Девять жизней Рода - Casperdog

- А тут появится его отец?

- Скорее всего.

- И ты, Маша, зная это, хочешь быть с ним вместе?

- Да. Хочу. – Девушка подняла голову и посмотрела на родителей. – Вы нас готовили с детства к тому, чтобы мы могли послужить своей стране. Сами всю жизнь скитались по чужбине, хотите такой судьбы и для нас? Русь. Отечество. Звучит гордо, не спорю. Но что Вы получили взамен, когда в Ваших услугах перестали нуждаться? Славу? Нет. Признательность от государства? От Императора? Тоже нет. Вас даже не пригласили во Дворец и не сказали простое человеческое спасибо. Даже деньгами обделили – пенсию дали рядового инженера. Честно скажу – я подобной судьбы не хочу.

- А чего ты хочешь? Славы? Денег? Что бы твои фотографии были напечатаны во всех газетах Руси? Для чего?

- Я хочу самого обычного человеческого счастья. Хочу любить и быть любимой. Не хочу анализировать, что сказал мой любимый человек, а хочу просто слушать его голос и наслаждаться тем, что он рядом.

- Закончили, а то сейчас начнутся бабские сопли, – пробурчала Екатерина Андреевна. - Значит так. Коль посуду вымыли и порядок на кухне навели, марш по комнатам и что бы я Вас сегодня не видела и не слышала. ПОНЯТНО? И ещё. С завтрашнего дня к Александру ходить поодиночке запрещаю. Только вдвоём. Не хватает ещё, что бы кто из Вас залетел от него. По сказочной любови. Странно подобные слова слышать от тебя, Мария. Ты всегда была разумной. А тут такое… Всё, исчезли с моих глаз…

И только через час, когда закончилась ходьба по квартире и все улеглись, тишину спальни родителей нарушил мужской голос. Пётр Алексеевич говорил негромко, но его слова шли от самого сердца и его супруга, верный друг и помощник, это чувствовала.

- Катюнь, а Машутка права. Права во всём. Заигрались мы с тобой. Жизнь прошла фактически мимо нас, ведь всё время, почти четверть века мы даже вслух с тобой поговорить не могли. На своём родном языке. Ты в самом деле желаешь такого нашим детям? Я не хочу. И ведь сегодня дочь ни словом не исказила правды. Нас выкинули за ненадобностью как мусор. Маша одно не знала – нам всё же сказали спасибо и даже наградили высшими орденами страны. И что, нам за эти награды хоть копейку к пенсии добавили? Увы. Ты предложила услуги в качестве преподавателей. Ответ помнишь? Отдыхайте, - сказали нам. – Вы своё отработали. Мне, например, сегодня стало очень обидно, что наша дочь это поняла, а ты на неё…

- Петя. Не надо из меня делать изверга. Я всё прекрасно понимаю, но не хочу выглядеть перед девчонками слабой. Да, обидно как с нами обошлись, но такова жизнь. Молодым дорога, а старикам…

- Ты не договорила, тормознула, понимая, что сказанное тобой прозвучит смешно? Почёт и уважение? А вот нет ни того, ни другого. Согласись, мы с тобой хоть и не очень старые, но клячи.

- Давай заканчивать. Если нет что предложить, лучше промолчать.

- Почему нет? Есть.

- Что есть? – в комнате загорелся свет и Пётр Алексеевич увидел свою супругу сидящей на кровати.

- А что у нас есть, подруга? Что мы с тобой смогли заработать за десятилетия жизни в чужих для нас странах?

- Кроме опыта целый ряд болячек.

- Ты всегда была умницей и первым назвало именно то, что у нас никому не отнять. А вот поделиться этим можем.

- С Александром?

- Другие от нашей помощи отказались, отмахнулись.

- А он не откажется как остальные?

- Александр, судя по тому, что мы сегодня выяснили, может нуждаться в нашей помощи.

- Петя. Ну сам подумай. Как мы сможем эту самую помощь ему предложить? Прийти завтра и выложить, мол, мы, двое разведчиков-нелегалов, хотим его подготовить к дальнейшей жизни? Какой, Петя? Может ему ничего подобного и даром не надо?

- А вот на эту тему и подумай, супружница моя. У тебя есть в запасе целая ночь. НОЧЬ, а не те пять минут, когда мы с тобой по канализационным трубам удирали от немцев. Сколько у нас было времени для принятия решения? То-то же. А ведь поступи тогда иначе, вряд ли бы мы сейчас лежали в тёплых постелях.

- Или в Палермо, когда ты свалился с лодки, поставив меня перед выбором – уходить самой или вернуться и подбирать тебя?

- Ты вернулась, и это был единственный правильный выбор, потому что за мысом стоял катер береговой охраны, мы на него точно бы напоролись. Всё, милая, заканчиваем, а то до утра проговорим.

- Петь. Можно к тебе?

Мужчина улыбнулся и приподнял одеяло, куда через мгновение юркнула супруга.

- Я люблю тебя.

- И я тебя, милая…

- - -

Родители не знали, что их взрослые дети слушали их разговор, прижав уши к дверям. И когда перестали звучать слова, на цыпочках вернулись в комнаты, но прежде Наталья зашла в комнату к сестре.

- Маш, ты правду сегодня говорила родителям? Я о твоём отношении к Александру?

- Правда, Натка. Честно скажу – не знаю, что со мной творится. Даже иногда страшно становится. Понимаю, что так относиться к малознакомому человеку нельзя. По факту я его и знать не знаю, но меня тянет к нему словно магнитом. Вот скажи он, что хочет меня – и я отдамся без сожаления. И потом никогда не стану жалеть о случившемся. Наверное, это и есть, как многие говорят, «химия». Когда осознаёшь, что вот она – твоя половинка.

- Мне Саша тоже нравится как мужчина. И как человек нравится, но я подобного тебе в себе не ощущаю, хотя… Если бы сделал мне предложение, наверное, согласилась, вышла бы замуж.

- Ты сказала «наверное», а это решающее слово. Ты не уверена, сомневаешься, а я вот нисколько. Если бы он сказал мне заветные слова…

- Ладно. Спи, мечтательница. Пусть сбудутся твои мечты. Спокойной ночи.

- Спасибо, сестрёнка. Спокойной ночи.