Дневники Зевса - Морис Дрюон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Гефест отложил свой молот, вытер залитое потом лицо, ополоснул руки в чане с подземной водой и выслушал рассказ Гелиоса о том, как его обесчестили.
Гефест не закричал, не покраснел, просто задумался, опираясь на свои резные костыли; что-то похожее на слезы промелькнуло в его больших глазах. Он поблагодарил своего гостя и, еще более грузно, ковыляя сильнее, чем когда-либо, вернулся к своему горну.
Среди нас, богов и людей, обманутые мужья часто бросаются со своей бедой к первому встречному. Они проклинают, стенают, либо изрыгают пустые угрозы, словно находя убогую отраду в усугублении собственной смехотворности. Бедный Гефест со своим врожденным уродством и без того был слишком смешон. Ну что ж! Смеяться, так смеяться, он перетянет насмешников на свою сторону.
И он выковал сеть столь тонкую, столь воздушную, что никто бы и заметить ее не смог, но при этом такую прочную, что ее невозможно было порвать. Гефест прикрепил сеть к потолку своей супружеской опочивальни, вывел наружу нить, приводившую снасть в действие, и сделал вид, будто отправляется на Лемнос.
Арес, увидев, что Гефест удаляется, побежал к нему в жилище, где его уже поджидала Афродита.
— Иди ко мне, дорогой возлюбленный, иди ко мне, прекрасный Арес, приди на мое глубокое ложе.
Гефест, спрятавшийся в соседнем лесу, слышал их голоса; он дождался, пока начались стоны и вздохи, — и накрыл любовников своей сетью. Потом, с треском разломав крышу своего дома, крикнул в облака:
— Зевс и вы, бессмертные, полюбуйтесь-ка на то, что потешит ваше зубоскальство! Афродита меня презирает, потому что я хромой, и предпочитает мне проворного красавца Ареса. Они как раз хлопотали, оскверняя мое ложе. Полюбуйтесь теперь, каковы они: совсем запутались, не могут даже оторваться друг от друга; полюбуйтесь, как они несуразно корчатся! Я освобожу их не раньше, чем эта потаскуха вернет мне все подарки, которые я ей сделал и которых она недостойна!
Богов, при виде Ареса, едва покинувшего свой бронзовый горшок и вновь угодившего в ловушку, при виде утонченной, надменной Афродиты, барахтавшейся на спине, словно лягушка, сотряс громовой хохот. И чем больше попавшиеся любовники вырывались, тем больше запутывались. А поскольку сеть была невидима, то непонятна была причина их рывков. Видно было только, как они калечат друг друга, уже начинают ненавидеть друг друга и попрекают друг друга за положение, в котором оказались. Боги все смеялись. Сколько измен похоже на эту сеть!
Пришлось Аресу пообещать, что он возместит свадебные дары и драгоценности, чтобы Гефест согласился наконец снять эти силки. Афродита убежала на свой родной Пафос — остров возле Кипра, — чтобы спрятать там на какое-то время свой стыд. Арес отправился во Фракию.
Впоследствии Гефест так и не согласился принять обратно свою неверную супругу. Они вместе заседают в совете богов, но редко говорят друг с другом.
Арес неоднократно проводил время у Афродиты, и они часто показывались вместе. После такого громкого скандала они чувствовали себя обязанными предъявить миру образ великой страсти, но любовь их была показной, и они уже не находили в ней приятности, когда у них отняли удовольствие обманывать Гефеста. Арес говорил о конях, Афродита — о своих уборах. В шлеме Ареса Афродита искала зеркало; а Арес через плечо Афродиты высматривал реки, которые преодолеваются одним броском, и пыльные равнины, где даются сражения. Она скучала со своим любовником-солдафоном еще больше, чем с мужем-кузнецом.
У Ареса и Афродиты родился сын, которого назвали Эросом, по имени древнего Эроса доурановых времен. Правда, похожи Эросы лишь отдаленно. Этот второй Эрос вовсе не огромная любовь, великая изначальная космическая энергия, которая побуждает и миры, и мельчайшие частицы соединяться и воспламеняться, создавая новые атомы и новые вселенные. Второй Эрос под стать вашим мелким увлечениям. Он носит колчан, напоминая вам, что в ваших любовных похождениях есть кое-что от вооруженной стычки, так что некоторая часть ваших лучших сил утекает от вас через крошечные ранки, оставленные его стрелами.
У Ареса и Афродиты родилась также дочь Гармония, зачатая в один из их редких счастливых моментов. Соединяя в себе красоту и грацию родителей, она не унаследовала их недостатков. Гармония воплотила их надежду, недостижимую мечту, иллюзию, за которой тщетно гоняются все неудачные пары.
И Арес в конце концов покинул Афродиту, изрядно ей надоев; у нее были другие любовники, у него — другие любовницы. В числе его порождений Страх и Ужас — спутники его небесного тела, которые стоят с ним в колеснице, правят конями и служат ему щитоносцами. Породил он и Распрю, которая подает ему дротики. Среди смертных Арес при случае оставляет после себя буйных сыновей, чаще разрушителей городов, чем основателей.
Если послушать Ареса, особенно перед тем, как он отправляется на битву, так он всегда победитель. Не верьте этому. Когда он вздумал напасть на Афину, которая тоже умеет быть воинственной, она повергла его на колени. А когда позже он захотел схватиться с Гераклом, то вернулся на Олимп совсем жалким и окровавленным, с пронзенным бедром.
Ну почему столь красивая внешность заключает в себе жестокое сердце и свирепые желания? Ведь одно удовольствие смотреть, как Арес бегает, прыгает, мечет диск или толкает ядро, взнуздывает самого горячего коня и бросает его на препятствие. Почему бы ему не удовольствоваться этими здоровыми радостями атлета?!
Может, этот гордец страдает оттого, что над ним стоит родитель, а потому, не имея возможности навязать свою волю всему мирозданию, мстит, разрушая Вселенную? Неужели он, попирая ногами груду развалин, и вправду считает себя властелином?
Как только в каком-нибудь уголке земли возникает спор, Арес, которого во многих ваших странах называют богом Марсом, немедленно появляется с копьем в руке и мечом на боку.
— Деритесь! — кричит он. — Только слабаки ведут переговоры! Слава только в битве, удовлетворение только в уничтожении противника!
И Арес убеждает, потому что он великолепен и яростен и потому что слишком многие из вас, смертных, похожи на него, предпочитая скорее всем рискнуть, нежели немного потерпеть. Он пренебрегает приговорами Фемиды и часто узурпирует право изрекать повеления, выдавая их за законы; Арес знает: когда война объявлена, политикам остается лишь повиноваться ему, поэтам — восхвалять его, а мудрецам — помалкивать.
И тогда начинается бойня. Арес носится по полям сражений и разит всех без разбору. Он поджигает терпеливо возведенные города, топчет богатые урожаи Деметры, ломает, корежит, уничтожает произведения Гефеста и посылает к Аиду такие толпы убитых, что Гермесу приходится заниматься лишь этими нескончаемыми потоками, из-за которых веретена Мойр перепутываются и можно подумать, что они все втроем работают только на Смерть.
Ах, сколько раз Арес вызывал мой гнев! Сколько раз я кричал ему, что из всех бессмертных он мне более всего отвратителен!
Мне кажется, Арес воспользовался моим сном, чтобы сделаться среди вас еще более популярным. Ваши губительные возможности головокружительно возросли; за эти две тысячи лет вы устроили больше истреблений, чем за все остальные тысячелетия, вместе взятые, а за одну только последнюю полусотню лет разрушили больше, чем за все века.
Остерегайтесь также, дети мои, красной планеты Ареса; слишком уж вы рискуете, подбираясь к ней. Марс отнюдь не легкая добыча, даже просто поцарапав его, вы можете столкнуться с тяжкими последствиями. Остерегайтесь... Полагаю, вы пускаетесь в слишком опасные предприятия, даже не испросив перед тем никакого оракула.
Ваша раса будет отнюдь не первой, что дерзким и самонадеянным невежеством навлечет на себя великие космические несчастья. И в этот раз я не уверен, что смогу удержать ваш мир от гибели.
Первые человеческие расыДо вас, как я уже пытался вам втолковать, было несколько человеческих рас.
Первая, о которой я говорил в начале моего рассказа, была создана непосредственно самим Ураном. Он извлек ее, как и все ныне живущие виды, из илистой плоти нашей бабки Геи и вдохнул в нее божественное Число. Именно к этой первой расе, включавшей в себя многие разновидности, принадлежали атланты. Эти люди жили до тысячи лет, не воевали, не знали старости и страха смерти, отчетливо слышали музыку сфер, что скользят по своим орбитам. Они жили в совершенном мире, в союзе со Вселенной и богами. Некоторые из них научились творить или перемещаться в небесных пространствах. Неточные и смутные воспоминания о них дошли до вас в словосочетании «золотой век» и в стойкой тоске об утраченном рае.
Однако первая раса почти целиком исчезла при гибели Атлантиды, в злосчастное правление Крона. Вторая раса образовалась из остатков предыдущей, но уже не обладала теми же способностями, теми же достоинствами и теми же благами. Человек уменьшился в росте, сократилась продолжительность его жизни, померкли способности. Он уже не мог общаться посредством мыслей и не слышал музыку сфер. Тем не менее он был еще достаточно близок к великим природным силам, чтобы отличать питательное растение от ядовитого и находить дорогу не хуже перелетных птиц. Животные не бежали от этого человека. Особое чувство предупреждало его о приближении землетрясений. Он был терпелив и ждал лучшего царствования.