Рута - Элина Гончарова

— Я не понимаю! Зачем? Ратиол, вот ты знаешь?

— Думаю, да.

Барон поднял на него удивленные глаза.

— Она бы не смогла жить с тем, что творилось в ее душе, тем более с тем, что росло в ее чреве.

Мужчина взвыл, закрыв лицо руками.

— Простите!

— Расскажите, как вы туда попали, и что произошло? — спросила Рута у барона, перевязывая плечо Ардена, в то время как Цири безнадежно пыталась привести в чувство отца, с помощью настоек и вытяжек из своей аптечки.

Вытря слезы и отхлебнув вина, мужчина откашлялся и начал.

— Я попросил Геральта помочь спасти мою дочь, он согласился. Как только сошел снег, мы отправились в путь и через несколько дней достигли ворот замка принца. Троян вышел на частокол, и я потребовал, что бы он вернул мою девочку, в ответ раздался дикий хохот принца и его головорезов. Он велел мне убираться, но я стоял на своем. Тогда он приказал схватить меня и посадить на кол. Дружинники бросились исполнять приказ и тут вышел Геральт и пообещал, что любой кто прикоснется ко мне познакомиться с его мечом. На дружинников это не произвело должного впечатления и они напали, двое не успели даже поднять кинжалы. Принц отдал приказ остановиться, через минуту ему притащили извивающуюся и плачущую Сезу, он схватил ее за горло и обещал задушить если мы и дальше будем оказывать сопротивление.

Барон закрыл лицо руками и долго сидел молча сотрясаясь от рыданий.

— Геральт опустил меч и тут же получил по голове дубинкой, — продолжил он немного успокоившись. — Нас скрутили и бросили в выгребную яму, там страшно смердело, кругом копошились опарыши, казалось будто они проникают в тело через поры. Продержав несколько дней, мерзавцы, отправили нас в подземелье. Там я нашел свою дочь, всю измученную, изголодавшуюся… девушку с глазами старухи.

Тяжело вздохнув, он с трудом сдержал очередной приступ рыданий.

— Ратиол ухаживал за ней, пытался уговорить поесть хоть немного, той бурды, что давали на обед, но она согласилась лишь тогда, когда увидела меня и узнала, что мама с сестрой и братом в безопасности. Мне даже показалось, что у нее появился какой-то блеск в глазах. Я думал, это интерес к жизни, а оказалось наоборот.

Он опять некоторое время молчал, пытаясь справиться со своими чувствами.

— Бедный, Геральт! — он посмотрел на лежащего без сознания ведьмака. — Это я во всем виноват! Это я его втянул в это дело! Ему постоянно вливали в рот какую-то дрянь, я не знаю, как он до сих пор еще жив после этого. Ох, и девочку не спас и друга…

— Какую дрянь? — в глазах Цири застыл ужас.

— Я точно не знаю, но слышал, что жуткое зелье из мандрагоры, крови младенца, зубов дракона и еще какой-то мерзости. Принц говорил, что продавший ему это зелье колдун, утверждал, будто оно легко превратит любого человека в свирепого, но послушного пса. Он знал, что Геральт ведьмак, и злился, что тот не реагирует на пойло должным образом, хотя украденный из деревни кмет, после первого же вливания завыл волком и пытался покусать дружинников.

Я сперва не знал почему именно Геральта он хотел унизить, посадить на цепь, заставить служить себе, как собаку. Возможно, оттого, что он чувствовал его превосходство во всем. Действительно, рядом с Геральтом он казался жалким куском свиного окорока.

Как-то придя в себя ведьмак сказал ему, что сделать из него шавку, так же не возможно, как сделать из Трояна человека, и если бы он знал, что когда-нибудь спасенная им девочка произведет на свет такого упыря, то убил бы ее сразу же и не раздумывая, пока она еще была упырицей.

Принц тогда разозлился не на шутку, Геральта жестоко избили, потом влили в рот еще часть отравы. Троян пообещал, что если и в этот раз зелье не подействует, он скормит его своим зверушкам.

На следующий день к нам в темницу закинули лысого и хромого нищего. Несчастный человек! Он так плакал и проклинал свою злую судьбу. А когда на следующий день, пришли за Геральтом, он молил о пощаде, цепляясь за ноги дружинников и обещая служить принцу верой и правдой.

Ведьмак пришел в себя, глаза его превратились в злые и холодные глаза змеи, когда его развязали, попытался укусить того, что разрезал веревки. Принц решил, что зелье подействовало и приказал оглушить Геральта и сам лично споил ему остатки.

Ведьмака унесли и я был уверен, что ни когда не увижу его, но вдруг появился Арден и вытащил нас всех оттуда. Тот несчастный бежал быстрее всех, не смотря на хромоту, а потом куда-то пропал. Надеюсь он не стал ужином, какой-нибудь твари!

Рута закончила перевязку, и отхлебнула из кубка вина.

— А я надеюсь как раз на обратное! Если он остался жив, то скорее всего побежит освобождать принца. Да и Хлой ушел! Надо нам раздобыть телегу и поскорее убираться отсюда!

— У меня дом под Струнаром. Красивейшее место у подножья Синих гор. Там моя жена и дети. Нет лучше места, что бы перевести дух, подлечить раны и продумать дальнейшие планы.

Глава 9

Небольшой каменный дом с красной черепичной крышей, утопал в белоснежном облаке цветущего вишневого сада. Вдалеке зубчатой стеной, виднелись Синие горы, снежными вершинами цепляющие редкие облака. Сейчас они казались серо-голубыми, холодными и безжизненными, спрятанные за полупрозрачный занавес вечерней дымки.

Просторная беседка, вся увитая девичьим виноградом, еще не одетым в листву и потому не полностью скрывающим сидящего в кресле белоголового мужчину с резкими чертами лица. Сильные шершавые руки покоятся на мягких подлокотниках, ноги укрыты вязаным пледом. Он с грустью смотрит на протекающий рядом с беседкой ручеек, поющий свою шелестящую монотонную песню. Воздух наполнен сказочным пьянящим ароматом, жужжанием жуков и щемящей сердце трелью соловья.

Услышав приближающиеся шаги, мужчина прикрыл глаза и притворился дремлющим. В беседку вошла молодая женщина в простой крестьянской юбке и облегающей белой рубахе, темные густые волосы заплетены в не тугую косу. Она села на лавку напротив мужчины и тихо позвала:

— Геральт.

— Мм, — отозвался он не открывая глаз.

— Пора начинать.

— Это не поможет.

— Прошу, только не сдавайся.

— Я не сдаюсь. Просто знаю, что не поможет.

— Это другое. Я сегодня ходила к эльфам в Доль Блатанна…

— Брось, Рута. Неужели ты сама веришь, что травяные ванны, мази и прочая чушь, способны заставить мои ноги двигаться?

Рута тяжело вздохнула. Взяла лежащий на лавке гребень и подошла к Геральту.

— Давай я расчешу тебе волосы?

Он не возражал. Ее руки ласково гладили его голову, гребень поднимался и опускался скользя по молочно белым длинным волосам.

«Йен и в голову бы не пришло расчесывать мне волосы. Такая простая, казалось бы, вещь, а у меня ощущение будто именно этого мне всю жизнь и не хватало. — Он подавил в себе желание взять ее за руку, притянуть к себе, поцеловать. — Остынь! Поддавшийся весеннему настроению глупый кабачок, не способное двигаться растение, принявшее заботу и сострадание за что-то совсем другое. Успокойся! Твои жалкие попытки, только рассмешат ее. Уж парализовало бы сразу по пояс, по крайней мере не лезли бы в голову всякие глупости».

Она закончила расчесывать и снова села на лавку, заглянула ему в глаза полным нежности взглядом. Как ни старался он себя убедить, но жалости и сострадания в ее взгляде не было.

Некоторое время молчали, продолжая смотреть друг на друга. Геральт отвернулся, тяжело вздохнув.

— Зачем ты делаешь это? — хрипло спросил он.

— Что делаю?

— Так смотришь на меня.

— Как?

— Не знаю. Трудно найти определение, — ответил он, злясь на себя за то, что начал этот разговор.

Положение спас влетевший в беседку запыхавшийся Арден.

— Цири вернулась! И чародейка с ней! Сейчас они переоденутся, умоются…баронесса настояла… а потом придут сюда.

— Отлично, — грустно улыбнулась Рута.

— Я пока пойду найду Ратиола! — крикнул юноша уже выскочив из беседки.

— Я пожалуй, тоже пойду, — сказала она вставая и расправляя юбку.

Он не остановил. Пройдя по дорожке ведущей вокруг беседки, она остановилась, теребя косу, глядя на него сквозь набравшие почки плети дикого винограда.

— Трисс подруга твоей…жены?

— Да, — тихо ответил он.

— Больше тебе не нужна моя помощь. Теперь о тебе есть кому позаботиться. Так что…в общем…прощай!

Она стремительно пошла по тропинке к дому, не оглядываясь. Он не позвал. Зайдя за поворот побежала, закусив губу и еле сдерживая слезы. В голову пришли ее собственные, не так давно сказанные слова:

«Я не могу себе это позволить…да и не хочу…»

Она резко остановилась.

— Вот и не позволяй! — приказала она себе. — Возьми себя в руки и забудь. Бестолковая курица, спутавшая обычную благодарность с тем чего просто не может быть. Прочь отсюда! И как можно быстрее!