Агония 1941. Кровавые дороги отступления - Руслан Иринархов

Принятию этого решения способствовали и показания пленного командира русского корпуса, который на допросе заявил, что «… восточнее Западной Двины и Днепра мы (немцы. — P. И.) можем встретить сопротивление лишь отдельных групп, которые, принимая во внимание их численность, не смогут серьезно помешать наступлению германских войск»[233].

Группа генерала Гота получила указание силами LVII моторизованного корпуса нанести удар через Диену и Борковичи на Невель; XXXIX — через Городок на Великие Луки и частью сил на Витебск. Через Себеж на Идрицу наносили удар дивизии X армейского корпуса группы армий «Север». Одновременным ударом в трех направлениях противник планировал с севера выйти на правый фланг и тыл войск Западного фронта[234].

2-й танковой группе была поставлена задача на форсирование Днепра. Для выполнения этого приказа генерал Гудериан принял следующее решение: XXIV моторизованному корпусу 10 июля форсировать Днепр в районе Быхова; XXXXVI — утром 11 июля у Шклова; XXXXVTI — у местечка Копысь, между предмостными укреплениями Орши и Могилева[235].

Получив указания на перегруппировку, войска 4-й танковой армии вермахта приступили к ее выполнению. XXIV моторизованный корпус начал выдвигаться из-под Рогачева в район Быхова, на левый фланг 13-й армии. 17-я, 18-я танковые и 29-я моторизованная дивизии сосредотачивались южнее Орши.

Все передвижения частей выполнялись только ночью и тщательно маскировались. Районы сосредоточения войск прикрывались с воздуха истребительной авиацией. В связи с передислокацией танковых соединений были временно прекращены наступательные действия в районах Сенно и Жлобина, там велось только наблюдение за позициями советских войск.

И противнику удалось незаметно для командования Западного фронта осуществить эту большую перегруппировку мотомеханизированных войск и их выход на исходные позиции для предстоящего удара. Даже отход 18-й танковой дивизии вермахта от Коханова был замечен командованием противостоящей ей 1-й мотострелковой дивизии только в ночь на 11 июля[236], когда уже ничего нельзя было изменить в произошедших вскоре событиях на фронте.

В результате неудовлетворительного проведения разведывательных мероприятий командованием Западного фронта и армий не были сосредоточены на направлениях главных ударов гитлеровцев необходимые резервы для срыва их переправы через Днепр.

Гитлеровское командование было полностью уверено в успехе запланированной операции. К 10 июля немецко-фашистские войска продвинулись в полосе действий войск Западного фронта на глубину 450–600 км, оккупировав большую часть территории Белоруссии. Генерал Гальдер 8 июля с гордостью записал в своем дневнике: «Противник уже не в состоянии создать сплошной фронт, даже на наиболее важных направлениях… Формирование противником новых соединений (во всяком случае, в крупных масштабах) наверняка потерпит неудачу из-за отсутствия офицерского состава, специалистов и материальной части артиллерии…»

В своем утверждении генерал опирался на цифры огромных потерь Красной Армии, понесенных в приграничных сражениях и в боях под Минском, на Березине, Друти и Западной Двине. Да, это были огромные и невосполнимые утраты, которые превзошли только цифры потерь войск Юго-Западного фронта в окружении под Киевом[237].

Тяжелая обстановка сложилась с обеспечением войск Западного фронта всем необходимым для ведения боевых действий. К 10 июля 1941 года фронт потерял 68 % всех имевшихся складов, 1766 вагонов боеприпасов, свыше 17,5 тыс. т горючего, 2038 т смазочных материалов, 60 % запасов продовольствия и фуража, все запасы вещевого имущества[238].

Но враг глубоко ошибся в своих прогнозах! Он не рассчитывал, что на борьбу с ним поднимется весь советский народ. Только в Белоруссии в ряды действующей армии к середине июля 1941 года влилось свыше 220 000 человек, а к августу этого же года — около 500 000 жителей республики.

Да и потери вражеских войск на советско-германском фронте были довольно ощутимыми: до середины июля 1941 года враг терял свыше 4000 человек в день, а во второй половине июля — свыше 7000. 4 августа, находясь в группе армий «Центр» и заслушав доклад о понесенных ее войсками потерях, Гитлер с горечью заявил: «Если бы я знал перед войной о силе Красной Армии, то мне было бы трудно принять решение о нападении на СССР»[239].

Но пока враг полностью владел инициативой ведения боевых действий. 9 июля дивизиям 2-й танковой группы были даны указания в ночь выйти к Днепру и занять исходные районы для наступления. Для захвата предмостных укреплений русских у Орши выделялась группа войск под командованием генерала Штрейха.

К исходу дня соединения генерала Гудериана сосредоточились: 3-я тд — Рогачев, Новый Быхов; 4-я тд — Быхов; 10-я тд — южнее Шклова; дивизия СС «Рейх» — у Павлова, несколько ее частей находилось южнее Могилева; 18-я тд — южнее Толочина; 17-я тд — Замостье; 29-я мд — юго-западнее Толочина; пехотный полк «Великая Германия» — Белыничи[240].

Командование немецких дивизий было полностью уверено в успехе предстоящей операции. К этому времени армейские корпуса 2-й полевой армии форсированным маршем двигались к линии фронта: их передовые отряды вышли на линию Бобруйск, Свислочь, Борисов; главные силы — Слуцк, Минск.

Успешно развивались действия и на левом крыле группы армий «Центр». На себежском направлении противник силами трех пехотных дивизий и танкового полка 8 июля занял Себеж и вышел на фронт Себеж, оз. Освейское, Устье (7 км северо-западнее Дриссы). В течение всего дня продолжались бои за Полоцкий укрепленный район на фронте Борковичи, Полоцк.

Противник большими силами (20-я тд и 20-я мд) форсировал Западную Двину на участке Улла, Бешенковичи и, развивая наступление в направлениях Сиротино, Витебск, к рассвету 10 июля вышел на фронт Заборье, Оболь, Сиротино, Витебск. Переброшенная из-под Полоцка в район Уллы 18-я моторизованная дивизия вермахта к исходу дня тоже переправилась на северный берег реки и приступила к наращиванию удара.

Массированными ударами авиации и прорывом танков части 22-й армии генерала Ершакова были отброшены от Западной Двины на многих участках обороны.

Наибольшего успеха добилась в этот день 20-я танковая дивизия генерала Штумпфа. Выполнив стремительный рейд, она прорвалась к окраинам Витебска, где вступила в пятичасовой бой с державшими оборону на участке Марковщина, Мазурино подразделениями 128-й стрелковой дивизии[241] и полком милиции под командованием капитана A. Л. Радюка.

Но силы сторон были неравны. 128-я стрелковая дивизия, понесшая большие потери еще в боях за Прибалтику, была практически небоеспособна (мало личного состава, артиллерии)[242].

Вечером танковые части противника, сломив сопротивление советских воинов, ворвались в западную часть города. А вскоре к месту боя начала подходить и 20-я моторизованная дивизия вермахта. К этому времени в полосе наступления группы армий «Север» части 4-й танковой группы заняли Псков.

Командующий Западным фронтом, не имея в своем распоряжении уже сосредоточившихся сильных резервов, приказал командующему 19-й армией отбить Витебск и отбросить противника на западный берег Западной Двины. Но был ли в состоянии генерал Конев выполнить поставленную перед ним задачу?

К этому времени в его распоряжении находились 501-й стрелковый и один дивизион 267-го гаубичного полков 162-й стрелковой дивизии (в районе Колышки), 629-й и 738-й стрелковые полки, 156-й орб 134-й стрелковой дивизии (в районе Понизовье, Силуяново), дивизион 535-го гап 158-й стрелковой дивизии, штабы 25-го и сосредотачивающегося 34-го стрелковых корпусов[243].

Для усиления армии в ее распоряжение был передан ослабленный 23-й механизированный корпус (командир — генерал-майор М. А. Мясников, заместитель по политчасти — бригадный комиссар Я. П. Акимов, начальник штаба — полковник А. П. Старокошко) в составе 48-й танковой и 220-й моторизованной дивизий. Генералу Коневу для разгрома противника было разрешено использовать также 186-ю и,128-ю стрелковые дивизии соседних армий (22-й и 20-й).

Передаваемые в 19-ю армию механизированные соединения не представляли собой реальной силы, способной решительным образом повлиять на ход боевых действий. 48-я танковая дивизия (командир — полковник Д. Я. Яковлев), сосредотачивавшаяся в районе Невеля, имела чуть больше 100 танков (в основном Т-26), незначительное количество тракторов, автомашин и мотоциклов.

К тому же с 9 июля, сразу после сосредоточения в районе Иванцево, Тельные, Камень, Балакиреве, Смольники, началось растаскивание ее по частям: штабом 22-й армии в распоряжение командира 186-й сд было направлено 2 Т-34 и 3 Т-26; в 170-ю сд — танковый батальон; две танковые роты направлены в район Великих Лук для ликвидации диверсионных групп[244].