Пятиконечные из созвездия Лиры - Александр Глазунов

Я его спрашиваю: почему ты, мол, не хочешь вернуться в исходное положение? Он в ответ: меня наказали, говорит. Ничего себе, думаю. Тут слышу, как парни, указывая на меня, говорят: «Вот она не позволит над собой издеваться».

Я таким мужикам, конечно, вряд ли могла бы противостоять, и в то же время разочаровывать парней не хочется, значит, выход только один — бежать.

Я иду в туалет, а там огромное окно. Я его открываю, выскакиваю на улицу — и ходу.

Бросила свою сумку с крысой… Бегу неизвестно куда и зачем.

Вижу, идет по дороге мужчина, я пристроилась к нему.

Он ловит попутную машину, говорит, что спешит в аэропорт и может меня туда подбросить.

Недолго думая, сажусь в машину, приезжаю в аэропорт. Тут до меня доходит, что денег-то у меня нет.

Оглядываюсь и замечаю свою хорошую знакомую, которая покупает мне билет, и мы вместе летим, разговариваем, и она вдруг спрашивает: «Куда и зачем ты летишь?» «Не знаю, — говорю, — у меня ни денег, ни документов, но обязательно нужно куда-то улететь».

Ладно, прилетаем, как мне показалось, в какой-то северный город, говорю знакомой, что у меня здесь есть друзья — и пошла. Однако опомнилась: денег-то нет — и вслед за ней — догонять.

Та уже в автобус села.

Я сажусь в следующий и все смотрю в окно, чтобы не пропустить, на какой остановке она сойдет.

Увидела — и тоже выскочила из автобуса. Догоняю, беру деньги на обратную дорогу и возвращаюсь в аэропорт. Сажусь в самолет, прилетаю и оказываюсь у того самого дома, из которого убежала.

Вхожу, а там уже нет никого — ребят вроде бы отпустили.

Иду по коридору, ищу свою сумку, в которой крыса сидит, и знаю, что эту крысу мне обязательно нужно спасти. Тут открывается какая-то дверь, выходит молодая красивая девушка и увлекает меня в комнату. Там начинает показывать дорогие и очень красивые ткани, объясняя, что это все как бы мне и предназначено. Как это, удивляюсь, я всего лишь на минуту забежала. «Нет, — отвечает, — ткани приготовлены именно для тебя».

Я чувствую, надо уходить, но становится как бы неловко перед ней — девушка так внимательна ко мне, и вдруг так сразу уйти. Саму же мучает любопытство: отчего мне вдруг такая честь?

Говорю ей, что мне надо крысу свою посмотреть, цела ли она?

Нашла сумку, вижу, с крысой все в порядке… Думаю, надо выяснить, в чем дело.

Подхожу к девице и спрашиваю: «Что все-таки происходит?» «Сейчас, — говорит, — сама узнаешь».

В этот момент открывается дверь и в комнату входит невысокий мужчина, лицо у него как бы бронзовой краской покрыто или что-то вроде маски, и волосы, как у Леонтьева, торчат во все стороны.

Он бросается ко мне с объятиями, а мне противно до невозможности. Обнимает и говорит: «Ох, как я тебя давно ждал. Мне жизни без тебя нет, сейчас я принесу тебе всякие яства».

Тогда я начинаю понимать, что меня поймали как контактера, и теперь они хотят выведать какую-то тайну, связанную с моими «ребятами» из созвездия Лебедя. И если они меня сейчас расколют, то я крупно подведу своих «лебедей». Вроде того, что я могу что-то выдать. — Вия рассмеялась.

— А что, разве это невозможно? — я почему-то взволновался.

Она как-то безразлично пожала плечами. А мне покоя не было.

Что-то меня в этой истории очень заинтересовало.

С другой стороны, мало ли кому что приснится… Правда, Вия только что призналась, что сны ей снятся очень редко. Ладно, предположим, что это непростой сон, что тогда? Сон — предупреждение? Сон — намек на какое-то событие в будущем? А может, в прошлом?..

— У вас есть подруга, родившаяся в год Крысы, — задумчиво проговорила Линда, — возможно, она тоже контактер, и вы ее однажды спасли?..

Вия вздохнула:

— Крыса у меня дома есть, и собака живет. Немудрено, что именно они мне приснились.

Что-то в этом духе Линда мне уже рассказывала, я, естественно, тогда не обратил внимания… Надо проверить.

Я вышел на кухню, достал прошлогодний дневник и быстро нашел нужную страницу, на которой крупными буквами было написано:

Рассказ Линды от 22 ноября 1991 года

«В мае 1991 года, во сне, „братья“ предупредили меня, что ОНИ встретятся со мной 17 июня.

Однако встреча не состоялась — в конце мая мне приснился человек с очень бледным лицом, который сообщил, что встреча переносится на 17 июля. Еще он сказал, что их тела состоят из тонкой энергии, и они могут вселяться в физическую оболочку любого человека, то есть принять любой облик.

В июне мы с мужем купили пасеку, одну пчелиную семью — у Толи, фермера.

Поехали на пасеку вместе с дедом, который должен был обучить мужа обращаться с пчелами.

Пока мужчины занимались своими делами, я решила сходить в лес за грибами. Со мной отправился и Анатолий, как раз 17 июня…

Естественно, в лесу мы с Толиком разбрелись.

Я неторопливо шагаю, листву под ногами веткой расшвыриваю, грибы высматриваю. Поднимаю голову и вижу буквально в нескольких метрах женщину.

Невысокого роста, одета в черное трико под горло, подпоясана блестящим тонким ремешком. Стройная, гибкая, костюм с блестками, на ногах что-то вроде сапожек. Они — бежевого цвета, как лапти сплетенные. Красивая, волосы темные, однако нос словно вдавленный — ноздрей не видно, волосы до плеч, очень ровные, как у Матье.

Она присела на корточки и сказала: „Вы — Линда“, — и засмеялась, блеснув черными глазами.

Мне стало жутко, особенно поразил меня ее металлический голос, звучащий как из бочки.

„Я — Сарбу, — снова заговорила она, однако уже со злостью посмотрела на меня. — Я — Сарбу“.

„Рада познакомиться“, — отвечаю.

И тут увидела гриб, сорвала его, а когда подняла глаза, женщины уже не было. На том месте, где она стояла, вился тонкий дымок. И слышу в воздухе над головой что-то вроде стрекотания. Гляжу — шар серебристо-металлический. И темный дымок тянется к шару (диаметром около метра), вернее, к черной точке в середине него.

Улетал шар плавными колебательными движениями, похожими на падение листа, только с той разницей, что его направленность уводила вверх.

Я не чувствовала ни рук, ни ног. Только через какое-то время смогла сделать несколько шагов и тут увидела Анатолия. Спросила, не заметил ли он чего?

Нет, говорит, ничего не видел и не слышал. Тут у меня появился страх за сына — словно огнем обожгло.

Бегу на пасеку к мужу, слышу — сын плачет. Муж на меня напустился, где так долго ходила? Мне казалось, что я отсутствовала не более десяти минут.

Вечером, вернувшись домой, когда легли спать, я почувствовала, что на меня кто-то смотрит. Глянула в окно — вижу звезду, от которой тянется бледно-голубой луч, неприятный и жуткий.

„Лень, — говорю мужу, — опять они появились“.

„А ты не смотри туда“, — в полудреме бормочет он.

Закрываю глаза — передо мной появляется та женщина, которую встретила днем в лесу, но уже в красном платье, свободном, длинном, просвечивающем.

Она машет руками, глядит на меня горящими черными глазами, и вдруг потянулась душить меня.

От страха открываю глаза — все исчезает. Закрываю — снова она…

Кошмары эти продолжались две недели. Ни на минуту не давая мне сомкнуть глаза.

1 июля меня позвали к деду, у которого была парализована нога.

Со мной пошла Ирина и ее брат Григорий. Шла и думала о том, что у деда газовая гангрена, случай тяжелый, врачи от него отказались.

Приходим в дом, я занялась ногой, и в этот момент почувствовала резкую боль во всем теле, в голове помутнело. Тут слышу внутренний голос: „Я — Х-связь“. Вдруг в комнату влетают Ирина с Григорием — они находились на улице. У обоих лица перекошенные и бормочут невнятно: „Там, там, там…“

Выхожу на улицу и вижу такую картину: как солнце на небе сияет большой квадрат, а по бокам от него отходят по два красных прямоугольника поменьше, которые соединяются с квадратом бледно-голубыми лучами. И от квадрата к земле идет расширяющийся книзу, но с четко очерченными границами луч такого же золотистого цвета.

Ирина, Григорий и полуслепая бабка видели все, кроме вот этого, наиболее яркого луча.

Вдруг из этого луча, словно из радиоприемника, раздается голос: „Здесь не подходит конфигурация почвы. Большое количество излучений, может произойти взрыв. Ждем вас 17, когда листва опадет с дерев. Место встречи сообщим потом. АЯ“.

Я захожу в дом, тут выясняется, что у Ирины и Григория парализована правая сторона тела, то есть онемение такое, что не могут пошевелить ни рукой, ни ногой.

Наступила осень, пожелтела и начала опадать листва… Как-то вечером меня потянуло на улицу. Выхожу и вижу — над лесом висит шар цвета червонного золота.

У меня на душе сразу полегчало — СВОИ! От этого шара отделился маленький шарик и принялся выделывать в воздухе замысловатые фигуры. Тут я увидела надпись „АЯ“, то есть АЙА, что означает мое имя, там, у НИХ…