Будь со мною нежен - Киран Крамер

Ах какой дивный запах: краска, холст, дерево, лак и старые воспоминания – все это придавало ей силы, дарило новые надежды и идеи.

Она осторожно прошла, зная точно, где какая половица скрипит особенно сильно, в студию и провела там два часа, разбирая старые холсты и делая новые наброски карандашом – Харрисон в Атланте в окружении фанатов.

Опустившись на колени, она рисовала другую сцену при свете луны – Гейдж сидит на веранде в окружении собак и смотрит телевизор.

Да. Да, да, да…

Так Тру проработала всю ночь. Отложив карандаш, наконец-то ощутила, как новые силы растекаются по телу и как все беспокойные мысли постепенно уходят. Ее тело расслабилось и жаждало отдыха. Голова стала спокойной и ясной. Дом и тишина в нем напоминали ей о ее цели. Этот дом Дабз обещал помочь сохранить. Это будет их семейный дом, фамильное гнездо. Здесь будут расти их дети: бегать, спать, есть и мечтать.

Завтра, сказала себе Тру, завтра она решит все проблемы со свадьбой. Раз и навсегда. И сделает это ради своего будущего мужа, которому многим обязана.

Стараясь не шуметь, она спустилась по лестнице и, подойдя к своей комнате, взглянула на закрытую дверь Харрисона. Невероятно думать, что он там. Она сделала хорошие наброски для картины. Он, безусловно, само олицетворение музыки кантри, фантастический мужчина, но абсолютно непригодный к семейной жизни. Муж? Нет! Он способен извлекать божественные звуки из гитары и может решить все ее проблемы со свадьбой, но…

Но она не станет обращаться к нему за помощью.

Тру сделает все сама. Она сможет.

Когда помнит об этом. Помнит, что она Мейбенк.

Когда утром Тру открыла глаза, то мгновенно поняла, что должна делать. Ей необходимо встретиться с ближайшей подругой Пенн, Лили Дануэрт, которая жила у залива в большом особняке, рядом с поместьем Уэрингов «Розевуд». Не дожидаясь, когда кто-то спустится вниз, скорее всего Гейдж, встававший раньше всех, Тру вышла через заднюю дверь во двор и быстро направилась к своей машине. Наверняка миссис Дануэрт уже встала. Пенн часто упоминала, что она делает зарядку в шесть утра, затем отправляется в сад. Миссис Дануэрт не только была известным специалистом в области ботаники, но за ней закрепилась слава великолепной хозяйки. Она даже вела на телевидении цикл передач под рубрикой «Как лучше принять гостей». Более того, она написала толстую книгу об этом, так что Лили уж точно знает всех менеджеров, занимающихся организацией и обслуживанием свадеб.

– Как ваши дела, милочка? – спросила Лили, увидев Тру, когда та подошла к калитке с задней стороны сада.

Предварительно Тру отправила ей эсэмэску с просьбой нанести визит.

– Честно говоря, не очень…

Тру пошла следом за хозяйкой на застекленную террасу с задней стороны дома. Лили указала на стул, и Тру села.

– Спасибо, что согласились встретиться со мной.

– Ну что вы, милочка, с удовольствием. – Лили всегда была леди, но не отличалась особенным радушием. Одевалась она в стиле «непринужденная элегантность» – отглаженные джинсы, блузка в цветочек, удобные сабо на деревянной подошве. И тонна бижутерии. Вытравленные до белизны волосы она укладывала в пучок на затылке.

– Вы говорили с Пенн о свадьбе до ее отъезда в Англию? – спросила Тру.

– Нет. – Лили обладала мягким, интеллигентным голосом. – Я тогда вела семинар на тему «Как сервировать ленч». Должна признаться, что соскучилась по ней. И как обстоят дела со свадьбой? По правде говоря, вид у вас, милочка, не очень…

Тру выдавила улыбку.

– Я плохо сплю. – И рассказала Лили о возникших проблемах с банкетным менеджером и рестораном. – Не могли бы вы мне помочь?

Лили вздохнула:

– Если уж Пенн не может, то я и подавно.

– Не могли бы вы посоветовать кого-то еще? Вы же всех знаете. Я просматривала утром ваше расписание в Интернете, и это просто удивительно, насколько обширны ваши связи.

Лили улыбнулась, но в глазах не было и намека на улыбку.

– Но, милочка, вы должны понять, что никто не возьмется за это дело так поздно. Каждый дорожит своей репутацией. Ни один уважающий себя менеджер не согласится принять ваше предложение, когда свадьба, можно сказать, на носу…

– Но разве это не станет доказательством его профессиональной состоятельности? Молва разнесется со скоростью ветра, и это только увеличит число клиентов.

Лили покачала головой.

– Сейчас пик сезона: никто не пойдет на такой риск. И потом, им просто это не нужно. У них и так слишком много заказов.

– То есть, – глубоко вздохнула Тру, – вы мне не поможете?

Лили подошла к бюро, написала что-то на крохотном листочке бумаги и протянула его гостье.

– Эти две дамы – садоводы. Я знаю их очень давно, они сейчас живут на острове Сибрук. Я позвоню им, и посмотрим, не смогут ли они позавтракать с вами… Но я не стала бы особо на них рассчитывать… Они иногда помогают мне проводить вечеринки, когда гостей очень много, так что во всем разбираются.

– Спасибо.

Лили вернулась через несколько минут.

– Они готовы встретиться с вами в «Магнолии» в центре Чарлстона в половине двенадцатого.

– Замечательно! Спасибо, Лили. – Тру хотела обнять пожилую даму, но не решилась – до того ее поразила сама ситуация. В манере поведения Лили не было и намека на тепло или симпатию, а ведь их семьи знали друг друга с давних пор. Неужели у нее не возникало чувства ностальгии и желания помочь?

«Она такая же, как Пенн», – подумала Тру. Эти дамы просто не любят ее. Как же она не замечала этого прежде? Но она успокаивала себя мыслью, что ее мама прошла через все это с холодным достоинством, и она-то уж точно любила Тру, просто не умела показать это.

Лили стояла в дверях, со стандартной улыбкой на лице наблюдая, как Тру отъезжала от ее дома.

За ленчем обе дамы тепло приветствовали Тру. Одна – абсолютно седая, в дизайнерских очках и широких брюках – напоминала чем-то Кэтрин Хепберн. Другая, помоложе, лет тридцати с небольшим, с вьющимися рыжими волосами, была одета по моде пятидесятых годов: бледно-желтая юбка-карандаш, облегающая белая блузка и обруч на голове. Они засыпали Тру вопросами, желая знать, что именно ей нужно.

– Хорошая еда. На юге принято устраивать свадьбы-фуршеты. Обязательно бар с большим ассортиментом напитков. Все самое лучшее на двести пятьдесят человек. И еще место для струнного квартета и музыкальной группы и, разумеется, танцпол.

Казалось, их не удивило ни одно из ее пожеланий: они слушали, кивая. Сердце Тру радостно забилось, забрезжила надежда. И только за финальным кофе седая дама объявила:

– Боюсь, мы не сможем помочь вам.

Ее приятельница послушно кивнула, и глаза Тру расширились в изумлении.