Дрянной декан (СИ) - Райот Людмила

Скорее всего, он и сам понимал, как подозрительно это выглядело бы со стороны. Но из вежливости не хотел показывать, что наше чересчур тесное общение следует скрывать от чужих глаз.

- Хорошо, пойду пока греть машину. Она припаркована сразу после проходной, около пешеходного перехода. Одолжить вам мой зонт?

- Не надо, я люблю дождь.

- Как пожелаете, - Верстовский скептически приподнял бровь, но спорить не стал. - Вы ведь не сбежите, Марго?..

Поздно. "Марго" уже мчалась в сторону туалета, желая утопиться в одном из унитазов.

Неужели я правда собралась садиться к нему в машину?!

24. В машине

Прекрасная Фелис, молю тебя о сострадании к душе моей,

Смени свой гнев на милость,

Не истязай меня жестоко за столь невинную провинность.

Коль принимаешь ты любовь мою,

Пролей бальзам на сердца раны,

Но если есть сомненья в искренности чувств,

Не стоит их бередить надеждами.

Не разжигай ты пламя страсти пустыми обещаниями.

(Из кф "Лопе де Вега: распутник и соблазнитель")

Эх, ну почему я такая дура?

Дура и врунья. "Люблю дождь", как же. Так люблю, что еле сдерживаюсь, чтобы не начать метаться по улице, выискиваю нужную мне машину. Ливень заливался почти до трусов, не спасал ни шарф, ни высокий воротник. Тонкая шапка промокла моментально, как и джинсы до самых колен... "Вишенкой на торте" выступал ледяной ветер, остужающий сырую одежду до критических температур.

Что стоило мне и правда одолжить у декана зонт, пока иду? И зачем я вообще иду? Оно ведь не так уж и важно, что он будет делать со своими руками - распускать их или наоборот держать при себе. Важно то, что происходило СО МНОЙ (а происходило там нечто явно неправильное), и что я уже не могла отвечать за свои же действия.

Тело начинало жить собственной жизнью, стоило рядом оказаться Ромкиному отцу. Само решало, что и как говорить, с какой скоростью разгонять стучащее набатом сердце, какие невозможные видения посылать в бедный девичий мозг. Бить Верстовского по лицу или гладить в этом же самом месте...

Да как вообще найти его чертову машину?! Я помнила лишь то, что она черного цвета, и вроде не особо высокая. В остальном - в районе пешеходного перехода стояло не меньше десятка черных седанов, и у пяти из них горели зажженные фары. Что мне, стучаться в каждую?..

К счастью, декан оказался так галантен, что включил аварийку как опознавательный знак. Даже не будучи автолюбителем, я поняла намек и бросилась к машине, но в последние несколько метров сбавила скорость и к цели не подбежала, а подплыла.

Приблизилась с достоинством бригантины, величественно рассекающей студеные лужи.

Онемевшие пальцы не сразу справились со скользким замком. Когда же декану надоело наблюдать, как я беспомощно скребусь в стекло, он помог открыть дверь изнутри. К слову, случилось это не то чтобы очень быстро, так что удовольствие от просмотра моих мучений он все-таки получил.

Наконец я заползла в машину. Это действие сопровождалось громким и отчетливым хлюпом: набрякшая водой куртка неприлично чмокнула, соприкоснувшись с кожаным сиденьем. А в последовавшей затем тишине явственно послышался стук капель, срывающихся с моих волос.

Верстовский хотел что-то сказать, но передумал. И правильно сделал! Я так клацала зубами от холода, что ничего хорошего ответить бы не получилось. Да и выражение лица у меня было страшное. Как у маленькой злобной девочки из фильма "Звонок".

Он тронулся с места, прибавив обогрев почти до максимума. Из печек по бокам и сверху приборной панели задул горячий ветер. Я начала согреваться и почти перестала отбивать ртом чечетку. А через десять минут, когда машина уже неслась по широкому, освещенному множеством огней, проспекту, осмелилась немного... раздеться.

Я сняла мокрую шапку и расстегнула куртку. И расслабилась, прислонившись затылком к удобному подголовнику. Видимо, зря я переживала: отец Ромки вел себя очень прилично. Не то что не приставал - даже ничего не говорил, всматриваясь в темное шоссе, будто меня здесь и не было. Просто подвозил до дома, как и обещал.

Внутри всколыхнулась благодарность и легкое... разочарование? Нет, я ни на что такое не надеялась ни в коем случае, и все-таки... Неужели я настолько плохо его изучила?

Я закрыла глаза, представляя, что не мчусь по унылой Москве сквозь дождь и ненастье, а отдыхаю на южном побережье, рядом с синим ласковым морем. Мне в лицо дует морской ветер, ласковый и горячий, и не нужно делать никакой домашки... Я не разбиралась в авто, но по-видимому, машина у Верстовского и правда отличная: салон просторный, и крыша не нависает прямо над головой. Сиденье широкое - на нем поместилась бы еще одна я при желании. А еще внутри ненавязчиво пахнет ароматизатором... Или это парфюм декана?

Верстовский заговорил лишь минут через двадцать.

- Марго, вы должны знать...

Что-то в его серьезном и немного печальном тоне насторожило меня. Я вздрогнула и вжалась в сиденье. Неужели он собрался признаваться мне в любви?.. Когда он уже оставит свою несбыточную надежду?

- Да? - дрожащим голосом ответила я, потому что Верстовский замолчал на половине фразы.

- Это не может продолжаться бесконечно. И я не всегда буду рядом. Однажды мне надоест терпеть ваши отказы, и тогда все прекратится.

Честно говоря, я ожидала услышать совсем не это. "Однажды мне надоест"... Прозвучало так, будто происходящее между нами - игра для него. Которая рано или поздно станет неактуальной. Начнет отнимать слишком много энергии или просто наскучит. Или вдруг окажется - то, что стоит на кону, не стоит вложенных усилий.

Конечно, все так. То, как он за мною бегает - просто затянувшиеся брачные игры мужчины среднего возраста, которому вдруг захотелось попробовать чего-то этакого. Увлекательный квест, после прохождения которого он получит ачивку "нестареющего мачо".

Не может же это и правда быть... любовь? Такая, о которой говорила Юлька. Не поддающееся логике влечение, перед которым отступает рассудительность и здравый смысл? Ради чего пойдешь на любые безумства, станешь терпеть лишения и унижения?..

Само собой, нет. Я понимала это. Но решила прикинуться "глупенькой".

- Что вы имеете в виду? Все-таки отчислите меня из института?

Декан тяжело вздохнул. Ну прямо очень тяжело и безнадежно. Будто сам поражаюсь своей стойкости духа и выдержке - столько времени терпеть рядом такую дурочку.

- Учитесь в Литературном спокойно, мы ведь это уже обсуждали. Просто я уйду. И это будет окончательное решение.

- ХА! - ответила я голосом Эллочки-людоедки. - Надеюсь, под "уйти" вы подразумеваете не самоубийство?

Тоже мне, какой важный индюк. Он думает, я буду бежать за ним, роняя тапки? Как вообще он уйдет, если мы даже не вместе? И никогда не будем...

Декан рассмеялся.

- Не берите на себя слишком много, Марго. В мире полно других женщин.

- Вот именно! - воскликнула я, яростно соглашаясь с ним, и, тем не менее, чувствуя, что его слова ранят мое и так достаточно покалеченное Ромкой самолюбие. И опять вспоминая переписку, о которой мне знать не следовало. - Почему вы так вцепились в меня?! Почему именно Я?

- Должна быть особая причина? Вы не думали, что могли просто понравиться мне?

- Нет! Все не может быть так просто! Если все дело в звонке, то давно пора...

- Дело не только в звонке, конечно. Марго, вы молодая, красивая... - низким голосом сказал он, и у меня заныло в груди. - И похожи на... романтическую героиню какого-нибудь средневекового эпоса.

Декан улыбнулся, вроде как позволяя не относиться к его словам слишком серьезно, но я уже отогнула солнцезащитный козырек, в которое было встроено зеркало. И всмотрелась в него с жадностью детектива, вышедшего наконец на правильный след.