Пустыня смерти - Олеся Шалюкова

Ещё у мужчины были чёрные волосы, заплетённые в девятихвостые косицы.

Лукавый взгляд широко поставленных глаз, резкие скулы, квадратный подборок — дополняли его облик. Одним словом, мужчина не был красив, но от него веяло чем-то таким, очень надёжным.

Хотелось, чтобы он обнял, хотелось, чтобы он защитил.

Меня?!

В глубине души полыхнула ярость.

Я не бесправная наложница, я больше не живой товар.

Я воин! Я в состоянии защитить себя сама от кого бы то ни было!

Я в состоянии сама защитить тех, кто мне дорог!

Мужчина засмеялся, и я села на песке с бешено колотящимся сердцем.

И первым делом я бросилась проверять собственные ноги.

Нет, мои. Настоящие. Значит, уже не сон. Можно выдохнуть, можно позволить себе снова начать дышать.

Только вот… Что же это такое было? Сон? Мираж? Откуда пришло? Чем было навеяно? И… сколько времени? Не пора ли…

Пустыня готовилась ко сну.

По серому песку протянулись длиннее чёрные тени. Зеркало озера в оазисе стало насыщенно чёрным. Покачивались язык огня под котелком. Грэсс о чем-то шептался с Ремес, Рамир и Кит ссорились над картой, вот делать мужчинам больше нечего.

Тайпан дремал рядом с оазисом, немного в стороне от него был Мамба. А где-то рядом со мной был Крайт. Охранял.

От меня? Или меня? Хотя, можно подумать, в колыбели песчаного ложа меня кто-то смог бы достать!

Расправив шаосе, я двинулась вниз. Надо было что-нибудь съесть, приготовить к танцу платье. Всё остальное уже было сделано. И свитки, и подношение пустыне.

Так что, посмотреть на спутников, поговорить с ними, может, что ещё скажут, и отправляться танцевать.

— Как наши успехи? — поинтересовалась я, опускаясь у костра. Но ответом мне стало только дружное злобное шипенье, когда это ха-змеи успели дать моим спутникам практические уроки? И чего это они так резко? Подумаешь, нашли проблему, появилась я тихо, они вовремя меня не заметили. Детские какие-то выходки с их стороны! Пугаться вздумали.

— Так успехи наши как? Рамир?

— На засаду напали бродячие миражи. Одна боевая змея выбыла из строя, ещё две стали плохо слушаться приказов. От лучников осталась треть. Один шаман тоже больше не может принимать участие в нашей торжественной встрече.

— То есть один отряд лучиков, три боевых змея в своём уме, двух можно списывать со счетов, поняв, кто перед ними — не нападут. И остаётся ещё шаман… — пересчитала я, потом кивнула.

Да. В таком ракурсе не все так плохо. Может что-то толковое и получится в итоге из авантюрного плана.

— В общем итоге всё складывается куда лучше, чем я мог предположить. Можно было бы даже не звать Танцующую.

— Не получится, — Кит, свернув карту, вогнал в песок свой кинжал. — Рамир описал мне шамана, что ждёт нас там. Я знаю его.

В голосе одного из моих спутников прозвучала ярость, холодная ярость человека, выбравшего свою жертву и теперь готовящегося просто однажды взять её жизнь, сразу же, как только эта жизнь перестанет быть нужной хозяину. А ещё я могла быть уверена, что сразу же после возвращения, как только Хан узнает о том, что аул Песчаных волков посмел встать на пути нашего движения, он двинет сюда армию. И в первых рядах будет Кит, чтобы обратить свой меч на того, кто что-то ему сделал. Кто-то…

— Ты хочешь его жизнь.

— У нас нет на это времени, — отозвался палач, только зубы скрипнули.

Да. Он очень хотел жизнь этого человека, но ещё и осознавал, что мы не имеем права задерживаться, останавливаться. Терять время.

Ха! Ещё немного, и я влюблюсь! Да и в кого?! В человека! Хотя…

Нет. Если уж у кого и есть шансы, привлечь моё чисто женское внимание, так это, скорее, у ха-змей!

— Значит, один шаман сможет нас остановить?

— Не только.

А что именно он сможет, Кит предлагает мне додумать самостоятельно? Краткость — сестра грядущих проблем!

— Что он может? — потребовала я точного ответа.

— Убить всех нас. Не оставить никого в живых, вообще никого. В силах этого шамана сравнять с землёй пару аулов и разбить хрустальный купол.

— О… — я хмыкнула. — Да. С таким связываться не хочется. Значит, будет Танцующая. И мы поступим с вами следующим образом. Сворачиваем лагерь. Седлаем ха-змей. Когда начнётся движение, я дам сигнал Рамиру. И когда буря, вызванная Танцующей, будет достаточно близко — мы тронемся с места. Вначале покатится волна с призрачной леди, потом мчимся мы. Затем с очень малым промежутком обрушится буря.

— Это не даёт ответа на то, где будешь ты, — нахмурился лорд Вессен.

Я бросила на него короткий взгляд.

— Я буду сначала с Танцующей, потом на острие атаки. Собственно, я собираюсь позаботиться о том, чтобы боевые змеи, смешав свой порядок, пропустили бурю. У подножия форта останавливаться не будем. Промчимся насквозь.

— Там врата.

— Тяжёлые? Камень?

— Нет. Дерево.

— Тогда не страшно, — отмахнулась я от слова Грэсса. — Силой бури их не просто вынесет, они останутся лежать на песке ошмётками щепок и не более того. К тому же следом вы будете двигаться на ха-змеях, это немного другой масштаб для происходящего. Вопросы? Дополнения может быть? Что-то я упустил из вида? Или из-за незнания точной обстановки, есть что-то, что нужно учесть? Нет?

Заговорить никто не решился.

И правильно, в таком ракурсе я бы за пустые разговоры просто придушила.

Авантюры были тем, от чего я предпочитала держаться подальше, а тут меня затянуло не просто в авантюру, а в самое настоящее безумие!

И чем ближе был пик Гроз, тем сильнее я нервничала.

А уж сон-видение меня вообще выбил из колеи, так что мне было очень нехорошо. Я хотела, чтобы всё это быстрее закончилось, и меня все оставили в покое… Мне надо было подумать, но вот такой возможности мне как раз никто не собирался давать.

— Хорошо, — подытожила я всё сказанное, а потом подтянула к себе котелок. — Тогда у вас сорок минут, и начинаете готовиться. Я уйду сразу же после того как поем. Рамир, пойдёшь сначала со мной, потом вернёшься. Не хотелось бы показаться занудным бурчащим стариком, но напоминаю, каждый, кто увидит Танцующую — не продолжит своё путешествие. Пустыня очень не любит, когда на одну из её дочерей заглядываются чужаки. Продолжим. Песка будет много — поэтому капюшон на голову, покров не опускать. В седле проведёте от двадцати минут до двух часов, так что приготовьтесь к ожиданию. Ясно?

Дождавшись подтверждающих кивков, я поела, протянула котелок Ремес и двинулась в свой шатёр. Надо было взять сумку.

Я уже была на гребне дюны вместе с Рамиром, когда меня догнал самый лёгкий и быстрый Крайт.

«Мы присмотрим, чтобы никто не подглядывал», — пообещал он.

Я послала змею слабую улыбку и эмоциональную волну: благодарность, нежность, радость, уверенность в том, что всё будет хорошо.

Змей метнулся вокруг меня, словно песчаный котёнок у пальцев, его почёсывающих, и растаял в набегающих сумерках.

А я двинулась вниз, уже больше не скрываясь в тенях.

Когда же я спустилась меж двух дюн и повернулась, Рамир был смертельно бледен.

— Уже всё понял.

— Да. Ты… не мужчина.

— Браво, — снисходительно кивнула я, опуская на песок шаосе.

Платье мягко качалось вокруг меня, подчиняясь дуновениям ветра. Личное привидение скользило взглядом по моему телу, волосам, глазам, впитывая в себя их янтарь, подмечая всё: в том числе и отсутствие ритуальных татуировок или каких-либо знаков рода, аула. Моя кожа была чиста…

— Лучше бы я остался в каньоне, — пробормотал он глухо. — Отверженная женщина на новый лад и любимица пустыни на лад старый.

— О чем ты говоришь?

— Разве дед не рассказывал тебе?

Я покачала головой.

Рамир хмыкнул:

— Только при нынешнем Императоре стали называть таких, как ты, отверженными богами, раньше их не просто ценили, они были сокровищами для аулов. Тот аул, в котором жил любимчик или любимица пустыни, никогда не испытывал недостатка в еде, воде или удаче. Пустыня стелила таким людям под ноги лучшие тропки, приводила к ним стада песчаных баранов, пробивала водные родники только для них.

— Значит, всё изменилось при нынешнем императоре… Но почему шаманы об этом не говорили?!

— Нуо IV правит уже сто семь циклов — триста двадцать один год. Немудрено, что прошлое забыли даже шаманы. Пять поколений их сменилось уже. Ведь они не живут больше чем тридцать циклов… Правда похоронена в песках. Её помнят только такие как я. Мёртвые, не прошедшие сквозь небесные врата.

Я молча смотрела на Рамира, а вот мозг отказывался понимать сказанное.

Как это?! Правда похоронена в песках?! Как это — только при этом императоре мы стали отверженными?! Как это?! Как! КАК!

Из души поднялся крик, но я его подавила усилием воли. Нет. Не сейчас.

У меня есть дело. Более того, я на работе. Все частные вопросы можно было, да и нужно тоже, отложить на совсем другое время.