Послесловие к мятежу.1991-2000. Книга 2 - Андрей Савельев

Вместо того, чтобы творить новоделы в заметных местах и превращать их в памятники своей гордыне, стоило бы поберечь то, без чего Москва не может быть самой собой. Например, можно было бы отреставрировать вовремя Храм Василия Блаженного, башни которого за время правления Лужкова накренились, мелкие архитектурные детали осыпались, купола потускнели, а кровля протекла. Можно было бы задуматься о судьбе колокольни Ивана Великого. Или наконец-то восстановить Дом Пашкова, который исправно белили снаружи, оставляя внутри полный разгром в течение многих лет.

Кстати, “тоновская тумба” Храма Христа Спасителя накануне ее ликвидации не встретила столь яростной защиты деятелей культуры, которая была по поводу Сухаревой башни, того же Храма Василия Блаженного или Казанского собора. Так что это еще вопрос, какой из памятников стоит восстанавливать и поддерживать в первую очередь.

В отношении Церкви бесстыдство лужковских выкормышей — “московских комсомольцев” в 1997–1998 гг. достигло каких-то гомерических масштабов. Публиковалась заведомая ложь, оскорбления православных иерархов и церковно-общественных деятелей.

Вот, например, как реагировал МК на нежелание православных участвовать в грязной провокации Кремля с захоронением “екатеринбургских останков”. Некий Сергей Бычков пишет: “Бдительный митрополит Крутицкий и Коломенский Ювеналий, обладающий безошибочным классовым чутьем, вовремя разоблачил происки жидомасонов из Генпрокуратуры и их зарубежных прихвостней”, “…проходимцы от науки легко приживаются в церковных кругах”.

Этот нравственный урод называет православную газету “Радонеж”, благословленную Патриархом, “голубой”, православных историков — “зоологическими антисемитами”, Русскую Православную Церковь за рубежом — “малочисленной сектантской группировкой”, митрополитов Кирилла и Ювеналия — “кукловодами”. Бычков внушает “козлам”, читающим уродскую газету, что РПЦ, отказалась признать Николая II императором, “отказав ему в последних почестях”, что Всевышний оценил это тем, что ураган сорвал к Новодевичьего монастыря кресты. И тому подобную чушь… (МК 25.06.98).

Тут лечение может быть одно — публичная порка. Но это будет после, когда Лужков перестанет покрывать всю эту сволочь от справедливой расправы, а в обществе будут брезговать читать газеты типа “Московского комсомольца” и распознают в “лужковых” покровителей порока.

Так уж получилось, что авторам этих строк пришлось неоднократно столкнуться с одним из мелких персонажей книги “Мятеж номенклатуры” — бывшим “поповцем” в Моссовете, начальником Мосжилучета (ныне — управление приватизации Департамента приватизации жилья правительства Москвы) при Лужкове, затем — замглавы Госстроя и лидером непонятно кем созданной Партии народного согласия. Это некий Н.Маслов.

Первая встреча произошла на “круглом столе”, посвященном проблеме патриотического воспитания, где этот чиновник был представлен академиком и выступил с пламенной речью в защиту Русской Православной Церкви. Речь изобиловала лубочным украшательством и искажениями исторических фактов. Господин Маслов выступил также за переосмысление роли Сталина, который “начал открывать церкви”.

Вторая встреча состоялась на заседании Православного политического совещания, где господин Маслов снова не стал обнародовать свой официальной должности, выставив себя политически лидером патриотической партии. Выступление его прозвучало как случайная фальшивая нота, ибо напоминало скорее юдофобский пассаж из репертуара общества “Память” трехлетней давности — о мировом заговоре “иудейской веры”.

Третий след в патриотическом движении Маслов попытался оставить, формируя некое Казачье народное движение, которое должно было стать еще и основой Русского народного движения. К счастью, кроме патологических лентяев, в эту аферу Маслову никого втянуть не удалось, а в мэрии по поводу его инициативы сказали: “Да ведь он сумасшедший!”. (А чего удивляться, если там половина таких?)

Можно говорить о том, что г-н Маслов имел интересы, далекие от Православия. На это указывает дискуссия в печати по поводу торговли АО “Мосприватизация” коммерческой информацией о состоянии жилищного фонда, которая собирается за счет городских средств (“Сегодня” 13.09.94). Чиновник Маслов моментально выступил в защиту коммерческой организации, ибо почувствовал подкоп под собственное должностное положение.

Впрочем, чиновники оказались настолько глупы, что в своих гневливых письмах и интервью проговорились. В протоколе производственного собрания АО гендиректор обращал внимание на “факты утечки информации из базы данных собственников жилья и на необходимость принятия самых жестких мер по предотвращению несанкционированной руководством Общества выдачи каких-либо сведений, которые могут представлять интерес при сделках с жильем”, а через две недели полностью отрицал то, что было записано в протоколе.

К этой истории следует добавить, что только по официальным данным за первую половину 1994 года при сделках с жильем было совершено около 50 убийств, а 2400 человек, приватизировавших и продавших свои квартиры, пропали без вести.

Маслов как политик — скорее всего продукт чьей-то заботливой, но примитивно тупой, бессодержательной “раскрутки”. Об этом свидетельствует изданная в 1996 брошюра “Николай Маслов. Национальный лидер и национальная идея”. Брошюра пересыпана банальностями самого примитивного свойства, ряд утверждений выдает жульнический примитив в образе лидера.

Например, Малов утверждает, что сразу разобрался кто такие “лжедемократы” и вступил во фракцию “независимых” в Моссовете. Это явное вранье. Будучи одним из инициаторов гаврилопоповской приватизации жилья, наш герой полностью следовал в фарватере той политики, которую вели “демократы” в Москве. Только благодаря альянсу со всей этой сволочью, Маслов мог быть избранным председателем депутатской комиссии, членом Президиума Моссовета, а потом пересесть в кресло мэрского чиновника.

Удивительную нечувствительность к фальши проявлял Маслов, утверждая, что его партия объединяет “всех людей доброй воли, для кого возрождение России — личное призвание и долг чести”. Что-то этих “всех” не очень-то было видно… Второе наглое утверждение — о том, что его партия (ПНС) — “единственная, кого всецело поддерживает Русская Православная Церковь”. Может быть потому Маслов так зазнался, что Патриарх наградил его орденом святого Даниила? Ну да, ведь и другим проходимцам в наши годы вешают на грудь церковные и государственные ордена…

К последнему вспоминается обнародованная телевидением история о том как Патриарх походатайствовал об освобождении из мест заключения талантливого иконописца, сидевшего за грабеж. Иконописца освободили, а через несколько месяцев он снова сидел в лагере за разбойное нападение. Жаль что без ордена — тогда картина была бы вполне законченной.

Но то к слову. А по поводу Маслова можно еще привести замечательные подписи под фотографиями этого “лидера” в самых разных позах. Вот Маслов обсуждает с Патриархом вопросы издательско-просветительской деятельности Церкви, вот он ведет богословские беседы (так и написано!) с митрополитом Питиримом, вот ставит автограф на книге своего дяди схимандрита Иоанна (дядя ему свою подпись завещал?), вот он принимает Почетный Знак Ветерана войны (родившись при этом через 15 лет после ее окончания!), вот выступает на Всемирном русском соборе “в числе ведущих общественно-политических деятелей России, ближнего и дальнего зарубежья”, вот улыбается в обществе кавказского мальчика в майке с изображением физиономии самого Маслова, демонстрируя “дружбу, мир и согласие со всеми народами России”…

Четвертая встреча с Масловым произошла на страницах шикарного рекламного журнала, предлагающего строительные и дизайнерские проекты для тех, кому и миллион долларов — не деньги. Датированный мартом 2001 года журнал представлял нам сорокалетнего Зампреда Госстроя РФ (с 1997). Цветистый журнал посвятил своему любимцу множество высокопарных слов. Главное — польстил многократными реверансами по поводу “высшего уровня”, “высшего ранга”. Кроме того, оказалось, что Маслов, умеющий публично продемонстрировать свое невежество, стал кандидатом богословия и даже “автором солидных трудов по духовным вопросам”, а один из трудов даже рекомендован Министерством образования для изучения студентами. (Вот бы почитать, набраться ума!)

Может быть именно этим и занимался Маслов посреди тунеядствующей чиновной братии — писанием книг о своем священнейшем дядюшке? Ведь за три года все его должностные успехи — это участие в разработке некоей национальной градостроительной доктрины. Где эта доктрина? На испохабленных улицах Москвы, в обветшалых переулках Питера, в окоченевшем Владивостоке..?