Избранный выжить - Ежи Эйнхорн
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Когда все закончено, задолго до полудня, за дело принимаются Черные. Они строят тех, кого отобрал капитан Дегенхардт, в колонну по пять человек в ряду и гонят ее, сначала к выходу из гетто, потом по улицам Ченстоховы, через улицу Пилсудского к Восточному вокзалу и новой железнодорожной линии на Кельце.
Никто из нас, оставшихся в живых, не знает, что происходило во время этого марша. Несколько наших полицейских, которым было приказано сопровождать колонну, рассказывали потом, я сам это слышал, как нечеловечески жестоко обращались Черные с пленниками. Ни один из еврейских полицейских не пережил Истребление, но многие слышали рассказы о том, как Черные били беззащитных людей сапогами, оскорбляли тех, кто уже был – и они это прекрасно знали – осужден на мучительную смерть в дороге или сразу после прибытия на станцию назначения. Может быть, им показалось недостаточным, что все они, старики, женщины и дети, должны умереть? Как объяснить эту омерзительную жестокость по дороге на бойню? Немецкие полицейские, сопровождавшие колонну в городе, не вмешивались…
Мы живем в «пограничном» доме, и я слышу рассказ трех потрясенных еврейских полицейских, вернувшихся с Восточного вокзала. Они видели там необычно длинный поезд, самое меньшее – семьдесят вагонов для скота без окон и маленькими люками для воздуха. Они рассказали о пронзительном запахе хлорки, ударившем в нос, когда вагоны открыли. Они рассказали, как жестоко грузили людей в вагоны, загоняя окриками и ударами все более и более измученных, изнемогающих от жажды, униженных и уже безразличных ко всему людей в вагоны – еще один, еще и еще один… в каждый вагон, в конце концов там можно было только стоять, даже не сидеть – о том, чтобы лечь, не могло быть и речи. Затем воняющие хлоркой вагоны запирали снаружи. В каждый вагон втиснули по меньшей мере сто человек, животных перевозят в лучших условиях. Эти трое ребят рассказывают и не могут остановиться. Они говорят о застреленных евреях, валяющихся в лужах крови на вокзале, как людей убивали, если они отказывались, сомневались или просто медлили подняться по деревянному настилу. Они рассказывают об одном из Черных. Тот схватил младенца за ноги и разбил голову о стенку вагона, когда его мать взмолилась о чем-то, а потом затолкал рыдающую женщину в уже переполненный вагон.
Через несколько часов, во второй половине дня в наш дом пришел Юлек, один из еврейских полицейских. Ему приказали вместе с отрядом немецкой полиции отправиться в уже «очищенный» район гетто. Он рассказывает, как погиб любимец и предмет гордости ченстоховсих евреев – могучий, добродушный боксер джентльмен Ханс Зильберберг. Ему было двадцать четыре года, он три года подряд был чемпионом воеводства, все, в том числе местные газеты, называли его просто Ханс, довольно необычное в Польше имя. Ханс Зильберберг отказался уйти из квартиры. Когда немцы, проверяющие «очищенные» дома, ввалились к нему, он зарычал на них, чтобы они убирались из квартиры – его квартиры. Он быстро нокаутировал двоих и успел сбить с ног третьего, когда его настигла первая пуля – что ж, у него были только кулаки, чтобы защищаться. Его последние слова перед смертельным выстрелом были: «Я не уйду из моей квартиры – моей квартиры!» – потом он, затихший, лежал в собственной крови на ковре. Он так и не ушел из своей квартиры…
Ханс Зильберберг выбрал свой путь, он не поверил заверениям немцев, что речь идет только о переводе в рабочий лагерь, он избежал много унижений, ему не пришлось ехать в омерзительном телячьем вагоне и умереть в высокопроизводительной немецкой газовой камере.
«Селекция» – так мы будем называть в дальнейшем подобные отдельные мероприятия во всеобъемлющей «Акции» – закончена задолго до одиннадцати. Немецкий светловолосый полицейский отбирает человек пятьдесят из тех, кто остался во внутреннем дворе «Металлургии». С помощью Черных он выстраивает их в три ряда, и они получают приказ вывезти наших мертвых на тачках и похоронить в общей могиле на еврейском кладбище.
Капитан Дегенхардт и его помощники потрудились на славу. Не так-то легко всего за несколько часов успеть выгнать восемь тысяч человек из квартир, отобрать из них триста сорок, кому предстоит еще немного пожить, и семь тысяч, кого предстоит отправить в дорогу – он знает, куда. Не так-то легко успеть затолкать эти семь тысяч в семьдесят – всего-то! – вагонов, многих убить для примера на месте, внушить страх и заставить подчиниться.
С другой стороны, вся акция подготовлена великолепно. Все спланировано заранее. После того как решение об окончательном снятии еврейского вопроса было принято 20 января 1942 года в роскошной вилле на озере Ванзее под Берлином, ни у кого никаких сомнений нет. На этой конференции обсуждались наиболее рациональные методы уничтожения 6 миллионов беззащитных людей. На конференции! Не тайно, в кулуарах, как заговорщики, а на специальной конференции…
Все избранные демократическим путем лидеры высказались единогласно.
Важные для успешного претворения в жизнь намеченного плана детали – выбор мест, транспортных средств, ядов – потом будут разработаны, описаны и введены в практику широким кругом знающих и опытных в своем деле специалистов, представителей различных секторов прекрасно организованного немецкого общества – ученые-медики и ученые-химики, работники химической промышленности, транспорта, управленцы, полиция, строители. Даже психологи были подключены – им предстояло определить, какое вранье нам предстоит выслушать перед отправкой на гибель. После пламенных речей рейхсканцлера Адольфа Гитлера и декларации об окончательном решении еврейского вопроса на Ванзейской конференции в январе 1942 года все спланировано. Построены железные дороги для перевозки миллионов людей, разработаны конструкции газовых камер в Треблинке, выбран ядовитый газ – многократно опробованный и эффективней цианида. Даже построены специальные крематории для массового сжигания человеческих тел. В современном, высокоиндустриальном обществе, с помощью лучших экспертов продумывают и создают мощную сеть, покрывающую большую часть Европы и требующую гигантских ресурсов.
В этот всеобъемлющий процесс, в эту гигантскую цепь входило множество звеньев. Некоторые из них все еще не изучены. Кому, например, пришла в голову блестящая идея с еврейским рабочим паспортом, введенным во всех без исключения гетто в генерал-губернаторстве и дававшим еврейскому населению ложное чувство защищенности? Кто изобрел все детали? Еврейские советы, еврейская полиция в абсолютно одинаковых во всех гетто униформах? Местные власти, с помощью одной и той же лжи убаюкивающие обреченных людей и создающие иллюзию безопасности? В Ченстохове это был комендант города Франк, однофамилец генерал-губернатора – интересно,
