Combat (СИ) - Владимир Колышкин

   Покидать родной корабль не хотелось. Но по условиям соглашения команда "Орла" должна находиться на круизном лайнере до прибытия в порт Ках-ор-Ланг на Фениксе. На том же лайнере в каютах для VIP-персон отправятся Гаэтано Каземиш Базьяр с личной охраной и племянник его Гаэтано Каземиш Квантер. Он уже был произведен в старшие офицеры, носил два погона и потому несколько смягчился характером.

   - Поздравляю с повышением, - сказал Хорнунг ему при встрече в обеденном зале.

   - Благодарю, - любезно ответил Гаэтано Каземиш-младший, зардевшись, как женщина.

   - Пророческие были ваши слова, - сказал ему Фалд, - насчет круиза. Если помните, вы обещали устроить нам круиз...

   - Мы, Каземиши, слов на ветер не бросаем, - беззлобно отозвался Квантер и вновь повернулся к Хорнунгу: - Довольны ли вы состоянием вашего корабля, господин капитан?

   - Я удивлен. Признаться, я уже попрощался с ним навсегда...

   - Знали бы вы, через что я прошел, вырывая его из цепких лап бюрократов!

   Хорнунг изобразил вид чрезвычайной признательности. Дипломатия. Приходилось быть сдержанным. Умный Фалд это тоже понимал. И лишь молодой экспансивный Зальц, испорченный к тому же каторгой, все кипел негодованием. Тогда Хорнунг сильно наступил ему на ногу.

   - Вам повезло, что ваш груз не знали куда применить. Попробовали, не годится ли в пищу, но на вкус - гадость ужасная. Двое грузчиков чуть не отравились.

   Говоря это, Каземиш-младший налегал на шведский стол. Видно было, что обилие продуктов смутило молодого офицера, как по началу смущает новичка количество неприятеля во время атаки. Но потом, справившись с сердцебиением, молодой вояка отчаянно кидается в бой.

   Когда расходились по каютам, капитан "Орла" дал себе слово, что не допустит штурмана к полетам, пока он не пройдет психотерапевтический курс реагрессивности.

   И вот, уйдя из враждебных объятий крейсера, оставшегося дежурить в нейтральном пространстве, круизный лайнер в сопровождении транспортника прибыли в порт Ках-ор-Ланг. Планета Феникс звездной системы АН-4376 так же была неприсоединившимся миром, но в отличие от Великофрикании, враждебности к Федерации не проявляла, имела с ней торговые и дипотношения. Здесь жили в основном потомки выходцев из Юго-восточной Азии с планеты Земля. Народ шумный, веселый, но законопослушный и работящий, во многом сохранивший традиции пращуров.

   Они остановились в центре большой площади. Вышли из наемной машины. Вокруг кипела жизнь во всех её проявлениях. Кругом качались фонарики, пестрели, развевались на ветру какие-то знамена и разноцветные ленты. Далекие дома, окружавшие площадь, имели крыши с загнутыми углами, казалось, дунет ветер чуть сильнее, и чешуйчатые крыши взлетят, как драконы.

   - Красиво здесь, - сказал Хорнунг, оглядывая окрест.

   - Просто замечательно, - подтвердил Верховен, поглаживая гладко выбритый подбородок.

   - Но чего-то не хватает, - не унимался капитан "Орла". - Некоего организующего центра.

   - Вроде монумента, - буркнул Фалд.

   - Да, тут самое место памятнику какому-нибудь вояке, - поддержал Зальц.

   - Скажите, Квантер, - обратился Хорнунг к молодому офицеру, который, впрочем, в целях маскировки был одет в штатский костюм и просил называть себя просто, без чинов, - вам бы хотелось, чтобы здесь стоял памятник вашему славному дядюшке?

   По лицу Каземиша-младшего было видно, памятник кому желал бы он здесь лицезреть.

   Наконец из машины вылез Гаэтано Каземиш-старший, долго не решавшийся показаться на людях в штатском платье. Легкомысленно яркий костюм местного покроя на нем нелепо топорщился. Базьяр разглядывал себя так, словно удивлялся: ужели это я?! Тьфу, мерзость какая!

   - О чем вы тут говорите? - подходя вплотную, с подозрением спросил обиженный вояка, которому приходилось маскироваться, находясь на чужой, суверенной территории. Веки у него были воспаленными, красными, как у бультерьера. Видно было, что он провел не одну бессонную ночь.

   Племянник вкратце передал дядюшке содержание разговора насчет памятника.

   - Еще увидят, - самодовольно заверил Базьяр.

   - И даже раньше, чем вы думаете, - отозвался Хорнунг.

   - Ну, хватит разговоры разводить, - нетерпеливо сказал Базьяр, - дайте же мне, наконец, кольцо! И разойдемся как в пространстве корабли. Только имейте в виду, Хорнунг, что если вы попытаетесь меня надуть, прежде всего пострадают ваши друзья. Мои люди без колебаний продырявят им головы.

   Базьяр кивнул на четырех головорезов, которые стояли возле второй машины, держа руки под мышками, на рукоятках спрятанных пистолетов. Штатская одежда на охранниках сидела так же нелепо и вдобавок трещала по швам. Вид у них был боевой, как у бойцовых петухов. Но не совсем решительный, наверное, от осознания нелегальности своего положения здесь.

   Хорнунг посмотрел на подарок Одина, мысленно с ним прощаясь, и стал снимать его с пальца. Кольцо заупрямилось. Удивительным образом оно уменьшило свой диаметр, плотно обхватив палец. Между прочим, эту особенность Хорнунг заметил уже давно, но думал, что палец его просто распух. Так или иначе, но кольцо не снималось. Базьяр смотрел на потуги Хорнунга со звериным недоверием. В его желтых тигриных глазах блистали нехорошие огоньки. Какие мысли у него мелькали в голове, можно было догадаться - Каземиш-старший схватился за рукоять своего кинжала.

   Как человек чести Хорнунг с ужасом подумал, что придется пожертвовать пальцем. Выручил Зальц. Он ел хубаб, обильно сочащийся маслом. Хорнунг смазал этим маслом палец, повертел кольцом, и оно ме-длен-но миновало побелевшую костяшку фаланга.

   Базьяр сцапал кольцо и стал примерять.

   - Дядюшка, дайте мне примерить, у меня пальцы тоньше, - сказал Каземиш-младший, шумно глотая слюну.

   Базьяр по-собачьи ощерился на племянника и напялил наконец-то вожделенное кольцо на средний палец левой руки.

   - Бессмертия... - прохрипел он, повернул камень справа налево и выставил руку вперед, - хочу!

   Хорнунг полагал, что старый вояка прежде всего испытает силу кольца, и даже боялся коварства с его стороны. Но вояка оказался озабочен прежде всего своей старостью и вероятностью случайной смерти.

   Метаморфоза началась сразу, как только прозрачный бриллиант стал кровавым рубином. Это походило на процесс кристаллизации, только в ускоренном темпе. Чрезвычайно ускоренном! Неизвестно, какие силы начали работу, но результат этой ужасной работы был виден отчетливо.

   Красная искрящаяся волна трансмутации побежала по руке с кольцом. Базьяр хотел вскрикнуть, безмолвно открыл рот, но тут же закрыл его, успев судорожно вдохнуть последний глоток воздуха. Широко открытые глаза уставились на Хорнунга. В них не было даже боли - всего лишь удивление. Волна холодного пламени быстро охватила плечо, шею, и вот уже забронзовели скованные конвульсией челюсти, засверкал бронзовый лоб и сдвинутая на макушку треугольная шляпа. Еще какое-то мгновение жили глаза, но и они померкли, стали слепыми, как у статуи. В последнем порыве, скорее рефлекторном, Базьяр схватился живой еще рукой за сердце, да так и замер. Холодное пламя скатилось по ногам и ушло в землю, превратив небольшой пятачок каменной мостовой в металл, намертво спаянный со ступнями статуи.

   Кавалер ордена Железного меча, блиц-полковник Гаэтано Каземиш Базьяр обрел наконец вожделенное бессмертие. Теперь он присоединился к сомну великих воителей, стал одним из них, как Саргон, Наполеон, Александр Македонский, Чингиз-хан, тоже мечтавших о бессмертии.

   Если особо не придираться, позу вновь отлитой статуи можно было принять за величественную. Базьяр стоял, простерев руку к горизонту, другую, - приложив к сердцу, словно всем людям желал счастья и видел своими слепыми глазами, где оно находится, и указывал туда дорогу.

   Племянник был ошеломлен дядюшкиным внезапным возвышением. Как, впрочем, и все остальные, все, кроме Хорнунга. Видя, что хозяин мертв, а в этом уже не приходилось сомневаться, охранники решительно сели в свою машину и умчались прочь.

   Хорнунг огляделся и заметил, что площадь теперь действительно обрела законченный вид. К центру притяжения стали стекаться люди. Подъехал автобус с туристами, возможно, даже это были туристы с круизного лайнера "Впечатление". "Вы не знаете, кому поставлен памятник?" - спрашивали наиболее любопытные из них. "Очевидно, это какой-то местный общественный или политический деятель", - строили догадки другие.

   Сконфуженный гид лихорадочно листал свою электронную записную книжку и безрезультатно совещался с водителем автобуса.

   - Памятник надо было вознести на пьедестал, - сказала одна умная туристка.

   - Вы слишком требовательны к малоразвитой культуре, - заступилась за местных жителей другая туристка.