольно залюбовалась появившимися. Да уж, ведьма это вам не просто смазливая дурочка или кичащаяся своей силой волшебница! А в том, что эти трое были, так сказать, повыше рангом, сомневаться уже не приходилось. Едва заметная привычка повелевать, гордая и неукротимая манера не только двигаться, но и делать всё - волшебница неприкрыто улыбнулась и изобразила самый изысканный реверанс, который только и умела.

- Хорошо, но тогда мы испытаем твою силу, наша тёмная сестра…

Однако тут уже Эсмеральда проворчала, что некий фрегат всего лишь пару седмиц тому населяли три сотни головорезов - и одна неугомонная волшебница, так и ищущая приключений на свою попу, вычистила от лиходеев корабль почти в одиночку - причём тот не потонул и даже не загорелся. Потом лишь по всем палубам валялись живописные, разбросанные в художественном беспорядке трупы…

- О, это по-нашему, и такая рекомендация стоит многих других, - одна из прибывших весело засмеялась. - Что ж, завтра утром поговорим о делах, а сейчас гостей проводят отдохнуть - я вижу, земля плохо держит вас.

В самом деле, песчаный пляж под ногами то и дело игриво покачивался, всё время норовя если не предательски толкнуть, то коварно уплыть, лишив своей опоры. Говорил что-то такое капитан - а вот нельзя больше трёх месяцев в море быть! Земля потом не принимает… Во всяком случае, обе путешественницы переставляли ноги осторожно и чутко, изо всех сил стараясь не упустить так и удирающую почву.

Одинокий свайный домик в дюнах поражал своей простотой. На невысоко расположенных опорах, совсем простое почерневшее жилище, которое язык не поворачивался назвать убогим только ввиду его какой-то бесхитростной красоты. Ничего лишнего - большая, разделённая перегородкой надвое открытая комната на первом этаже, и маленькая на втором под островерхой крышей с живописно торчащими во все стороны выступами стропил, коньков и прочих архитектурных изысков. Там же балкончик, под которым над входом приветливо мерцал фонарь с тоскливо мающимся болотным огоньком внутри.

- А ведь, каждое брёвнышко и каждая дощечка пропитаны морской солью и чуть магией - чуешь, какой запах интересный? - Эсмеральда устало опустилась на низкую широкую кровать, и глаза её округлились. - Надо же, какая прелесть!

В самом деле - матрас, пошитый из мягчайших морских губок, потрясал качеством всякое воображение. Наверняка, даже у Императора такого не было - а тут нате вам…

Фирелла облюбовала себе первый этаж, весьма хозяйственно расположившись у большого, почти во всю стену окна без стёкол. Хорошо живут - уж зимы в этих полуденных краях наверняка нет. А тишина-то какая! После надоевшего и ставшего привычным плеска волн и басовитого гудения ветра в снастях поначалу казалось, словно уши то ли оглохли, то ли были заткнуты целыми клочками пакли.

Темнота опускалась медленно и вкрадчиво. Где-то в глубине острова ещё кричали тоскливо последние, никак не угомонящиеся на ночь неведомые звери, зато серебристо-рокочущие голоса лягушек, ночных насекомых и птиц заполнили тишину очаровательным оркестром.

- Красиво поют, - по лестнице неслышно спустилась босоногая жрица - уж один только намёк приподнятой бровки своей тёмной сестры она поняла правильно, и башмачки остались за порогом на выбеленной ветрами специальной подставке.

- Это да, - Фирелла сменила своё платье на нечто более лёгкое и открытое, найденное в шкафу, и прислушалась. - К нам идут, кстати.

Двое парней тащили сюда по высвеченной лунным светом дорожке большую, но очевидно нетяжёлую корзину. И при этом ещё и задорно, слаженно напевали развесёлую песенку о малышке Сью и что она вытворяла сразу с тринадцатью пиратами. По мере их приближения сердце у обеих девиц как-то не так трепыхнулось. А ведь мальчики оказались чертовски смазливыми, да и вели себя абсолютно раскованно.

- Ужин, - негромко провозгласили они, воодрузив на стол корзину с припасами. - И мы.

В том, кто и что такое эти молодые красавцы, сомнений не было уже никаких. Игрушки для развлечений…

- Не вздумай, сестра, - по-суфлёрски тонко и в то же время метко заметила Фирелла, через всю комнату неведомым науке образом попав жрице своим шёпотом прямо в ушко. - К нам проявили гостеприимство. Не вздумай отвергнуть его или, упаси тебя боги, побрезговать!

Сразу после ужина она всучила чуть смущённой жрице одну из двух последних бутылок вина и вместе с доставшимся той красавчиком вытолкала наверх.

- Как там ведут себя настоящие женщины? Твои слова, сестра? - а сама весело и нетерпеливо повернулась к юному полубогу.

- Ну что ж, малыш, давай теперь познакомимся по-настоящему…

Часть шестая. Аз воздам.

Рыцарь брёл уже из последних сил, и его затруднённая, ковыляющая походка едва несла его вперёд. Из обрубленной почти по локоть левой руки, кое-как перетянутой кожаным ремешком, на дымящуюся и обугленную землю капала кровь. Но меч всё так же блистал в руке, а воля или долг неуклонно вели его на подгибающихся ногах к своей цели.

За поворотом подземного хода тоннель озарился впереди чем-то жёлтым, отчего истосковавшееся по солнцу сердце едва не выпрыгнуло из груди. В большой пещере не оказалось ни единого демона - однако, не от этого грязные губы искривились в усмешке.

Над растущим прямо по центру каменным столбом сам собою парил в душном горячем воздуше небольшой шар. Размером с голову, если приглядеться - чуть неправильной, напоминающей яйцо формы - именно он и служил источником столь неуместного в подземных недрах сияния. Рыцарь пошатнулся и едва не упал, переставляя гудящие от усталости ноги, потому не стал мешкать. Ещё разгорячённый рубкой клинок покорно прислонился к камню, а единственная отныне рука рыцаря подхватила шар необжигающего огня и завернула в изорванный плащ.

Спустя несколько минут в пещере стало темно и пусто. Исчез свет, уковылял пошатывающийся рыцарь, и даже завывающие от страха во тьме невидимые демоны притихли в своих тайных подземных норах…

Арриол подхватился с постели, жадно захватывая воздух. Ладонь так и искала рукоять оружия, а по спине от не досмотренного до конца видения струилось что-то холодное - уж лучше б это был пот, нежели страх…

Ноздри ещё раздирала едкая вонь сожжённых разгневанным клинком демонов, грудь ходила ходуном, словно меха дорвавшихся до работы гномьих кузнецов. Зато левая рука ныла чуть выше запястья, словно её и в самом деле отгрыз тот… Арриол вспомнил жуткую оскаленную морду, состоявшую, казалось, из одних клыков и рогов - и содрогнулся. Чтоб вас Падший в аду миловал, папенька и маменька! Надо же было такую смесь света и тьмы в наследство оставить!