Связанные прошлым - Кора Рейли

— Да! — закричала она.

— Ты можешь сделать Леонаса презентабельным?

Данте посмотрел на меня, когда поставил Анну на пол.

— Я постараюсь сделать все, что в моих силах. Сегодня он доставил мне немало хлопот.

Я рассмеялась и взял Анну за руку.

— Девушкам нужно готовится.

Мы с Анной поспешили вверх по лестнице в мою гардеробную, где я также хранила некоторые из самых красивых нарядов Анны.

— Я хочу быть одета, как ты! — сказала Анна.

Я прикусила губу. Анна любила носить одинаковые наряды со мной. Многие люди в Наряде считали это странным, но я старалась не обращать внимания на их отрицательные голоса.

— Хорошо. Давай посмотрим, что мы можем сделать.

Я выбрала для Анны клетчатое платье с милыми черными сапожками, а для себя клетчатый костюм. Таким образом, наши наряды были похожи, но не кричали о близняшках издалека. Потом я заплела волосы Анны в косу. Я не так хорошо разбиралась во французских косах, как мама, но старалась изо всех сил. Заплела себе и немного накрасилась, после чего мы направились в комнату Леонаса.

К моему удивлению, Данте сумел одеть Леонаса в китайские брюки и симпатичную рубашку на пуговицах, а также кроссовки. Он тихо разговаривал с ним. Данте редко повышал голос на наших детей и даже тогда никогда не кричал. Анна всегда была послушным ребенком, поэтому у нас никогда не было причин для строгости, но Леонас уже ежедневно испытывал наше терпение. Мне было интересно, как долго спокойный подход Данте будет работать с нашим сыном.

Я склонилась в дверном проеме, улыбаясь и держа Анну за руку.

Данте поймал мой взгляд, а затем оценивающе оглядел нас с Анной.

— Мы идем ужинать с двумя прекрасными дамами, Леонас, и нам нужно вести себя как можно лучше.

Леонас не обратил на это внимания, слишком занятый возней с манжетами Данте.

Наш любимый ресторан был элегантным, но уютным местом с лучшим стейком в городе. Мы устроились за нашим обычным столиком в укромном уголке, где были защищены от постороннего внимания.

Леонас и Анна вели себя наилучшим образом, как и в большинстве случаев, когда мы находились на людях. Даже истерики Леонаса обычно случались в безопасности нашего дома.

Я могла сказать, что Данте наслаждался нашим семейным ужином, несмотря на затянувшееся напряжение на его лице.

Позже той же ночью, когда мы лежали в объятиях друг друга после секса, я спросила:

— Что случилось сегодня? Ты казался потрясенным.

Данте испустил глубокий вздох, от которого его грудь завибрировала под моей щекой.

— Фабиано. Он сбежал.

Я подняла голову, чтобы посмотреть на лицо Данте в тусклом свете прикроватной лампы.

— Сбежал?

— Он сбежал. По крайней мере, так сказал Рокко.

— Это смешно. Фабиано ничего так не хотел, как стать членом мафии. С чего бы ему убегать?

— Рокко думает, что он мог пойти по стопам своих сестер и сбежать в Нью-Йорк, чтобы присоединиться к Фамилье.

Я медленно покачала головой, но в глубине души подумала, что Рокко прав. Фабиано любил своих сестер, даже если их отношения прервались из-за войны. С другой стороны, его чувства к отцу были, вероятно, менее нежными. Этот человек обращался с ним еще хуже с тех пор, как родился Рокко-младший.

— А ты как думаешь?

Данте провел пальцами по моим волосам, затем вниз по руке и талии.

— Боюсь, что Рокко может оказаться прав. Лука примет Фабиано, если Ария попросит его об этом.

Губы Данте сжались, как всегда, когда он говорил о них. Несмотря на фотографии, Лука и Ария все еще казались сильными. Какое-то время я беспокоилась, что Лука причинил боль Арии, потому что она полностью исчезла из общества, но потом мы узнали, что она родила дочь и скрылась в поисках защиты.

Я приподнялась на груди Данте.

— Ему всего четырнадцать, Данте. Ты уже послал людей на его поиски?

— Рокко послал. Он его сын.

— Что будет, если они его поймают?

Данте откинул голову на подушку и уставился в потолок.

— По нашим меркам, он посвященный, Вэл. Он уже не ребенок.

Я закрыла глаза. С тех пор как у нас родился сын, правила нашего мира часто беспокоили меня. Леонас был маленьким мятежником, и я искренне надеялась, что он будет мудро выбирать свои битвы, когда станет старше.

— Странно, однако, что Фабиано решил сейчас сбежать. Почему он не последовал за сестрами, когда они забрали Лилиану? Он мог бы сбежать с ними. Но он попытался остановить их.

— Может, он этого и не делал. Может, все это было инсценировано. Ты знаешь, как я подозревал, что у нас есть шпион в Наряде?

Мои глаза широко раскрылись.

— Ты думаешь, что шпионом был Фабиано? Но он еще даже не член мафии. Его знания ограничены.

— Да, его непосредственное знание. Но он мог подслушать многое в особняке Скудери.

— Ты действительно думаешь, что Лука использовал бы мальчика в качестве шпиона?

— Если ты думаешь, что Лука будет испытывать угрызения совести, подвергая опасности подростка, то могу заверить тебя, что не будет. А что касается ценности Фабиано, то я полагаю, что его информация была лучше, чем ничего.

— Но как мы можем знать наверняка? Что, если с мальчиком что-то случится?

— У Рокко есть несколько свободных контактов с местными бандами мотоциклистов на территории Луки. Мы надеемся, что они могут что-то знать и поделиться с нами информацией в обмен на товары.

— Тебе не кажется ужасным, что Рокко прогнал всех своих детей? Мысль о том, чтобы вот так потерять Анну и Леонаса? Это разрывает мне сердце.

Данте обхватил мою голову, его глаза выражали абсолютную уверенность.

— Мы не потеряем ни Анну, ни Леонаса. Мы попытаемся дать им все, что им нужно. Я знаю, что они всегда будут связаны определенными правилами и ограничены ими, но я позабочусь о том, чтобы у них было столько свободы, сколько позволяет наш образ жизни. И твоя любовь даст им корни, в которых они нуждаются.

— И твоя любовь тоже. Леонас и Анна всегда счастливы, когда им удается провести время с тобой. Они так сильно тебя любят.

В глазах Данте промелькнула нежность.

— Я стараюсь быть лучшим отцом, чем мой собственный. Не знаю, всегда ли мне это удается.

— Всегда, — твердо сказала я. — Как ты вообще можешь сравнивать себя с отцом? Он и ты совсем не похожи.

Данте мрачно усмехнулся, его глаза почти благоговейно изучали мое лицо.

— Поверь мне, Вэл, у меня достаточно от отца. Но это та сторона меня, которую ты и