Дети Вечности - Василий Головачев

– Берем, – улыбнулся Лабовиц. – Старый конь борозды не испортит, а?

На полусфере контроля управления вдруг вспыхнула сиреневая световая нить, мигнула, погасла, снова вспыхнула. Все пятеро как завороженные уставились на нее. Грехов опомнился первым.

– Эх, не уследил я за вами с Настей, охотник, уж больно вы прытки. Рано разбудили это осиное гнездо.

– Ни плана, ни экипировки, – бросил Лабовиц.

– Да, «бумеранги» не помешали бы. Быстро в метро! У них, очевидно, разработана система проверок связи, нельзя медлить ни минуты! – Грехов исчез в коридоре.

– Я их отвлеку. – Егор заковылял к креслу, в котором сидел до этого Свиридов, надвинул на голову эмкан. Он был серьезно ранен, но держался.

Ратибор встретил его светлый от сдерживаемой боли взгляд, передал в ответном взгляде все свое сочувствие и поддержку, оглянулся на Анастасию и бросился догонять остальных.

Перед камерой метро Железовский загородил собой дверь, круто развернулся.

– Кстати, действительно, а каков план?

– Предельно прост, – ответил Грехов мысленно, вопросительно глядя на комиссара снизу вверх: он едва доставал ему до груди. – Это не разведка, это бой.

– Без предупреждения?

Глаза проконсула сузились.

– Без. Мы потеряем фактор внезапности.

– Я предпочитаю действовать по правилам.

– Какие правила? – вмешался Лабовиц. – Они действуют без всяких правил и скидок на моральную оценку своих действий, мы вправе ответить тем же.

– Правила нужны прежде всего нам, если мы хотим остаться людьми, а не походить на К-диверсантов.

Грехов вздохнул, он хорошо знал характер Железовского.

– Голосуем. Кто за прямой бой?

– Да, – сказал Лабовиц.

– Нет, – качнул головой Железовский.

Грехов посмотрел на колеблющегося Ратибора.

– Ты?

– Н-нет, – через силу выдавил тот.

– Ясно. Что ж, либо теряем все, либо ничего, кроме жизни. Идем обычной обоймой: я в дрейф, Аристарх и Герман на крыльях, Берестов замыкающим. Возражения?

Ратибор хотел возразить, но посмотрел на Железовского и передумал. Он был самым младшим и наименее опытным в этой компании и спорить ни с кем на равных не имел права.

– Учтите, что как только мы объявим им официальный вызов, К-мигранты, в отличие от нас, колебаться в выборе ответа не будут, – добавил Грехов, уже входя в метро вслед за комиссаром. – Они начнут пси-атаку не раздумывая.

Ответом ему был общий импульс готовности.

ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ ЧУЖАН

Вечерний полумрак скрывал углы кабинета, превращенного видеопластом в каминный зал древнего замка, тянуло смолистым дымком, по полу прыгали отсветы горящих в камине поленьев, и лик хозяина кабинета в неверном дергающемся освещении, твердый, с выпуклыми надбровными дугами, скулами и губами, казался металлическим. Все было тихо и спокойно, и даже получасовые сводки «спрута» воспринимались отстраненно, как шепот тени, будто не касались никого, кроме тревожной службы.

Баренц раздумывал, куда пойти поужинать – одному сидеть в баре управления не хотелось, а друзья разбежались кто куда, – когда почувствовал, что в кабинете он не один. Подивившись своей заторможенности, Ярополк привычно сосредоточился, в доли секунды проанализировал поступившую эйдетическую информацию и снова расслабился: этот гость, хотя и был нежданным, опасности не представлял.

Мрак слева от сидевшего Баренца зашевелился, меняя очертания, превратился в неведомое существо с туловищем человека и головой не то носорога, не то слона, однако, поскольку хозяин никак не реагировал на это, гость снова расплылся бесформенным скоплением пятен и дымных лент. В глубине этого текучего мрака засветилась странная лиловая елочка с искрами-иголками, напоминающая какую-то знакомую конструкцию. Баренц с некоторым запозданием сообразил, что это изображение Конструктора, правда, скорей символическое, словно стилизованное под эмблему. Изображение колебалось, плясало, будто состояло из отдельных элементов, связанных между собой тонкими резинками. Казалось, оно вот-вот развалится, превратится в горсть искр и погаснет.

Усилилось ощущение тяжелого взгляда, исходившего от пульсирующего сгустка тьмы со светящейся фигурой внутри, в нем появились иные ноты, смешались в нестройный хор непонятных стенаний, вздохов, шепотов, жалоб и просьб, будто в глубине фигуры прятался больной зверь, пытавшийся рассказать человеку о своих горестях и бедах.

– Что, плохо? – тихо спросил Баренц, встречавший К-гостя уже четвертый раз.

Елочка внутри сгустка мрака сломалась, расплылась в пятно света, из которого вылепилось человеческое лицо с огромными, заполненными влагой глазами. Чувство непередаваемой тоски охватило Баренца с такой силой, что он едва не застонал в ответ, с трудом справляясь с прихлынувшими к глазам слезами: пси-резонанс был необычайно сильным, и Ярополк понял, что К-гость обладает способностью к быстрому эмоциональному отражению, провоцируя реакцию человека и усиливая ее во сто крат.

– Мне жаль вас. Постойте, – Баренц взмахнул рукой, словно пытаясь удержать глазастый призрак, но тот уже таял, исчезал, превращаясь в бесформенное облачко, которое стянулось в нить, в точку и пропало совсем, оставив жалобный стон, повторившийся эхом несколько раз.

Где-то тихо, но отчетливо прозвонили колокольчики – ожил приемник рации:

– Всем абонентам трека – отмечено очередное появление К-гостей. Реакция негативная, внушаемые эмоции: страх, ужас, тоска, ненависть. Наблюдаются случаи психических расстройств. Членам штаба ГО сообщить свои выводы в течение получаса.

Баренц посидел несколько минут, размышляя над причиной появления К-гостя и находя в нем все больше отличий от прежних появлений: Конструктор менял тактику изучения человеческой психики, теперь он пытался внушить страх, добиваясь каких-то своих целей. Что он подобным образом выяснил, что этим хотел сказать?..

Снова тихие колокольчики вызова прозвенели в ушах:

– Ярополк, ты один?

– Один. – Баренц узнал голос Бояновой. – Думаю над посещением. Что делал твой гость?

– Я уничтожила его! – сухо ответила Забава. – Может быть, была не права, но терпеть кривляние этих монстров больше не намерена.

– Наверное, ты была не права.

– Это в тебе говорит ностальгия по милосердию, Ярополк. Ты такой же, как и Аристарх, мужское начало проявляется у вас чисто внешне.

Баренц усмехнулся, передав пси-эхо улыбки. Забава в ответ тоже засмеялась, коротко и с ноткой грусти.

– С Конструктором надо драться, Ярополк, вы прекрасно понимаете, что закончится все дракой, и чем раньше мы начнем, тем больше у нас шансов сохранить среду обитания и себя как вид хомофутур. Опасность не совершить попытку и опасность испытать неудачу не равны. Ибо в первом случае мы теряем огромные блага, а во втором – лишь небольшую человеческую работу.