Сокрушенная империя - Эшли Джейд

– Слушайте, я оценил предложение, правда. Но я ничего не знаю о том, как писать песни.

Лучше я остановлюсь на единственной вещи, которая у меня получается, – подметании полов.

Разочарование Дилан так явственно, что его, кажется, можно потрогать руками.

– Ладно, но, если ты вдруг передумаешь…

– Не передумаю.

Я вижу, что она хочет поспорить, но, к счастью, этого не происходит. Прохожусь взглядом по квартире.

– Хорошо посидели и все такое, но я хочу еще дойти до зала, пока он не закрылся.

Сойер и Дилан обмениваются взглядами.

– Кажется, он так пытается от нас избавиться, – замечает Сойер.

Дилан обнимает меня.

– Я люблю тебя, Оук.

Обнимаю ее в ответ.

– И я тебя люблю.

Я начинаю отстраняться, но она обхватывает мое лицо ладонями.

– Я не говорила этого раньше, но я очень горжусь тобой. И, если тебе когда-нибудь понадобится хоть что-нибудь, позвони мне. Неважно, в какое время. Я не хочу, чтобы ты думал, будто я тебя бросила, хорошо? Я всегда буду с тобой.

Проклятье.

Сердце неприятно сжимается. Дилан и Кей-Джей – единственное хорошее, что вышло из брака моего отца и Кристалл.

– Знаю.

Поцеловав меня в щеку, Дилан идет к двери. В следующую секунду Сойер сжимает меня в объятиях. Теперь я уверен, что в этой курице что-то было, потому что они ведут себя слишком странно.

– Хватит так на меня смотреть, – шепчет Сойер в мою грудь.

– Как?

– Словно ты сломал меня. – Ее глаза блестят, когда она поднимает на меня взгляд. – Я сама решила принимать аддералл, помнишь?

А я решил продавать его тебе.

Это одна из вещей, за которые я никогда себя не прощу.

Хочется избавиться от чувства вины, наполняющего мою грудь, но Сойер меня не отпускает.

– Никто не идеален, Оук. Мы все совершаем ошибки. Важно выносить из них урок.

– Я знаю.

Чертовски хорошо знаю. Мне напоминают о моих ошибках каждый сраный день.

– Люблю тебя, – говорит она, отстраняясь.

– И я тебя, коротышка.

И только после того, как они уходят, до меня доходит, что мой блокнот пропал.

Глава тридцатая

Бьянка

Мои глаза приоткрываются, когда я чувствую нежные прикосновения к своему телу.

– Доброе утро, – шепчет Стоун, лежащий рядом.

Опустив глаза вниз, я замечаю, что моя футболка приподнята, а Стоун водит по моему животу красной розой.

– Доброе. – Я киваю на розу. – Какой повод?

Он широко улыбается.

– Ты сегодня едешь выбирать свадебное платье, глупышка.

Оу… точно.

Он осторожно целует внутреннюю сторону моего бедра.

– Я принес тебе завтрак. – Стоун указывает на тумбочку. – Твой любимый.

Подняв глаза, замечаю стакан апельсинового сока и черничный кекс. Я решаю не говорить, что на самом деле люблю кексы с бананом и орехом, потому что это все равно невероятно мило.

– Спаси… – начинаю я, но затем он отодвигает мои трусики в сторону. – Что ты делаешь?

Он облизывает два пальца.

– Наслаждайся завтраком, – мои соски напрягаются, когда он вводит в меня эти пальцы, – пока я наслаждаюсь своим.

Впервые за долгое время я чувствую, что он меня действительно возбуждает.

– В задницу завтрак, – выдыхаю я, когда он начинает двигать пальцами. – Не останавливайся.

– Не могу дождаться свадьбы, – бормочет он, набирая темп. – Не могу дождаться, когда смогу трахать эту узкую киску каждую ночь до конца жизни.

Черт возьми. Стоун обычно не болтает.

Я всегда этого хотела, но потеряла надежду, когда стало ясно, что кроме «так хорошо», во время секса он не говорит ничего.

Но сейчас?

Мне кажется, что я проснулась в альтернативной вселенной, ведь между нами все снова в порядке.

– Скажи еще что-нибудь, – прошу я, цепляясь за простыни. – Все, что ты думаешь.

– Так хорошо, – хрипит он. – Как во сне.

Опять.

– Что еще?

Он стимулирует мой клитор, и, клянусь, у меня перед глазами зажигаются звезды. До оргазма остается всего один удар сердца.

– Твоя киска…

Громкий стук в дверь спальни заставляет нас обоих вздрогнуть.

– Стоун! – кричит его мать. – Выброси мусор.

– Минуту, мам, – раздраженно шипит он.

Тут я с ним соглашусь.

Я уверена, эта женщина прекрасно знала, чем мы тут занимаемся.

Ни для кого не секрет, что она не самая большая моя фанатка. Особенно после того, как Стоун ударил своего брата и запретил ему появляться на свадьбе. Все это делает крайне неприятным тот факт, что скоро мы все будем жить вместе.

Я пораженно вздыхаю. Можно с уверенностью сказать, что мой назревающий оргазм испарился.

– Сейчас, – требует его мать. – Если не можешь, попроси Бьянку. – Мгновение спустя ее шаги удаляются, но я все равно слышу, как она бормочет: – Она все равно ничего по дому не делает, кроме как спит с моим сыном.

Вытащив из меня пальцы, Стоун тяжело вздыхает.

– Она просто расстроена, потому что ты не пригласила ее на примерку. – Стоун целует меня в живот. – Она скоро успокоится.

Скорее, в следующем тысячелетии.

– Жену своего отца я тоже не пригласила, – замечаю я. – Я выбираю платье, а значит, я решаю, кто пойдет со мной.

И единственные люди, которых я хочу там видеть, это моя свидетельница Сойер и подружка невесты Дилан.

Так никто не будет на меня давить.

– К тому же, – продолжаю я, – я говорила твоей маме, что, когда я выберу платье, она сможет прийти в магазин и взглянуть на него.

Господи, если хочет, она может хоть на каждую примерку приходить. Я просто хочу быть уверена, что у меня будет последнее слово в этом вопросе, учитывая то, что это, видимо, единственная вещь, связанная с этой чертовой свадьбой, которую я могу контролировать.

– Знаю, – говорит Стоун, садясь на кровать. – Но она все равно расстроена.

Я раздраженно начинаю загибать пальцы.

– Эта женщина уже выбрала наш свадебный торт, наши цветы, священника и выклевала мне все мозги насчет места, которое она хочет для церемонии.

И за все это платит мой отец.

– Я тебя понимаю, Борн. Правда. – Стоун пожимает плечами. – Что я могу сказать? Она моя мать.

Его слова заставляют все внутри меня сжаться.

Я так хотела бы, чтобы она была рядом. Она должна быть здесь.

Поднявшись на ноги, он быстро целует меня в лоб.

– Не позволяй этому испортить твой день, ладно? – Он постукивает пальцами по подбородку. – Я с ней поговорю.

– Ладно, – шепчу я, потому что это лучше, чем очередной спор.

Он идет к двери.

– Приятного аппетита.

Я презрительно смотрю на черничный кекс.

* * *

– Тут такой широкий выбор, – заверяет меня Сойер. – Не расстраивайся раньше времени. Мы найдем