Девять жизней Рода - Casperdog

- Да, папа.

- Не демонстрация. Боевая работа. Нейтрализация цели. Без нанесения увечий.

Мария обворожительно улыбнулась и, подойдя к окну, задёрнула шторы. Затем без лишних слов плюхнулась ко мне на колени. Обняла и шепнула на ухо.

- Я ведь тебе нравлюсь, Саша? Не отвечай, сама это чувствую. Поэтому не сделаю тебе очень больно.

Вот точно, что у меня не было давно близких отношений с женщиной. Почувствовав, как ко мне прижалось юное девичье тело, расслабился, но уже через мгновение осознал, что мою тушку сдёрнули с кресла, положили мордой вниз на пол, руки-ноги завязали в узел, а теперь нежно так стараются придушить.

Естественно, не стал сопротивляться, потому что понимал, что вокруг меня не враги, но отметил, что девушка действовала по шаблону. Как учили, но не встречая сопротивление со стороны объекта. Постучал рукой по полу и меня отпустили. Да, а рёбра-то побаливают – не слабо меня так долбанули об пол…

- Неплохо, но стандартно, – я вновь сел в кресло, разглядывая покрасневшую девушку. – Маша молодец, сработала по отработанному сценарию. Прикрыла шторы, что бы объект расслабился, предвидя интимную встречу. Села на колени и прижалась, демонстрируя свою готовность к возможному развитию неформальных отношений. Обняла за шею – плюс. Можно провести удушающий приём, в ином случае сломать шею. Даже её шепот мог расслабить человека, но потом…

- Вы что, специально поддались? – Мария, кажется, разозлилась. - Может, повторим?

В разговор вмешался Петр Алексеевич, на корню прервав наш разговор.

- Наталья. Попробуй ты. Александр, а Вас попрошу не быть статистом.

Наташа сделал всё в точности наоборот. Отдёрнула шторы и… вышла из комнаты, что бы через пару минут не появиться с подносом в руках. Ну да, на подносе стояла чашка кофе и сахарница. Девушка подошла и поставила поднос на стол.

- Я Вам ещё нужна?

Что ж, подыграем. Уловил в отзвуках её мыслей что планировала сделать, но, вот беда, девушка-то об этом не догадывалась.

- Вы мне всегда нужны. – Улыбнулся и чуть подправил тело девушки, когда та, как и сестра, пожелала сесть мне на колени. Так же потянулась руками, что бы обнять меня за шею, но кто обещал, что я буду сидеть неподвижно? Я не встал, не дёрнулся, лишь резко развёл колени и Наташа, как и любой другой человек, от неожиданности дёрнулась, чувствуя, что проваливается. А дальше, завести её левую руку за спину и просунув ей подмышку свою правую руку, схватив за шею, наклонить голову… Три секунды, самое большое.

- Отпусти, больно. - Послышался шепот и я, что бы не усиливать болевое воздействие, сразу же отпустил из захвата, но не утратил внимания, успев перехватив левую руку девушки, которая, обернувшись, пыталась нанести удар в горло. Уже, как понял, потеряв над собой контроль. Ну, раз так, отвечу сообразно. Рука, что была у меня перед глазами, кроме желания поцеловать ничего не вызывала, но пришлось сделать то, что НУЖНО было сделать. Двумя пальцами нажал на болевую точку у большого пальца руки девушки. Сначала слегка, потом стал сдавливать. Увидел слёзы, появившиеся на глазах Наташи, но та молчала, терпя нестерпимую боль и лишь когда отец скомандовал «достаточно», ослабил захват, но девушку из рук не выпустил. Посадил её на колени и повернул к себе лицом. Нагнулся и еле слышно произнёс прямо в маленькое ушко.

- Ната. Никогда не теряй над собой контроль. Запомни. НИКОГДА. Ты хороший боец, но все действия надо просчитывать на два шага вперёд, а эмоции в этом самое плохое подспорье. Твой удар, пропусти я его, мог нанести мне в лучшем случае травму, в худшем сама знаешь, что могло случиться. Я тебе настолько не нравлюсь? Если да, приходить сюда помимо воли не прошу... И свататься, просить твою руку, не буду, хоть ты и очень милая.

- Дурак ты, Александр. - Наталья, почувствовав свободу, вскочила с моих колен. – У всех мужиков одно на уме. Думала, ты не такой, но, как видно, ошибалась, – и девушка выбежала из кабинета.

Увидев недоумённое выражение на лицах Маши и Петра Алексеевича, улыбнулся.

- Что касается возможностей противодействия противника, Вы могли наблюдать. И я ещё действовал нежно, боясь навредить девушке. Лишь когда она на миг потеряла контроль и стала работать в боевом режиме, я, скажем так, ей внушил, что терять над собой контроль нельзя.Надеюсь, что та боль, которую она почувствовала, ей пойдёт только на пользу. Что касается сказанных слов, ничего похабного в них не было, подобное вообще не в моих правилах. Если только… сказал, что руки её просить не буду. Наверное, услышав это, она и психанула.

Пётр Алексеевич, посидев с полминуты с растерянным видом, захохотал, а вот Маша... По девушке было видно, что та была рада, словно скинула с плеч тяжёлый груз. Даже глаза заблестели.

- Вы неплохо подготовлены, Александр, – мужчина поднялся со стула, собираясь меня покинуть. – В таком случае, если девочки Вам в тренировках не понадобятся, этот пункт считаем лишним.

Если бы не Машка, смотрящая на меня с ТАКИМ обожанием, я бы согласился, но…

- Если захотят заниматься – гнать не буду. Всяко с живым человеком общаться лучше, чем с манекеном. Ничего, напялю на них всю защиту, что у меня есть, и пусть работают в полную силу. И мне хорошо и им будет лишняя нагрузка.

- Я – за! – вскинулась Маша, но её отец к подобной реакции был готов.

- Тебя по большому счёту никто и не спрашивает. Скажи лучше, обед для Александра приготовили? Времени осталось всего ничего.

Девушка, кинув взгляд на часы, пискнула и рванула из кабинета.

- Хорошие у Вас девочки, Пётр Алексеевич, - я улыбнулся, видя перед собой нахмуренного человека, который сейчас лишь играл роль сердитого отца, а настоящую любовь скрыть было нельзя.

- Хорошие. Только вот именно из-за них нам и пришлось вернуться домой раньше времени. Сцепились на какой-то вечеринке с парнями, а когда те попытались их скрутить и увезти к себе, двоих отправили в больницу, а третий даже не знаю, выжил ли. Был в коме. Полиция стала распутывать дело, копнула чуть глубже, чем было надо, и понеслась… Ладно. Чего теперь вспоминать. Спасибо, Александр, за потраченное на меня время и за наглядный урок. Думаю, он был полезен.

И, уже в дверях, мужчина остановился.

- Александр, а Мария