Одержимые Зоной - Анна Китаева

— Назад! — скомандовал сталкер подросткам.

Мышке отдельных команд не требовалось. Как только жуткое рыло второго кабана показалось из кустов, его встретил сдвоенный огонь из автомата и винтовки. Зверюга завалилась набок, кровь растеклась из-под туши, как соус-барбекю. Кайман потянулся перезарядить «эф-эн», и в этот миг на дорогу выпрыгнула химера.

«Накликали», — мелькнуло у сталкера.

Самый страшный из монстров, истинный ужас Зоны, двухголовая химера соединяла в себе чудовищную быстроту и неимоверную силу.

Генетические эксперименты снабдили её двойной системой внутренних органов и дополнительной нервной системой. Ночью, в лесу, на пересечённой местности встреча с химерой — это практически верная смерть. А днём, на дороге?

Прыжок твари не был красивым и грациозным. Он был попросту страшным. Химера тяжело приземлилась на тушу кабана. Огромные когти ножами взрезали шкуру и впились в уже мёртвую плоть. На короткую долю мгновения Кайман встретился глазами с правой головой химеры. В её взгляде была концентрированная ненависть такой силы, что по сталкеру словно пропустили электрический ток.

Королева Зоны охотилась. Люди прикончили её добычу. Люди будут уничтожены.

Мышка выстрелила. Пуля угодила точно в глаз левой головы. Химера взвыла и бросилась на девушку. Кайман, наконец-то дослав магазин, выпустил очередь в открывшееся ему на миг брюхо твари. Мышка метнулась на обочину, за дерево, и продолжала стрелять в монстра практически в упор.

Сталкер бросился к ней, пытаясь в то же время не попасть под пули. С двух шагов он всадил в правую голову химеры очередь из «эф-эна».

Тварь грузно осела на землю. Ненавидящий взгляд химеры последним усилием скользнул по Кайману, и глаза её подёрнулись плёнкой.

Мышка, бледно-зелёная с лица, обняла ствол сосны и пережидала обморочную слабость. Позади Каймана раздавались странные щелчки. Сталкер обернулся. Побагровевший Никита дёргал автомат, пытаясь снять оружие с предохранителя. Карина, вцепившаяся в его плечо, честно закрыла глаза и не собиралась открывать. Всё происшествие заняло считанные секунды.

Сталкер шагнул к Мышке, обнял девушку левой рукой, прижал к себе. Автомат он продолжал держать наготове.

— Кайман! — Мышка отпустила дерево и прильнула к сталкеру. — Ну ни хрена ж себе, ну ёшкин кот!

Кайман беззвучно рассмеялся. Его тоже слегка трясло от пережитого. Поэтому сталкер вздрогнул, когда к северу от дороги раздался выстрел. Слегка отстранив девушку, он вытащил ПДА. Плюс-минус в их направлении двигался отряд сталкеров. Зелёные точки свидетельствовали, что идут свои. Близость базы в Горелом урочище, куда направлялся Кайман с компанией, подсказывала, что свои могут быть оттуда.

Сталкер отдал автомат Мышке.

— А ну, на минуточку!

Пальцы его быстро пробежались по клавишам ПДА. Наладонник обращал ключевые буквосочетания в осмысленные слова: «Здесь Кайман, вызываю отряд из Горелого урочища. Мы на дороге южнее вас, убили химеру, остались без патронов».

Ответ пришёл мгновенно: «Здесь Чингачгук, идём к тебе, бледнолицый брат».

Кайман облегчённо выдохнул. Сталкер по прозвищу Чингачгук был двинутым на всю голову, но вполне надёжным мужиком. Он сделал из своей жизни в Зоне ролевую игру по мотивам Фенимора Купера — выделывал шкуры мутантов и шил мокасины, носил ожерелье из клыков, изъяснялся на умопомрачительном жаргоне и слыл одним из лучших снайперов Зоны.

— Сейчас к нам мужики присоединятся, — обрадовал Кайман своих.

Никита оставил автомат в покое. Карина открыла глаза, увидела химеру и кабанов, ойкнула и закрыла. Мышка вернула сталкеру «эф-эн».

Через несколько минут на дороге показался отряд Чингачгука.

— Фигассе! — тихонько пробормотала Мышка.

— Скажи, силён мужик? — одобрительно откликнулся Кайман. Сам Чингачгук был в полном боевом прикиде — головной убор из вороньих перьев, узор на щеках, меховая жилетка поверх комбинезона, ожерелье и прочие фенечки. В ушах у него в качестве серёг болтались кристальные колючки. Мало кто из сталкеров носил артефакты прямо на теле, и уж никто больше, насколько было известно Кайману, не делал этого столь варварски и харизматично. Два молодых сталкера — надо полагать, отмычки Чингачгука — старательно копировали вождя, но лишь оттеняли производимый им эффект.

— Здравствуй, бледнолицый брат Кайман! — возгласил Чингачгук. — Хорошая добыча.

Даже не глянув в сторону убитых кабанов, сталкер наклонился к трупу химеры и прищёлкнул языком при виде пули, пробившей глаз левой головы.

— Меткий выстрел! Я вижу, бледнолицый брат Тим вернулся на тропу войны, и ружьё его бьёт без промаха. Здравствуй, брат!

Мышка прыснула. Кайман бросил на неё строгий взгляд, но тут же понял, что с маскировкой покончено. Ах чёрт! Если они собирались на базе в Горелом урочище выдавать Мышку за парня, надо было как минимум предупредить Никиту с Кариной. Сталкер мысленно выписал себе за раздолбайство по горчичнику на каждое ухо и перестал заморачиваться.

— Разуй глаза, Чин, — дружелюбно сказал он. — Это не Везунчик, это Мышка. Моя новая напарница. Но стреляет она и правда не хуже Тима.

— О! Чингачгук потрясён дважды, своей слепотой и талантом бледнолицей скво. Прими моё восхищение, достойная Мышь, да хранит тебя твой тотем.

Сталкер склонил перед Мышкой голову, увенчанную вороньими перьями. Затем обратил пристальный взгляд на Каймана.

— Чингачгук думал, что скорее реки потекут вспять, чем его друг Кайман приведёт скво в наши прерии. Что произошло?

Кайман ухмыльнулся.

— Не одну скво, а двух. Обернись, Чин.

Чингачгук обернулся и увидел Карину. А Кайман впервые увидел, как вождь краснокожих вышел из образа.

— Охренеть, мужики! — честно сказал Чингачгук.

36

Мышка,

тайник Бюрерши

С Никитой и Кариной расстались без сожаления. Во всяком случае, Мышка вздохнула свободнее, когда они с Кайманом опять оказались вдвоём. Да и сталкер, похоже, был рад сбросить с себя лишнюю обузу.

Вечером на базе Кайман отправился бухать с местными, захватив с собой Никиту. Девушек они оставили в комнате. Мышка даже не стала разговаривать с Кариной, предпочла разобрать и как следует вычистить «винторез». Кайман вернулся изрядно выпивший и довольный, принёс с собой никакого Никиту, заботливо устроил его в санузле блевать и сообщил Карине, что нашёл надёжного человека им в провожатые. Надёжный человек объявился поутру, явственно страдая от того же похмелья, которым чудовищно маялся непривычный Никита и умеренно — опытный Кайман. На этом их пути с парой влюбленных из Буряковки разошлись, и очень хорошо.

— Надо поговорить, — сказала Мышка сталкеру, стоило только им остаться без посторонних.

Кайман кивнул.

— Согласен, надо. Но я хочу выйти с базы, пока ещё утро. Мы и так задержались, а я не желаю застрять здесь до завтра. Поговорим по дороге.

Мышка пожала плечами. Чтобы выйти рано поутру, не надо было вчера напиваться — но что поделать, если это мужской способ решать вопросы? Хотя она решительно не понимала, почему договариваться о делах надо непременно заплетающимся языком.

— Контейнеры для артефактов у тебя есть? — только и спросила она. — Возьми кроме патронов ещё и контейнеры.

Кайман поднял бровь, но любопытствовать не стал. Вздыхая и морщась, вкатил себе укол стимулятора, ушёл, вернулся с патронами, контейнерами, свежими аптечками и провизией. Уложив рюкзаки и надев вычищенные комбинезоны, Мышка и сталкер покинули базу в Горелом урочище.

Накрапывал дождик. Мышка подумала, что успела привыкнуть к местной погоде, к постоянным тучам и отсутствию солнца. Девушка не могла сказать, что ей стало нравиться в Зоне, но она определённо втянулась в эту жизнь. Сколько времени они уже странствуют с Кайманом? Мышка попыталась прикинуть. Хуторок дяди Миши, Западная свалка, затем три дня в Лиманске… три или четыре?, потом Янтарь, Затон, путешествие с проводником на Болота… Отдых в доме Доктора, а затем безумная круговерть в затерянной долине, и вот вчера — схватка с химерой. И всё-таки — сколько дней это заняло? Десять? Одиннадцать? Девушка никак не могла сосчитать.

Оказалось, сталкер был занят примерно тем же.

— Я тут прикинул. Мышонок, мы уже двенадцать дней ходим по Зоне. Плюс неделя на хуторе дяди Миши. Знаешь, что? Это много, особенно для тебя, в первый раз. Пора возвращаться. Давай признаемся себе, что мы не нашли твоего брата. Можно будет попытаться ещё, в другой раз — но прямо сейчас поиски пора прекратить.

Мышка нахмурилась. Да, так оно и есть. Они не нашли Матвейку. Кайман прав, и она сама пришла к тому же выводу — но от этого не легче. Осталось единственное слабое утешение — слова Шухова, что Матвейка жив. Значит, Мышка не прекратит поиски, пока его не найдёт. Но придётся их отложить.