Просто Марго - Елена Скаммакка дель Мурго

– Ты что, Серега, плохо себя чувствуешь? На-ка, попей воды! Успокойся сейчас же! – Боженов тотчас же налил из хрустального графина стакан прохладной воды и протянул его Крамскому.

– Ничего, ничего, сейчас отпустит, – уверил его Крамской, держась одной рукой за сердце.

– Я отдаю себе отчет, что эта новость для тебя более чем неожиданна, безусловно, в другие времена у тебя могли бы быть большие проблемы с такими вот родственничками. Но сейчас, повторюсь, на это смотрят лояльно. Юдина ничем себя за эти годы не скомпрометировала, письма писала своим положительные, ничего плохого о руководстве страны и партии в них не было, во Францию не просилась, так что не все так и плохо, Сергей Павлович.

– Тебе легко говорить, Алексей Степанович, у тебя, наверное, теща не из дворян. Мне-то отец Маргариты все по-другому рассказывал, мол, что его жена из зажиточных курских крестьян.

– Куда нам! Моя совсем из простых. А отца твоей Маргариты можно понять, разве такое расскажешь? Боится мужик за свою партийную карьеру, за семью – тоже. Но это еще не все. Та дама, у которой Марго первое время проживала в Москве, как там ее?

– Анна Петровна Заславская. А с ней еще что не так?

– Да, именно она, только ты, Серега, прекращай так волноваться, тебе это вредно, на-ка, попей еще водички! Так вот, это не просто какая-то там старушка, а известная в прошлом на всю Курскую губернию графиня Заславкая – близкая подруга бабушки Маргариты, Валентины Юдиной. Богатейшая семья была, три усадьбы, два завода.

– Все ясно! Попал я, Алексей Степаныч, в окружение врага, и что мне, по-твоему, делать?

– Ничего не делать, Сережа, живи как жил раньше. Единственное знай, что к твоей Маргарите с такой ее биографией всегда будет пристальное внимание со стороны органов.

«Ну, что же, дворянское происхождение Маргариты многое сейчас объясняет, – еще раз анализировал все услышанное в кабинете своего друга, возвращаясь к себе на работу в машине, Крамской. – И мать ее, Александра Юдина, всегда мне казалась не от мира сего, слишком утонченной, слишком хорошо воспитанной и всесторонне развитой дамой для крестьянской дочери, с тонким вкусом и манерами, и потом, такое отличное знание иностранных языков, откуда?! Маргарите, конечно, с детства внушали выдуманную отцом легенду о зажиточном крестьянстве, в которую она свято верит и до сих пор. И пусть верит, мне это только на руку. Вот только бы старуха Заславская не разболтала все это, но не думаю. Зачем ей это? Главное, что теперь, как прежде, Марго будет свободна вечерами, и я опять смогу спокойно жить и спать по ночам, а не терзаться ревностью и ждать ее допоздна, не сомкнув глаз».

Крамской посмотрел на себя в зеркало: постарел он с этой безнадежной любовью, мешки под глазами, больше седых волос стало. И зачем все это ему в его-то возрасте, не лучше ли отпустить Марго на все четыре стороны, расстаться навсегда и не мучить ни ее, ни себя, ведь он сделал все, что обещал ей и ее родителям: Марго учится в московском вузе, хоть и на заочном, у нее хорошая работа, московская прописка, что еще надо?! Неужели он не понимает или не хочет до сих пор понять, занимаясь постоянно самообманом, что она не сможет никогда его полюбить! Умом генерал все хорошо понимал, но не был готов расстаться с Марго, вернее, сам он вряд ли когда-нибудь решится на это, если только Марго сама его первой не бросит.

Всю эту непростую ситуацию в жизни своего отца периодически подогревала его дочь Вера. Она, с самого начала невзлюбив Маргариту, пыталась образумить своего отца, раскрыть ему глаза на эту провинциалку, целью которой, по ее глубокому убеждению, является не он сам, а московская прописка и его престижное положение в обществе. Верка ужасно ревновала своего родителя к этой молодой и красивой девушке, ведь теперь вся его забота и внимание были направлены исключительно на Марго, а не на родную дочь и внуков, как прежде. Что только за это время не пыталась предпринять Верка, лишь бы отдалить отца от этой «дряни». И придумывала всякие небылицы о ее поведении, мол, ты же не знаешь, отец, чем Марго занимается во время своей работы и после нее? Наверняка у нее есть любовник, и она тайно с ним встречается. А ты уши-то развесил и веришь ей, что она допоздна работает в своем «Интуристе»! В то время, когда Маргарите приходилось задерживаться по вечерам, эта пропаганда Верки очень даже сработала. Отец и вправду стал плохо думать о Марго и подозревать ее во всех смертных греках, но потом, когда все выяснилось, упрекнул дочь в том, что она постоянно настраивает его против его обожаемой Марго. Потерпев неудачу, Вера решила действовать через домработницу Нюру, пыталась заставить ее шпионить за Марго и докладывать ей все в подробностях о жизни «женушки», но пожилая женщина наотрез отказалась «сотрудничать» с Веркой и пригрозила, что все расскажет ее отцу.

– Ну и дура ты, Нюрка, я бы тебе хорошо заплатила! – Верка не могла понять, почему та отказывается ей помогать, кто для нее Марго? Ведь совсем чужая она им!

– Мне не нужны твои деньги, Вера, мне Сергей Павлович хорошо платит, и я не нуждаюсь в твоих подачках! Я всю жизнь работаю в вашей семье и очень дорожу своим местом. Редко встретишь, чтобы так уважительно и по-доброму относились хозяева к своим работникам. Твой отец и твоя мать, царствие ей небесное, – великолепные люди. И в кого ты такая уродилась-то, Верка?

Пришлось дочери успокоиться на некоторое время и ждать естественного развития событий. Но, по правде сказать, Верку больше всего беспокоила не сама Маргарита, а отцовское завещание, хотя он еще был совсем не стар и полон жизненных сил, но здоровье его после полученных фронтовых ранений оставляло желать лучшего. Вера даже мысли не хотела допускать, что этой стерве может достаться шикарная квартира ее родителей. Напрямую заводить разговор на эту деликатную тему, все же, она не осмеливалась, и, поразмышляв на досуге, решила поменять стратегию и тактику. Слушаться во всем своего родителя, не злить его и не раздражать критикой в адрес его ненаглядной Маргариты, а даже похваливать ее и сдружиться с этой батумчанкой, так, для вида. Усыпить, так сказать, отцовскую бдительность.

– Должна признаться тебе, папочка, – как-то раз сказала Верка отцу, – что Маргоша твоя на самом деле неплохая