«Если», 1999 № 08 - Журнал «Если»

— По-моему, это просто прекрасно! — сказала я.

Триста замечательных веков! Минуло двести лет, и не стало Сынка; одни умерли, другие переселились на родную Землю. Корабль уже достиг пятисот километров в поперечнике и продолжает расти. Ты еще не пришла мне на смену, а я уже умираю и оставляю тебе эти записки, чтобы ты руководствовалась ими, как и тем, что написано моими предшественницами.

Как бы тебя ни звали — Дженнифер, Гиневра, как-нибудь еще, ты всегда останешься мною. Будь счастлива за всех нас, родная. Мы всегда будем вместе.

Перевел с английского Аркадий КАБАЛКИН

Фредерик Пол

Переквалификация

На восток, к самому горизонту, тянулись тысячи акров сои; напротив, через дорогу, раскинулись столь же бескрайние кукурузные поля. Зеб угрюмо поднял ирригационную задвижку и стал следить за датчиком. Проклятая погода! Дождь нужен позарез. Он понюхал воздух, нахмурился, покачал головой. Относительная влажность — 85 процентов, нет, почти 87! А в небе — ни облачка…

— Привет, Зеб! — окликнул его сосед через дорогу.

Зеб вежливо кивнул. Он занимается соей, Уолли — кукурузой. О чем им разговаривать? Разве что просто так, для соблюдения приличий. Он вытащил из кармана пестрый платок и отер лоб.

— Пришлось дать больше воды, — сообщил он из вежливости.

— Да… Одно хорошо — рост содержания углекислого газа. Для наших культур это то, что надо.

Зеб с кряхтением нагнулся, поднял ком земли, размял его пальцами, лизнул.

— Снова маловато кобальта, — сказал он задумчиво.

Но Уолли не интересовался химическим составом почвы.

— Слыхал, Зеб?

— О чем?

— Так, вообще. Сам знаешь.

Зеб обернулся.

— Ты о дурацкой болтовне насчет закрытия ферм? Всем известно, что этому не бывать. Ничего такого я не слышал. А если бы услышал, ни за что бы не поверил.

— Понимаешь, Зеб, болтают, будто…

— Пусть болтают, что хотят! Я не слушаю трепачей. Извини, Уолли, мне пора возвращаться, иначе будет выволочка. Приятно было с тобой встретиться. — И он зашагал к хижинам.

— Ржавая жестянка! — фыркнул ему вслед Уолли, но Зеб сделал вид, что не расслышал, только снова отер платком лоб.

Лоб не был потным: Зеб никогда не потел. Его руки, спина, подмышки неизменно оставались сухими, независимо от погоды и от физических усилий. Испарина на лбу была всего лишь конденсатом. Оболочка, вмещавшая его мозг, была хороша, но несовершенна. Когда он напряженно размышлял, система охлаждения начинала работать интенсивнее.

А Зеб размышлял напряженнее, чем когда-либо. Закрытие ферм? Пришлось бы сойти с ума, чтобы поверить в такую чушь! Надо пахать землю, сеять и убирать урожай, прибираться в доме, готовить хозяину еду, учить его детей, возить хозяйку к другим хозяйским женам. Так было, есть и будет всегда… Будет ли?

Ответ прозвучал уже на следующее утро, сразу после церковной службы.

Зеб, робот класса «А» с коэффициентом умственных способностей 135, обязан был предвидеть развязку. Особенно когда узнал, что преподобный Хармсуоллоу избрал для проповеди отрывок из Евангелия от Матфея, где говорится о кротких, наследующих землю.

Священник был тучен и краснолиц. Лучше всего ему удавались проповеди о вездесущем грехе и геенне огненной. Его бесконечно огорчало то обстоятельство, что паства, состоящая из сельскохозяйственных рабочих, ввиду своего устройства не имела возможности толком грешить. В порядке компенсации он делал упор на важность смирения.

— …даже когда все происходит не так, как вы ожидали, — закончил он. Тонкие, как у младенца, волосики стояли вокруг его розовой лысины дыбом. — После пения псалма «соя» отправляется в физкультурный зал, «кукуруза» — в вестибюль второго этажа. Хозяева сообщат вам важную новость.

Итак, Зеб все предвидел и нисколько не удивился. Микросхемы в его титановом черепе давно уже фиксировали дурные предзнаменования: сокращение осадков, уменьшение содержания минеральных веществ в почве, истощение верхнего плодородного слоя, набухание бобов — результат избытка углерода в воздухе. Увы, при любой интенсивности полива горячий ветер быстро все засушивал.

Хватало и других признаков, помимо агрономических. Поведение хозяина, например. Даже в самые веселые моменты он не смеялся, а вздыхал, не говоря уже о том, что перестал обращать внимание на облупившуюся краску на хижинах и зарастающие сорняками цветочные клумбы. Наблюдая за людьми, Зеб делал непроизвольные умозаключения. Программа этому не препятствовала; единственное, на что он не имел права, так это обсуждать происходящее и делать окончательные выводы. Зеб не умел волноваться, потому что это помешало бы ему улыбаться хозяину с хозяйкой и их детям.

Поэтому, услышав сообщение хозяина, он вместе с остальными изобразил удивление.

— Все вы были молодцами, — заявил хозяин великодушно, глупо белея профессорским лицом из-под плантаторской соломенной шляпы. — Мне бы очень хотелось, чтобы все продолжалось по-прежнему, но этому не бывать. Дело в программе сельскохозяйственных субсидий. Вашингтонские болваны так их урезали, что заниматься здесь земледелием стало себе дороже. — Хозяин повеселел.

Но не все так плохо! Спешу вас обрадовать: благодаря выплатам Из Земельного банка хозяйка, дети и я будем хорошо обеспечены.

Если говорить о деньгах, — тут хозяин просиял, — то нам будет даже лучше, чем раньше!

— Здорово!

— Слава Богу!

Скорбь на лицах сменилась улыбками, работники облегченно перевели дух. Все, кроме Зеба.

— Хозяин, — подал он голос, — вы уж меня простите, но что с нами-то будет? Мы останемся у вас?

Хозяину вопрос не понравился.

— Нет, это невозможно. Если мы продолжим сеять, Земельный банк не даст нам денег. Так что, сами понимаете, вам здесь больше нечего делать.

Молчание.

— А как насчет кукурузной фермы, хозяин? — спросил кто-то. — Может, там нужны работники? Сами знаете, век бы эту кукурузу не видать, но перепрограммировать нас — раз плюнуть…

Хозяин покачал головой.

— Тамошний фермер говорит сейчас своим работникам то же самое, что я вам.

Рабочие переглянулись.

— Мы нужны проповеднику, — додумался один. — Без нас он останется без прихода.

— Боюсь, даже преподобный Хармсуоллоу теперь обойдется без вас, — мягко возразил хозяин. — Он уже давно хочет заняться миссионерством и недавно получил вызов. Так что вы лишние.

— Как это?

— Очень просто. Избыточная рабочая сила. Никто в вас не нуждается — по крайней мере, здесь. Утром за вами приедут грузовики. Расходитесь по хижинам и будьте готовы к семи утра.