Сердце тигра - Александр Прохоров

Пиршество продолжалось. Нарбо с аппетитом закусывал, рискнув снять маску, и с интересом следил, как на соседнем столе, среди объедков боролись два пьяных голых преторианца. Из всей одежды на них остались лишь шлемы. В конце концов, они упали, увлекая за собой посуду и вазы и продолжая бороться, закатились под стол. Многие гости, уже лежали неподвижно, до того налакались, что без помощи уже не могли шевельнуть ни рукой, ни ногой.

Тут, внезапно, Нарбо заметил фискалия Маррона. Старик, пробираясь среди столов и пьяных тел направлялся в сторону двух человек, только что вошедших в зал. Один из них, рослый германец был рабом Маррона, а вот второй, оказался ни кем иным как Квинтом Мелорием.

Фискалий приветствовал его. Мелорий ответил на приветствие весьма сдержанно и, вообще, он весь, был какой то напряженный.

Затем, тихо о чем-то разговаривая, Маррон и Мелорий в сопровождении раба вышли из зала. Нарбо поднялся и тихонько последовал за ними. Господин сказал, что из этих двоих нужно выбить правду. Нарбо решил сделать это, как только подвернется подходящий случай.

Лоредан заметил исчезновение Нарбо ни сразу. Когда же увидел, что негра нет на его месте, начал беспокойно оглядываться. Тут его дружески толкнул в плечо Каракалла.

- Брат мой, почему ты больше не ешь?

Лоредан коснулся своей маски, в которой были лишь прорези для глаз, а ниже десятка два мелких отверстий для дыхания.

- Не могу, цезарь.

- Да сними ты её! Все уже, тут в зале налакались, как свиньи. Никто не запомнит твое лицо.

- Все равно не могу. — Лоредан застонал и похлопал себя по животу, — Божественный, я сыт и больше в меня не влезет ни кусочка.

- Плохо, очень плохо, — сказал император. — Вон, посмотри на Квинта Нестора, куратора городских терм и сенатора Марциана.

Лоредан увидел двух до безобразия толстых людей. Эти почтенные отцы уважаемых семейств, сейчас выглядели не лучшим образом. Наклонившись над серебряными тазами и засовывая в глотки павлиньи перья, они раз за разом с шумом отрыгивали содержимое своих желудков.

- Ну вот, теперь они снова голодны, — сказал император. — сейчас увидишь, как набросятся на еду.

И верно, немного придя в себя, отплевавшись и утерев физиономии полотенцами, куратор и сенатор принялись хватать со столов жареных перепелов, куропаток, рыбу, куски свинины и тут же жадно пожирать их. Попутно они закусывали сладкими дынями, и пили вино.

- Слушай! — вдруг вскричал Каракалла, хлопнув Лоредана по спине. — А пойдем, я покажу тебе мои сокровища! Клянусь богами, не пожалеешь!

19. СЕРДЦЕ ТИГРА

Нарбо, ускользнувший из большого пиршественного зала, тихонько следовал за Гаем Мароном и Мелорием. Они шли так быстро, что даже высокий длинноногий Герм, сопровождавший римлян, едва поспевал за ними. Нарбо передвигался короткими перебежками, от одного укрытия к другому. Укрытиями ему служили колонны, статуи, изображающие былых императоров или различных богов, полутемные ниши в стенах или огромные мраморные клумбы. Несколько раз коридор выводил в открытые проходные залы, где в центре по обыкновению был имплювий для сбора дождевой воды. В одном из таких залов Нарбо увидел знакомого толстого сенатора. Кажется, его имя было Гай Меттел. Почтенный сенатор был совершенно гол и собирался прыгнуть в бассейн, где, хихикая, резвились две юные рабыни. У Нарбо возникло дикое желание дать хорошего пинка по огромной, оттопыренной сенаторской заднице. Он еле сдержал себя и поспешил дальше, следом за фискалием и Мелорием.

Так они миновали еще несколько коридоров, крытых галерей и остановились на пересечении четырех коридоров. Точнее остановил их грозный окрик:

- Стоять!

Нарбо замер, потом, сообразив, что приказ относится не к нему, спешно юркнул за огромную статую императора Домициана. Как оказалось, говоривший обращался к Гаю Маррону и его спутникам, замершим шагах в двадцати от того места, где спрятался Нарбо.

- А, это уважаемый фискалий, — снова произнес неизвестный.

Впрочем, Нарбо тут же узнал этот голос. Он принадлежал префекту дворцовой стражи Публию Фуску.

- А кто это с тобой? Я, кажется… Ик!… его не знаю.

Публий был явно навеселе. Он плохо держался на ногах и все время, поводил перед глазами рукой, словно пытаясь разогнать туман или пелену, застилавшую ему взор.

- Это мой знакомый, — сердито ответил Гай Маррон. — Иди своей дорогой, Фуск, не мешай нам беседовать.

- Ах ты, деловые какие! — оскорблено вскричал Публий. — И что это за беседы такие, здесь во дворце в столь поздний час?

- Не твое дело Фуск, — окрысился Маррон, — лучше, проверь часовых. Смени их, а то, они все налакались, как свиньи.

- А ты, старый пень, не указывай, что мне делать! — взвился Публий.

- Прекрати оскорблять меня и отцепись! — зашипел фискалий.

Поругавшись еще немного, они разошлись. Ворча себе, что то под нос, Публий прошел мимо укрытия Нарбо и, дойдя до конца коридора, свернул за угол. Негр выбрался из-за статуи и поспешил за Гаем Марроном и Мелорием. Те, уже успели удалиться. Завернув за очередной угол, Нарбо впал в легкую панику, не увидев тех, кого выслеживал. Значит, они вошли в одну из многочисленных комнат, расположенных здесь по обе стороны коридора.

Нарбо подкрадывался к каждой двери и, приложив ухо, прислушивался. Если дверь можно было открыть, он ее приоткрывал и осторожно заглядывал внутрь. Наконец, удача улыбнулась Нарбо, он услышал знакомые голоса.

- Прошу извинить меня за то, прошлое недоразумение, — говорил Маррон. — Я спутал тебя досточтимый Квинт с другим человеком.

- Я принимаю извинения, — ответил Мелорий. — А с кем, вы меня перепутали? Я помню, вы вроде бы называли меня каким то Лореданом.

- Да, был один такой.

- А кто это?

- Ты его не знаешь. Он родом из Испании, а сюда должен был приехать, чтобы убить меня.

- Вот как? — вскричал пораженный Мелорий. — Уж не тот ли это горбун, которого я держу в подвале?

- Ты держишь в подвале горбуна? — удивился Маррон. — Наш общий друг Квинт Серторий упоминал в письме, о каком то горбуне. Но уверяю тебя, это не Лоредан.

- Но тоже, наемный убийца, — сказал Мелорий. — Чем-то, он не угодил господину Серторию и тот, попросил меня избавиться от него.

- И что же ты не избавился? — удивился Маррон. — Зачем держишь его взаперти?

- Хочу, продать этого подонка в гладиаторы, — рассмеялся Мелорий. — Он хоть и невысок ростом и горбат, но удивительно силен и проворен. Десяток моих людей едва одолели его. Сопротивлялся мерзавец отчаянно. Одного из рабов покалечил. Убыток мне, между прочим, нанес. Так что с горбуна я должен получить доход. А прикончить, всегда можно успеть. К тому же, Серторий не писал прямо, что нужно убить горбуна, а просто избавиться от него. Как это сделать — решать мне. Вот, я и избавился, своим способом.

- Спорный вопрос, — хмыкнул Маррон. — Ну, впрочем, это к нашему делу не относится.

- Да, давайте же, наконец о деле! — в нетерпении воскликнул Мелорий.

- Я, также, как и ты Квинт, задолжал Серторию огромную сумму, — начал Гай Маррон. — В письме, он написал, что простит мне долг, если я организую доставку в Испанию определенных товаров.

- А мне написал, что я должен сопроводить караван, — сказал Мелорий.

- Верно, друг Квинт, у нас с тобой одно дело. Полагаю, ты жаждешь избавиться от проклятого долга, не меньше чем я и пойдешь ради этого на что угодно.

- Если это не связано с необоснованным риском, то да, — ответил Мелорий.

- Риск здесь не больше, чем в любом другом деле, — заверил фискалий гостя. Караван будет снаряжен в течении трех ближайших дней. Я этим займусь уже завтра. И после, нужно, не теряя времени отправляться. Ты готов?

- Вполне. А что за товары я повезу?

- Разные, — сказал Маррон. — Самый дорогой из них — рыба с Самоса. В письме Сертроию, я укажу на это.

- Рыба? — удивился Мелорий.

- А что тебе кажется странным, достопочтимый Квинт? Ты же, наверняка знаешь, как ценится рыба с Самоса, как она дорога и как высоко поднимается статус человека, на чьи столы такую рыбу подают.

- Ну, хорошо, рыба, так рыба, — хмыкнул Мелорий, — А какие еще товары?

- Все остальное, не так важно: персидские ковры, индийские пряности, индийская слоновая кость и золотой песок, несколько ящиков вина редкого сорта из Митилены.

- Странно, — пробормотал Мелорий. — И за доставку всего этого, Серторий простит мне долг? Подумать только, каков господин Серторий гурман и ценитель дорогих вещей.

Нарбо тем временем, уже надоело слушать их болтовню. Он хотел ворваться в комнату, надавать обоим как следует и потребовать признаться, что они замыслили против его хозяина. Из их же разговора мало, что было понятно. Какая то рыба, караван… Насторожило, лишь упоминание о горбуне. Не тот ли это горбун, от которого он спас господина тогда по дороге из Валенции в Сагунт?