Фальшивые червонцы - Ариф Васильевич Сапаров
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
За литературу спасибо. Используем ее по назначению.
Шлю тебе новый внутренний устав Красной Армии, он только с печатного станка. Прочти внимательно, устав неплох.
С курьером твоим получил ряд вопросов, писанных не твоей рукой. Кто-то там у вас интересуется военно-морскими делами, состоянием обороны Кронштадта и тому подобным. Отвечать на эти вопросы считаю для себя унизительным и не стану. Кронштадт, как ты знаешь не хуже меня, национальная защита России от морских и северных государств. Оборона его со времен Петра дело святое.
Крепко жму твою руку.
Захаров.
А. П. Кутепов — Д. Д. Зуеву
Дорогой друг, спасибо за твое письмо. Не все ты, к сожалению, понял касательно дворцового переворота. Уточнять этот вопрос письменно не будем. Я согласен с тобой, что важна у вас кропотливая работа, собирательство, накопление сил, но и ты согласись, что не век же готовиться, надо и действовать.
Способны ли вы на крупную акцию в Петрограде и что для этого необходимо? Твоя задача — Петроград, не забывай об этом.
Я категорически против преждевременного объединения внутренних связей. Когда вы закончите свою подготовку, будете готовы к решительным действиям, тогда и получите все в свои руки. Но не ранее того.
Сожалею, что не имеешь права на выезд. Очень рассчитывал встретиться с тобой где-нибудь в Висбадене или Наугейме, там всегда можно прогуляться в окрестностях, не привлекая ничьего внимания.
Присылай Назария. За неимением гербовой будем писать на простой. Согласен с тобой: офицер он действительно отменный и верный.
Еще раз хочу напомнить: ждать слишком долго мы просто не имеем права. Если хотим победить, обязаны идти на риск, другого не дано.
Твой Усов.
Акт о сожжении
28 апреля 1925 года мы, нижеподписавшиеся... составили настоящий акт на уничтожение контрреволюционной монархической литературы нижеследующих наименований:
1. Листовка «Чего хочет русский народ» . . . 3000 экз.
2. Листовка «Великий князь Николай о будущем русского народа и России» . . . 2500 экз.
3. Брошюра «Задачи Евразийского движения» . . . 15 экз.
Согласно полученным указаниям начальника КРО по одному экземпляру каждого наименования оставлено для приобщения к делопроизводству.
Пауки в банке
Съезд объединения или раздора? — В кружке «Зеленой лампы». — Тайный советник верен собственной инструкции. — Круговая порука. — Первая трещина в стене.
Сообщение ГПУ об аресте в Ленинграде контрреволюционной группы бывших лицеистов всколыхнуло тряское эмигрантское болото.
Раньше других заквакала газета «Возрождение», имевшая неистребимую привычку хвастаться своей исключительной осведомленностью обо всем, что происходит в Советском Союзе.
Нелегальный информатор «Возрождения», жительствующий «где-то в России», узнал якобы из достоверных источников, что брошенные в тюрьму питомцы Императорского Лицея, во главе с тайным советником Путиловым, ни в чем решительно не повинны, что обвинение против них фабрикуется с целью отвлечь внимание советского народа от трудностей, испытываемых большевистской системой.
Как всегда, «Возрождение» призывало к консолидации всех борцов за светлое будущее России, которая, дескать, является лучшим средством для скорого сокрушения диктатуры кремлевских правителей.
Отзвук милюковских «Последних новостей» был несколько сдержаннее. Всего-навсего десятистрочная информационная заметочка, да и та с предусмотрительной ссылкой на рижскую газету «Сегодня» как главного поставщика антисоветских известий. Всяческие призывы к консолидации и единению эмигрантских сил профессор Милюков и его единомышленники считали чистейшей воды шарлатанством, не без основания полагая, что в одну упряжку впрячь не можно коня и трепетную лань.
Дежурный офицер штаба «Российского общевоинского союза», куда обратились за разъяснением вездесущие корреспонденты, от комментариев благоразумно уклонился.
Зато в Кобурге, в резиденции императора Кирилла I, с нескрываемым злорадством всю ответственность за горестный провал в Ленинграде возлагали на горе-конспираторов из ближайшего окружения генерала Кутепова. Эти господа, по мнению Кобурга, более похожи на салонных сплетниц, нежели на серьезных военных деятелей, не случаен потому и страшный разгром, учиненный чекистами.
С обычной для него желчной язвительностью выступил в «Общем деле» господин Бурцев.
У Владимира Львовича Бурцева на все мыслимые и немыслимые конфликты жизни имелась собственная точка зрения: что бы где ни стряслось, кого бы где ни арестовали, всюду Бурцев усматривал козни платных провокаторов. И в этот раз он дал понять читателям своей газеты, что намерен в ближайшие недели выступить с сенсационными разоблачениями. Речь будет идти о платном сотрудничестве в Чека некоторых именитых особ, чья репутация кажется доверчивой публике совершенно безукоризненной. Между тем беда в Ленинграде — прямой результат изменнической деятельности этих новых Азефов с родовитыми именами. Желающие знать правду обязаны внимательно следить за свежими выпусками «Общего дела», и их любознательность найдет полное удовлетворение.
Вся эта чересполосица мнений и диаметрально противоположных оценок являлась как бы копией с пестрой картины нравов российской эмигрантской колонии. И без того суматошные, бесстыдно крикливые и обнаженные, приобрели они к 1925 году все отличительные свойства всеобщей и всеобъемлющей склоки. И страсти разыгрались поистине лютые, каких еще сроду здесь не видывали.
Началась свара с первых номеров «Возрождения», новой ежедневной газеты крайне правых кругов эмигрантского лагеря, вышедших в свет под редакцией небезызвестного Петра Бернгардовича Струве.
Тучный сей деятель, которого В. И. Ленин метко назвал «великим мастером ренегатства», хаживал когда-то в первых легальных марксистах России, слыл за просвещенного либерала, за правдолюбца. На страницах редактируемой им газеты Петр Бернгардович предстал перед изумленной читательской аудиторией в роли страстного поборника монархического возрождения Российской империи. Пируэт, таким образом, был совершен виртуозный.
Статейки Петра Струве с нескрываемым удовлетворением цитировались в салонах Высшего монархического совета. Великий князь Николай Николаевич провозглашался в них «воином царского корня» и «венценосным предводителем русских людей». Данную ему в Шуаньи милостивую великокняжескую аудиенцию ретивый автор описал столь восторженно и пылко, что мигом почернели от зависти самые усердные борзописцы, издавна набившие руку на сочинении льстивых придворных дифирамбов.
Литературная бойкость великого мастера ренегатства и хамелеонских превращений имела, разумеется, дальний прицел. Вместе с друзьями своими Петр Бернгардович задался целью объединить
