Хрустальное озеро - Мейв Бинчи

— Шарлотта? Что она выкинула на этот раз?

Лена не могла слышать имени этой женщины. Настоящая собака на сене. Эрнест был ей не нужен, но уступать его она никому не собиралась.

— Заболела раком, вот что.

— Не может быть!

— Может. Эрнест сам так сказал. Заскочил ко мне час назад по дороге в больницу. Лена, она оттуда не выйдет.

Лена не знала, что сказать. Она редко лезла за словом в карман, но тут растерялась. Следовало радоваться, что незнакомая женщина, стоявшая между Айви и Эрнестом, больше не сможет мешать их счастью. Но разве можно радоваться тому, что человек заболел раком?

— У нее рак чего?

— Да всего.

— А операция?

— Не поможет.

— Как к этому относится Эрнест?

— Трудно сказать. Он был очень спокоен. Сказал, что хочет посидеть с ней. Мы почти не разговаривали. — Глаза Айви покраснели от слез. — Знаете, Лена, я сидела, думала и в конце концов поняла, что, наверное, нам действительно нечего сказать друг другу. — Лена была сбита с толку. Она не могла уследить за ходом мыслей Айви. — Эта история тянулась уже давно. А теперь слишком поздно.

— Но ведь вы были так близки… виделись почти каждую пятницу…

— Наверное, просто морочили друг другу голову. Со смертью Шарлотты все кончится. Попомните мои слова.

— Нет, не попомню. Дурацкое выражение. Такое же, как «поживем — увидим». Они ничего не значат.

— Это всего лишь поговорка. У вас, ирландцев, тоже много поговорок, которые ничего не значат.

— Хорошо, но что вы имеете в виду? — Тон Лены смягчился.

— Думаю, мы встречались только потому, что другое было невозможно. А сейчас, когда проклятая болезнь сделала это возможным, он боится меня как черт от ладана.

На Айви было больно смотреть.

— Послушайте, конечно, Эрнест расстроен. Он тоже испытывает не только вину, но и облегчение и корит себя за это. Тут целая гамма чувств, так зачем выбирать из них худшее?

— Если бы вы любили кого-то так же долго, как я, то могли бы читать мысли этого человека.

— Вы могли истолковать их неправильно, — парировала Лена.

Она тоже ошибалась в чувствах Льюиса. Думала, что он влюбился в другую женщину, пригласил ее поехать с ним, а потом получил неожиданный отказ. Вполне правдоподобно. Но каким любящим он был вчера днем, перед отъездом на вокзал! Как радовался новой квартире! Как говорил, что будет тосковать по ней и не сможет уснуть, если ее не будет рядом! Может, она просто заработалась и видела опасность там, где ею и не пахло.

Может быть, со стороны виднее. Может быть, права Грейс, а она сама ошибается.

— А вы не думали, что он сказал правду? — спросила ее тогда Грейс. — Он действительно мог не знать, что участников пригласят с супругами.

— Нет, об этом я не думала, — ответила Лена. — Это показывает, до какой степени я ему не доверяю.

Грейс пыталась подарить ей надежду, а она отвергала подарок. Теперь она делала то же самое по отношению к Айви. Пыталась убедить подругу, что та не напрасно любила человека всю свою жизнь.

— Знаете, Айви, женщины — это настоящее чудо. Мне бы хотелось, чтобы именно они правили миром.

— Наверное, вы правы, — слабо улыбнулась Айви.

В воскресенье утром Лена проснулась от головной боли. Она отдала бы все на свете, чтобы проснуться в Скарборо в объятиях Льюиса! Что говорил Джеймс Уильямс, когда описывал это мероприятие? «Просто маленький праздник, подарок служащим за работу в неурочное время, возможность отдохнуть с женами в хороших условиях».

Наверное, она сошла с ума, навалив на себя столько дел. Забота о миссис Парк, присмотр за плотниками, нанятыми в пивной Эрнеста для завершения отделки новой квартиры в доме Айви и мелкого ремонта в офисе. И только полоумная могла попросить девушек поработать в воскресенье за дополнительную плату, чтобы навести порядок в делопроизводстве.

День казался очень длинным. Она все время думала о чем-то другом. Например, о том, как проводят в Лох-Глассе погожее воскресенье. Теперь она знала этот приозерный городок лучше, чем тогда, когда жила там. На основе писем Кит можно написать целую книгу о его нравах. Она думала о Джесси и Джиме Милларе. Может быть, в этот уик-энд они наконец что-то решат. Точнее, решит Джим, потому что Джесси уже приняла решение. Она думала об Айви и ее любви к этому странному и суровому Эрнесту. Думала о незнакомой Шарлотте, лежавшей на больничной койке, с которой ей не суждено подняться. Верит ли эта женщина в Бога и в то, что он возьмет ее на небо?

«А кто вообще верит в Бога?» — подумала Лена.

Как мог Мартин Макмагон, искренне веривший во всемогущего Господа (в этом она готова была поклясться), думать о браке с Морой Хейз?

Мартин знал, что она жива. Знал, что у него есть жена.

Лена недоверчиво покачала головой, представив себе, что Мартин стоит в церкви Лох-Гласса, а отец Бейли объявляет его и Мору мужем и женой и просит присутствующих назвать причину, не позволяющую новобрачным соединиться.

Возможно, Кит тоже представляет себе эту картину. Наверное, девочке одиноко, иначе она не стала бы изливать душу в письмах. Может быть, Кит надеется, что приятная, спокойная, нетребовательная мачеха заменит ей горячо любимую мать. Мать, которой ее лишили подлость и тщеславие отца.

Эти мысли не мешали Лене освобождать полки и советовать девушкам, как правильно расставлять папки. Наконец-то они перестанут путаться в анкетах и документации. Все будет расположено грамотно.

Она даже не забыла прихватить с собой корзину с едой. Когда в половине четвертого все сели перекусить, Лена сказала, что они прекрасно поработали.

— Но вы заплатили нам за работу до шести, поэтому следует поторопиться, — сказала Доун.

Красавицу Доун можно было снимать для обложки журнала. Безукоризненная кожа и сверкающие волосы делали ее моложе своих лет.

— Нет, вы работали как негры, а потому сейчас получите все, что вам причитается. Лучше расслабьтесь и порадуйтесь тому, что мы привели офис в порядок — Лена подняла синюю с золотом кружку. Из таких фирменных кружек пили кофе клиенты, приходившие на собеседование.

Они доели сандвичи и печенье, принесенные Леной, убрали со стола, а потом она вручила каждой по конверту:

— Ступайте и постарайтесь хорошо провести остаток уик-энда.

Они вылетели из комнаты как дети, которых отпустили из школы. Впрочем, две младшие девушки и были детьми. Доун на мгновение задержалась:

— Миссис Грей, нам было весело. Я с радостью поработала… Если бы мне сказали, что можно получать удовольствие от работы в воскресенье, я бы не поверила.

— Ты себя недооцениваешь, Доун. При желании ты можешь стать хорошим менеджером! — засмеялась Лена.

— Нет, я сделана не из того теста. Хочу найти себе богатого мужа и вскоре уже примусь за поиски.

— Муж — не самое главное на свете.

— Вам легко говорить, миссис Грей… У вас роскошный муж.

— Что? — воскликнула Лена, забыв, что Доун какое-то время работала в «Драйдене» и знала Льюиса. — Да, конечно. Мне очень повезло.

— Ему тоже. — Казалось, девушка хотела что-то добавить, но не решалась. Лена ждала. — Очень повезло, — повторила Доун и вышла на жаркую лондонскую улицу.

Лена села за письменный стол и задумалась. Может быть, у Льюиса была интрижка с Доун Джонс? Может быть, он попросил ее поехать с ним на эту конференцию, а она передумала?

Доун Джонс родилась в 1932-м, следовательно, когда Лена шла к алтарю с нелюбимым, та была золотоволосой куколкой. Лена сделала глубокий вдох. Нет, это невозможно. Так можно сойти с ума. Самый верный способ оказаться в психушке. Льюис любит ее. Он сам так сказал. Он вернется сегодня вечером. А Доун — просто безмозглая девчонка. Скорее всего, Льюис был едва знаком с ней; Доун была секретаршей Джеймса Уильямса… Нет, она просто слишком устала и перенервничала.

Внезапно в пустом помещении пронзительно зазвонил телефон. Это была Джесси.

— Ох, Джесси… Все прошло чудесно. Скажите Джиму, что офис в образцовом порядке. Плотники убрали за собой мусор, так что никаких следов ремонта не осталось. — Ей не терпелось сообщить хорошие новости.

— Лена, Лена, мы поженимся! — крикнула Джесси. — Джим попросил меня оказать ему честь и стать его женой. Это его слова. Правда чудесно?

По щекам Лены скатились две непрошеные слезы.

— Прекрасная новость, Джесси. Я так рада за вас!

Слезы упали в синюю с золотым пепельницу.

— Сегодня вечером мы скажем об этом его матери, но я хотела, чтобы вы все узнали первой.

Лена ответила, что никогда не слышала ничего лучшего. После окончания разговора она долго сидела неподвижно, испытывая нестерпимое желание позвонить дочери.

К счастью, ей удалось взять себя в руки.

Прошла целая вечность, прежде чем Лена встала, вытряхнула пепельницу, сложила остатки еды в корзину и заперла кабинеты. Домой она шла долго, потому что на улицу высыпали толпы, жаждавшие насладиться воскресным вечером. Поднявшись по лестнице, она легла на кровать и стала ждать Льюиса.