Сокрушенная империя - Эшли Джейд

Я надеюсь, что она права, ведь, если я примерю еще одну ужасную кучу тафты, которую они смеют называть платьем, я разорву ее на кусочки.

– Ты хочешь вырез сердечком, правильно? – спрашивает Дилан.

– Я уже готова на приличный бумажный пакет, лишь бы белый, – бормочу я.

Дилан смеется.

– Аминь. Я тоже ненавижу шопинг.

В этом и дело. Я обожаю шопинг. Просто не могу найти правильное платье.

Свадьба Сойер и Коула будет только через полтора года, но, когда мы пошли выбирать ей платье, уже третье оказалось тем самым. Посмотрев в зеркало, она не могла перестать улыбаться. Черт, да сами небеса разверзлись, и оттуда спустились ангелы, когда мы все завизжали, словно сумасшедшие, потому что она выглядела такой красивой.

Такой счастливой.

Это был потрясающий момент.

К сожалению, мне повезло меньше, поскольку я уже примерила пятнадцать платьев и ни одно мне не нравится.

Я уже начинаю жалеть, что не согласилась на папино предложение нанять дизайнера, но он и так очень много потратил на эту свадьбу, так что мне стало неловко и я решила остановиться на обычном салонном платье.

Я подхожу к одному из мягких кресел и падаю в него.

– Я устала.

– Успокойся, – говорит Сойер. – Мы не уйдем, пока не найдем то, в каком ты будешь выглядеть как принцесса. – Она подзывает консультанта и показывает что-то на своем телефоне. – У вас есть это платье?

Женщина кивает.

– Есть, но это лимитированная коллекция, так что дизайнер прислал нам только один экземпляр. – Поморщившись, она оглядывает Сойер. – Оно четвертого размера, так что, боюсь, вам не подойдет.

Мы с Дилан уже готовы выцарапать этой стерве глаза, но в этом нет необходимости.

Широко улыбнувшись ей, Сойер говорит:

– Все в порядке, я уже купила свое свадебное платье и выгляжу в нем чертовски сексуально. – Она смотрит на меня. – К счастью, у моей подруги четвертый размер, и, я думаю, оно идеально ей подойдет.

Женщина покорно кивает.

– Сейчас принесу.

Она уже собирается уходить, но Сойер прочищает горло и произносит:

– А кто-то другой может это сделать?

Женщина моргает.

– Почему?

– Вы же за проценты работаете?

Стерва поднимает бровь.

– Да.

Сойер ухмыляется.

– Вот почему.

– Хороша-а-а, – растягивает Дилан с улыбкой.

Сойер делает вид, будто смахивает пыль со своего плеча.

– Это точно.

Я начинаю смеяться, но к нам подходит еще одна женщина, держа в руках огромный, прекрасный букет цветов.

– Бьянка Ковингтон?

Я обмениваюсь любопытными взглядами с Сойер и Дилан.

– Да?

Она кладет букет на небольшой столик рядом со мной.

– Это вам.

– О-ля-ля, – произносит Сойер. – Кому-то везет.

Она права.

– Еще бы. – Я открываю открытку. – Утром была роза, а теперь целый бу…

И замолкаю, прочитав ее.

Она с тобой.

С любовью, твои братья.

Слезы застилают мои глаза, потому что мои братья – самые милые засранцы на планете.

Дилан и Сойер распахивают глаза, подлетая ко мне.

– Что случилось?

– Ты в порядке?

– Нет. – Я тянусь за салфеткой. – Это все ваши глупые мужчины.

Их это только путает.

Сойер спрашивает:

– В смысле?

Я показываю им записку. И быстро даю Сойер салфетку, потому что она тоже становится плачущей лужицей. Дилан машет на свое лицо ладонью, глядя в потолок.

– Не могу поверить, что он меня послушал.

– О чем ты?

– Ну, – начинает Дилан, – я сказала, что тебе сегодня может быть тяжело, потому что… – Она замолкает.

Потому что мы с ней в одном клубе, в котором никто не хочет оказаться.

Клубе мертвых матерей.

У меня в горле снова застревает ком.

– Спасибо.

Я мысленно отмечаю, что нужно будет сделать для нее то же самое, когда Джейс наконец возьмет себя в руки и сделает ей предложение.

Она легонько сжимает мою руку.

– Это не я. Они сами придумали и цветы, и записку.

Сойер громко высмаркивается.

– Это так мило.

Мы выглядим настолько потрепанно, что, когда женщина приносит платье и смотрит на нас, она бледнеет и спрашивает:

– Я не вовремя? Могу подойти позже.

– Нет, – произносит Сойер. – Все прекрасно.

Она права. Должно быть, это знак.

Я встаю с кресла.

– Хорошо, но, если и это не подойдет, я выхожу замуж в пакете.

Сойер и Дилан заталкивают меня в примерочную.

– Мы не сдаемся, – ворчит Сойер. – И не выходим замуж в пакете, потому что, говорю тебе, я увидела это платье и сразу подумала: «Это для Бьянки».

– Ну, раз ты так говоришь. – Сняв одежду, я зажмуриваюсь и поднимаю руки. – Просто наденьте его на меня.

После того, как проходит, кажется, вечность, полная непонятных для меня движений, они, наконец, разворачивают меня.

И открывают рты.

– Святые угодники, – выдыхает Сойер. – Я знала, что оно ей подойдет, но… охренеть.

– Знаю, – говорит Дилан. – Это…

– То самое, – заканчивают они одновременно.

Ожидание убивает меня, особенно учитывая то, что в этой крошечной кабинке нет зеркал, а значит, мне придется выйти наружу, чтобы посмотреть на себя.

– Дайте пройти.

Они двигаются, но резко останавливаются.

– Постой, – говорит Сойер. – Что ты хочешь сделать с волосами?

Я пожимаю плечами, поскольку пока об этом не думала. Я слишком волновалась о том, чтобы найти подходящее платье.

– Я не знаю. Собрать, возможно?

Дилан морщится.

– Но у тебя такие красивые волосы.

– Ладно. Собрать часть.

– Идеально, – восклицает Сойер. – У тебя есть заколка?

Я качаю головой.

– Не волнуйся. – Дилан снимает заколку-краб со своих волос. – Держи.

Сойер начинает перебирать мои пряди, и Дилан усмехается.

– Никогда не думала, что увижу тот день, когда ты будешь делать Бьянке прическу.

Сойер смеется.

– Я тоже.

К сожалению, я не понимаю, что в этом такого.

Наверное, они заметили выражение моего лица, потому что Дилан объясняет:

– Волосы и макияж всегда были твоим увлечением. Однажды ты даже сделала из Сойер свой проект и устроила ей преображение.

Не стоит даже упоминать, что я этого не помню.

– Оу. – Я смотрю на Сойер. – Я хорошо справилась?

Сойер и Дилан обмениваются грустными взглядами, прежде чем Сойер закалывает мои волосы.

– Да.

Мгновение спустя они заставляют меня закрыть глаза, выводят из примерочной и ставят перед зеркалом.

– Так, – начинает Сойер спустя, должно быть, бесконечное количество секунд, – открывай глаза.

Я делаю, как она говорит, и… теряю дар речи.

Они не шутили, когда сказали, что это идеальное платье.

Я смотрю на белое бальное платье из тюля без бретелек с вырезом в форме сердечка, пышной юбкой и длинным эффектным шлейфом. Я слегка поворачиваюсь, и блестки отражают свет, заставляя меня сиять, словно балерину в музыкальной шкатулке. Я чувствую себя как самая настоящая принцесса.

Тогда я понимаю…