Агония 1941. Кровавые дороги отступления - Руслан Иринархов

Переданная в состав армии генерала Герасименко 75-я стрелковая дивизия, против которой наступали отдельные отряды LIII армейского корпуса, 7 июля оставила Давид-Городок и отходила на Микашевичи, оседлав дорогу Пинск — Житковичи и установив связь со штабом 21-й армии.

В полосе армии генерала Герасименко к Днепру вышли кавалерийская дивизия и несколько передовых пехотных отрядов LIII армейского корпуса вермахта.

К началу Смоленского сражения армии Западного фронта (кроме 20-й) успели развернуться только на 50–60 %. Основным недостатком обороны являлось слабое прикрытие флангов и стыков между частями, соединениями и армиями. Командование фронта стремилось к равномерному распределению имевшихся сил и средств по всей полосе обороны.

До начала форсирования Днепра противником советские войска не успели создать глубокоэшелонированную оборону, занимая только наиболее важные районы, главным образом узлы дорог и населенные пункты. Построение первых эшелонов дивизий и корпусов не имело оперативной глубины, вторые эшелоны только начали сосредоточение в указанных им районах.

Но некоторые мероприятия по подготовке оборонительных рубежей к боям командование фронта силами местного населения и инженерных частей к началу боевых действий на Днепре все же успело выполнить[268].

Были подготовлены противотанковые рубежи на участках: Витебск, Болшевское по реке Лучеса; Лиозно, Добромысль по реке Мошня; Смоляны, Голошевка; Орша, Могилев, Гадиловичи; Осюки, Ляды, Баево. Усиленное строительство велось на рубежах Богушевское, Орша; Бабиновичи, Красное; Баево, Горки, Дрибин; в районах Чаусы, Пропойск, Чечерск, Гомель.

Для задержки продвижения войск противника были взорваны мосты и переправы в районах Березино, Рожно, Лепель (11 мостов); Чашники, Лазуки (3 моста); Толочин, Вилятин, Тетерин (6 мостов); Погост, ст. Быхов, Эсьмоны (12 мостов); Полоцк, Бешенковичи, Витебск (9 мостов). Были подготовлены к взрыву мосты на Днепре и 20 мостов на Западной Двине.

Но из-за срыва железнодорожных перевозок многие перебрасываемые к Днепру и Западной Двине дивизии и части находились в пути следования и не успели выдвинуться в подготовленные для обороны районы до начала боевых действий на смоленском направлении. Так, в состав 19-й и 16-й армий к 10 июля успело прибыть только по три стрелковых дивизии[269]. Некоторым из них пришлось сразу с эшелонов вступать в тяжелые бои с прорвавшими фронт мотомеханизированными частями противника.

В частях и соединениях не хватало противотанковой артиллерии (плотность которой составляла 7–10 орудий на 1 км фронта), средств радиосвязи, что затрудняло оперативное управление войсками в ходе развертывания и ведения боевых действий. Не было создано подвижных противотанковых резервов.

Недостаток истребительной авиации и слабость средств противовоздушной обороны не могли в надежной степени обеспечить прикрытие наземных войск от ударов с воздуха. Небольшое количество бомбардировочной авиации делало проблематичным ее массированное применение на отдельных участках фронта для срыва наметившихся переправ.

Таблица 3

КОЛИЧЕСТВЕННЫЙ СОСТАВ ВОЕННО-ВОЗДУШНЫХ СИЛ ЗАПАДНОГО ФРОНТА К 10 ИЮЛЯ 1941 г.

Тип самолетов Армейская авиация Фронтовая авиация Всего 20-я армия 21-я армия 22-я армия Истребители: И-153 15 6 — 20 41 И-16 4 7 — 21 23 МиГ-3 12 11 — — 23 Як-1 — — — 16 16 Бомбардировщики: СБ 11 12 31 18 72 Ар-2 3 — 9 — 12 Пе-2 — 10 — 50 60 Су-2 — 57 — — 57 Р-5, Р-зет — 10 4 — 14 ТБ-3 — — — 50 50 Ил-2 13 8 — — 21 ИТОГО 58 121 44 166 389

Несмотря на все имевшиеся недостатки, оборона на таких широких водных рубежах, как Западная Двина и Днепр, должна была выдержать натиск противника. Наши войска имели достаточно большое количество личного состава, артиллерии, танков для предотвращения переправы немцев через эти реки.

Знало ли командование Западного фронта о предстоящем форсировании этих рек? Конечно, знало, враг не собирался останавливаться на этих рубежах. Оставался только вопрос даты и времени проведения этой операции. И вот здесь, на мой взгляд, сказалось упущение штаба Западного фронта, который не рассчитывал, что противник решится одними мотомеханизированными соединениями приступить к форсированию рек и он сумеет до подхода пехотных частей вермахта укрепить оборону на танкодоступных направлениях.

Но германское командование не собиралось упускать из своих рук инициативу ведения боевых действий. К тому же противнику удалось ввести в заблуждение командование Закладного фронта относительно мест переправы и создания на этих участках перевеса своих сил. И вина в этом случае ложится на слабо работавшие в эти дни разведорганы фронта и армий.

Не выполняли свои предусмотренные функции отдельные разведывательные и мотоциклетные батальоны, которые использовались командирами дивизий и корпусов как обычные стрелковые части или находились в их резерве. Недостаточно активно действовала разведывательная авиация.

В условиях господства противника в воздухе наши разведчики действовали эпизодически, далеко не углубляясь при выполнении заданий за линию фронта, поэтому и доставляемые ими сведения не смогли отразить широкомасштабную перегруппировку войск группы армий «Центр».

Полученные из всех источников разведывательные данные штабами фронта, армий, корпусов и дивизий глубоко не анализировались, что приводило к просчетам в определении возможных намерений и характера боевых действий войск вермахта.

Так, в разведсводке штаба Западного фронта отмечалось: «Противник в течение 9.7 и ночи 10.7 продолжал сосредоточение крупных сил 24-го армейского корпуса (моториз.) в составе 3-й, 4-й танковых дивизий, моторизованной дивизии и 265-й пехотной дивизии на западном берегу р. Днепр в районе Вищин (15 км с.-в. Рогачев), Рогачев, Жлобин, Проскурин и к исходу 9.7 и ночи на 10.7, ведя артиллерийский огонь по расположению наших частей, подготавливал переправы на участке Збарово, Задрутье, Жлобин, Проскурин…

Вывод: основное усиление действий противника отмечается на лепельско-витебском направлении и сосредоточение крупной группировки на бобруйском, где в ближайшее время возможно форсирование р. Днепр…»[270].

А в это время главные силы XXIV моторизованного корпуса незаметно передислоцировались в район Быхова и 10 июля нанесли неожиданный удар по левому флангу 13-й армии.

Незнание обстановки командованием фронта не позволило своевременно сосредоточить на участке форсирования дополнительные силы и заранее поставить перед войсками задачу на срыв переправы. Да и огромный просчет Ставки Главного Командования и руководства Западного фронта в использовании механизированных соединений оставил фронт без сильных подвижных резервов.

В противоположность фронту, штаб 13-й армии ожидал удара немецких войск, но не там и не такими силами. Как вспоминал генерал армии Иванов, «учитывая активность вражеской авиации 9 июля в районах Шклова и Старого Быхова, а также попытки наземных войск форсировать Днепр, мы предвидели возможность ударов противника на этих направлениях, но не столь крупными силами, как это оказалось в действительности… Появление 24-го корпуса на левом фланге стало для нас полной неожиданностью… Не смог помочь нам своей информацией и штаб фронта»[271].

К исходу 9 июля соединения Западного фронта занимали оборону по Днепру на следующих рубежах: