Эмма - Джейн Остин

"Ah!Mr. Knightley, why do not you stay at home like poor Mr. Elton?"

— Ах, мистер Найтли, не лучше бы вам взять пример с бедного мистера Элтона и отсидеться под своею крышей?

These days of confinement would have been, but for her private perplexities, remarkably comfortable, as such seclusion exactly suited her brother, whose feelings must always be of great importance to his companions; and he had, besides, so thoroughly cleared off his ill-humour at Randalls, that his amiableness never failed him during the rest of his stay at Hartfield.

Эти уединенные дни протекали в замечательной безмятежности, лишь для нее нарушаемой тайным смятением души, ибо подобное домоседство как нельзя более отвечало вкусу ее зятя, с чувствами коего окружающим всегда надобно было очень считаться; притом же он столь основательно излил всю желчь свою в Рэндалсе, что в Хартфилде ему уже до конца не изменяло благодушие.

He was always agreeable and obliging, and speaking pleasantly of every body.

Он со всеми держался мило, ни с кем ни разу не повздорил, ни о ком не сказал дурного слова.

But with all the hopes of cheerfulness, and all the present comfort of delay, there was still such an evil hanging over her in the hour of explanation with Harriet, as made it impossible for Emma to be ever perfectly at ease.

Однако, хотя и кстати пришлась для Эммы эта отсрочка, хотя и придавали ей бодрости надежды, но мысль, что близок час объяснения с Гарриет, все же зловеще тяготела над нею и не давала покоя.

CHAPTER XVII

Глава 17

Mr. and Mrs. John Knightley were not detained long at Hartfield.

Мистер Джон Найтли с супругой ненадолго задержались в Хартфилде.

The weather soon improved enough for those to move who must move; and Mr. Woodhouse having, as usual, tried to persuade his daughter to stay behind with all her children, was obliged to see the whole party set off, and return to his lamentations over the destiny of poor Isabella;—which poor Isabella, passing her life with those she doated on, full of their merits, blind to their faults, and always innocently busy, might have been a model of right feminine happiness.

Погода вскоре начала разгуливаться, и те, которым необходимо было ехать, могли ехать; мистеру Вудхаусу, после очередной попытки уговорить дочь побыть у него еще вместе с детьми, не оставалось ничего другого, как проводить всех гостей в дорогу и вновь приняться оплакивать участь бедняжки Изабеллы, — каковая бедняжка Изабелла, живя среди тех, в которых души не чаяла, видя в них одни лишь достоинства и не замечая пороков, ежеминутно поглощенная нехитрыми насущными делами, являла пример полного счастья, назначенного женщине.

The evening of the very day on which they went brought a note from Mr. Elton to Mr. Woodhouse, a long, civil, ceremonious note, to say, with Mr. Elton's best compliments, "that he was proposing to leave Highbury the following morning in his way to Bath; where, in compliance with the pressing entreaties of some friends, he had engaged to spend a few weeks, and very much regretted the impossibility he was under, from various circumstances of weather and business, of taking a personal leave of Mr. Woodhouse, of whose friendly civilities he should ever retain a grateful sense—and had Mr. Woodhouse any commands, should be happy to attend to them."

Они уехали, а к вечеру мистеру Вудхаусу принесли записку от мистера Элтона, многословную, вежливую, по всей форме составленную записку, в которой мистер Элтон, засвидетельствовав мистеру Вудхаусу для начала совершеннейшее свое почтение, уведомлял, что завтра утром намерен отправиться из Хайбери в Бат, где, уступая настоятельным просьбам своих знакомых, предполагает провести несколько недель и весьма сожалеет, что по разным причинам, связанным с погодою и делами, лишен возможности лично проститься с мистером Вудхаусом, коего себе полагает вечным должником за дружеские о нем попечения, — а буде мистер Вудхаус имеет поручить ему что-либо, то он почтет за счастье все исполнить.

Emma was most agreeably surprized.—Mr. Elton's absence just at this time was the very thing to be desired.

Эмму приятно поразила эта новость.Уехать именно теперь — ничего лучшего мистер Элтон и придумать не мог.

She admired him for contriving it, though not able to give him much credit for the manner in which it was announced.

Она мысленно похвалила его, отметив, впрочем, что способ оповестить об этом, избранный им, не делает ему особой чести.

Resentment could not have been more plainly spoken than in a civility to her father, from which she was so pointedly excluded.

Учтивость к отцу ее, столь подчеркнуто исключающая ее самое, яснее всяких слов выдавала затаенную обиду.

She had not even a share in his opening compliments.—Her name was not mentioned;—and there was so striking a change in all this, and such an ill-judged solemnity of leave-taking in his graceful acknowledgments, as she thought, at first, could not escape her father's suspicion.

Даже почтительные расшаркивания в начале не распространялись на нее. Имя ее не упоминалось вовсе, — и была во всем этом столь разительная перемена и столь не к месту была эта прощальная напыщенность в изъявлениях благодарности, что батюшка ее, подумалось ей в первую минуту, не мог не заподозрить неладное.

It did, however.—Her father was quite taken up with the surprize of so sudden a journey, and his fears that Mr. Elton might never get safely to the end of it, and saw nothing extraordinary in his language.

И однако же — не заподозрил.Мистер Вудхаус слишком захвачен был удивлением по поводу столь внезапной поездки и опасениями, что мистеру Элтону ни за что не доехать благополучно, — и не заметил в его манере выражаться ничего необычного.

It was a very useful note, for it supplied them with fresh matter for thought and conversation during the rest of their lonely evening.

Сама же записка пришлась чрезвычайно кстати, ибо на весь остаток этого одинокого вечера дала им свежую пищу для размышлений и разговоров.

Mr. Woodhouse talked over his alarms, and Emma was in spirits to persuade them away with all her usual promptitude.

Мистер Вудхаус высказывал свои страхи, а Эмма с удвоенным воодушевлением спешила, как всегда, уверить его в их необоснованности.

She now resolved to keep Harriet no longer in the dark.

Теперь она решилась не держать более Гарриет в неведении.

She had reason to believe her nearly recovered from her cold, and it was desirable that she should have as much time as possible for getting the better of her other complaint before the gentleman's return.

Она имела причины полагать, что Гарриет уже почти излечилась от простуды, и желала дать ей возможно больше сроку, чтобы справиться и с другим недугом прежде, чем воротится назад его виновник.

She went to Mrs. Goddard's accordingly the very next day, to undergo the necessary penance of communication; and a severe one it was.—She had to destroy all the hopes which she had been so industriously feeding—to appear in the ungracious character of the one preferred—and acknowledge herself grossly mistaken and mis-judging in all her ideas on one subject, all her observations, all her convictions, all her prophecies for the last six weeks.

Соответственно, она назавтра же отправилась к миссис Годдард, дабы поведать правду и тем подвергнуть себя заслуженной каре; и каре суровой. Ей предстояло разрушить надежды, которые она сама поддерживала с таким усердием, выступить в неприглядной роли разлучницы, признать, что все ее соображения об известном предмете за последние полтора месяца, все наблюдения, все выкладки и предсказания — грубейшая ошибка и просчет.

The confession completely renewed her first shame—and the sight of Harriet's tears made her think that she should never be in charity with herself again.

Признание заставило ее вновь пережить минуты мучительного стыда, и при виде слез Гарриет она подумала, что никогда уже не сможет жить в ладу с собою.

Harriet bore the intelligence very well—blaming nobody—and in every thing testifying such an ingenuousness of disposition and lowly opinion of herself, as must appear with particular advantage at that moment to her friend.

Гарриет приняла известие прекрасно — никого не обвиняла и обнаружила всем поведением своим такое простодушие, такую непритязательность, что показала себя своей приятельнице в самом выгодном свете.

Emma was in the humour to value simplicity and modesty to the utmost; and all that was amiable, all that ought to be attaching, seemed on Harriet's side, not her own.

Эмме в эти минуты ничто столь не казалось ценно, как простота и скромность, и выходило, что всеми привлекательными свойствами, которые должны красить нас в глазах других, обладает не она, а Гарриет.

Harriet did not consider herself as having any thing to complain of.

Г арриет считала, что не имеет никакого права роптать.

The affection of such a man as Mr. Elton would have been too great a distinction.—She never could have deserved him—and nobody but so partial and kind a friend as Miss Woodhouse would have thought it possible.

Снискать внимание такого человека, как мистер Элтон, было бы для нее чересчур большою честью... Она решительно его недостойна — никто, кроме столь снисходительного и доброго друга, как мисс Вудхаус, не мог бы вообразить, будто она способна понравиться ему.

Her tears fell abundantly—but her grief was so truly artless, that no dignity could have made it more respectable in Emma's eyes—and she listened to her and tried to console her with all her heart and understanding—really for the time convinced that Harriet was the superior creature of the two—and that to resemble her would be more for her own welfare and happiness than all that genius or intelligence could do.

Она заливалась слезами; однако это бесхитростное проявление горя внушало Эмме куда больше уважения, нежели любые попытки сохранить достоинство, и она от всей души старалась выслушать, понять, утешить, искренне в тот миг убежденная, что из них двоих не она, а Гарриет более возвышенное и совершенное создание, и что для нее самой много лучше и полезней было бы походить на Гарриет, а не полагаться на собственный ум и таланты.

It was rather too late in the day to set about being simple-minded and ignorant; but she left her with every previous resolution confirmed of being humble and discreet, and repressing imagination all the rest of her life.

Переделываться на образец невежественной простушки ей было, впрочем, поздновато, и все же она покинула дом миссис Г оддард, еще более утвердясь в решимости быть вперед скромнее и смиреннее и до конца жизни держать в узде свое воображение.

Her second duty now, inferior only to her father's claims, was to promote Harriet's comfort, and endeavour to prove her own affection in some better method than by match-making.

Отныне первою обязанностью ее, после забот о родителе, было печься о благе Гарриет, доказывая ей свою привязанность лучшим способом, чем сватовство.

She got her to Hartfield, and shewed her the most unvarying kindness, striving to occupy and amuse her, and by books and conversation, to drive Mr. Elton from her thoughts.