Люди без имени - Леонид Золотарев

— Готовит нас на парад!

— Скоро поедим в Хельсинки по случаю дня рождения маршалки Маннергейма — кавалера всех крестов, начиная от железного, кончая оловянным.

— И кандидата на получение деревянного, — бросали реплики в строю военнопленные.

Так отнеслись военнопленные к смотру.

После всей процедуры русских загнали в речку. Они нерешительно залезли в холодную воду и принялись купаться. Принесли полную коробку пуговиц и раздали пленным. На русской шинели, рядом с пуговицей со звездочкой и флотским якорем пристраиваются финские львы на мечах и шведские короны.

Поздно ночью доставили посылки Красного Креста. Их получали пленные редко и только то, что оставалось после «пробы» охраны. Новый начальник показывает на коробку с посылками и на бумагу, объясняет что-то пленным. Вызвали Иванова.

— Начальник просит у вас расписку, что все посылки, указанные в накладной, вручены пленным полностью, — объяснил Иванов.

— Первый раз встретился честный человек! Обычно приносили и бросали, как собакам, обглоданную кость! — сказал Леонид.

Все стремятся убедиться, что в бумаге действительно проставлено число принесенных посылок. Рассматривают на свет, нет ли подделки, как будто обнаружение фальши могло сыграть какую-либо роль, если накладная неверна. Охотно дали расписку.

На разводе начальник проверил исправность обуви, записал на бумаге и убедился, что пуговицы пришиты. Перед воротами зоны стояли в строю солдаты и враждебно смотрели на сержанта. Период «вольности» для них миновал. Начальник наводил железной рукой дисциплину и порядок.

— Я требую опрятности от всех военнопленных. Вы своим видом позорите Красную Армию! Хотя вы в плену, но не забывайте: вы бывшие воины. Русская армия одна из сильнейших в мире и самая культурная, и я требую, чтобы пленные поддерживали ее традиции. Мы с вами враги, но моя гуманность заставляет относиться к вам, как к настоящим людям! — Так говорил перед военнопленными сержант. Иванов переводил по-своему: — Начальник требует от вас чистоплотности и аккуратности. Если вы не будете соблюдать ее, он будет наказывать.

— Я запрещаю охране быть военнопленных и применять телесные наказания! О таких случаях докладывайте мне.

— За малейшую провинность охрана будет расстреливать на месте, всякие жалобы запрещаю, и сам буду применять строгие меры, — безбожно врал переводчик Иванов.

Отношение охраны к пленным изменилось. Оно ощущалось двояко: не получали толчков и ударов, зато, не разгибая спины, работали с утра до позднего вечера. Охрана, недовольная поведением начальника, вымещала свое зло в форме физического утомления пленных. Несколько дней напряженной работы, и исчезнут последние силы.

Не в лучшем положении и те, кто не ходил на работу. Пайка сокращена до минимума. Постоянное лежание на голых нарах с думой о еде вызывает душевный и физический упадок сил. Таким военнопленным в условиях лагеря помочь нельзя: они обречены на медленную смерть.

Начальник видел это, но помочь был бессилен. Дольше других держится Рогов. Старше всех в лагере, ему 47 лет, он выглядит гораздо моложе своих лет. Никто не принял столько побоев от охраны, сколько Андрей Рогов. Он систематически променивает хлеб на табак, а когда не было его, курил всевозможные корни, высушенные листья и мох. Прокуривая последнюю пайку хлеба, он всячески помогал другим — особенно больным. Его организм крепок и вынослив. Он по-прежнему с утра до вечера ходит по бараку с пайкой в руке, предназначенный для промена на табак, то просто разговаривает с другими и рассказывает веселые анекдоты.

Начальник не выпустил его на работу, чем он остался недоволен. «Покупатель табака», так звала Рогова охрана, развел костер и варит траву в консервной банке. С ним сидит Житников. Он заметил живой движущийся предмет за проволокой и указал Рогову. Оба в раз произнесли: — «Прыгает», и, крадучись, поползли к проволоке. Зеленая жидкость, кипя, выливалась из банки. За пленными внимательно наблюдал часовой.

— «Что они делают?» — думал он.

Они усердно старались подтянуть прутиком к себе большую зеленую лягушку, которая не имела намерения прыгать к ним и двигалась в противоположенную сторону.

Наконец, Рогову удалось схватить ее. Откуда у него взялись силы. Он, сломя голову, бросился к бочке с водой. Налил в пустую банку воды и посадил лягушку. Весело насвистывая, принялся рубить дрова. Ему усердно помогал Житников.

— Не помогай, все равно не дам! — решительно заявил Рогов.

— Хоть попробовать, Андрей!

— Не проси, не дам!

Житников знал, ели Рогов не променяет лягушку на табак, отказать не посмеет. Заинтересованный часовой незаметно подошел к костру, открыл крышку и успокоенный вернулся на место: русские не нарушил правил о запрещенных предметах — в банке было живое существо. Банку поставили на костер. Рогов все время подбрасывал дрова. Вода кипела.

— Пусть парится!

— Пусть! — подтверждает Житников.

— Менять не буду — съем сам! — сказал Рогов и ушел в барак за солью.

Из любопытства Житников заглянул в банку, когда уже Рогов подходил к костру.

— Андрей, а лягушки нет! Не поверив, Рогов снял банку.

— Съел, гад! Доходяга проклятый!

И с кулаками обрушился на Житникова. Завязалась драка. Царапая друг другу лицо и, вырывая последние волосы на голове, кусаясь, они перекатывались по земле.

— Съел!

— Нет!

— Слопал!

— Нет!

И снова катались по земле.

«Ква-ква-ква!» — послышалось из-под проволоки. Они, удивленные, прекратили драку, стали на четвереньки и смотрели на лягушку. Она продолжала квакать. «Смотрите, дураки, деретесь ни за что! Я жива и невредима», — как будто хотела сказать лягушка.

Послышался гул мотора и гудение сирены. Приближалась долгожданная машина с продуктами. Друзья забыли о лягушке и драке, бросились к воротам, обгоняя друг друга. Бежали и другие. И на этот раз Рогов оказался счастливее своего товарища: он попал на разгрузку машины и принес с собой хлеб в барак. Рогов ходил по бараку, выменивая табак на хлеб, и был очень щедр. Не скупился он и потому, что в мусорной яме у него было припрятано три буханки хлеба, украденные во время разгрузки. Распродав все, вспомнил о спрятанном хлебе и задал себе вопрос: «Как взять?»

Сознание подсказывает — завтра. Нагрузить мусорный ящик и вынести за зону. Такие работы поощрялись начальником, и охрана, не протестуя, выпускала через ворота. На обратном пути захватить припрятанное. Голод говорил другое — есть сегодня, а завтра будет видно. В раздумье Рогов вышел из барака.