Сыны Каина: история серийных убийц от каменного века до наших дней - Питер Вронский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Изменения также повлияли и на ориентацию серийных убийц в урбанизированном мире, где взаимодействия осуществлялись по-новому, а маленькие уединенные сельские естественным путем сложившиеся «органические общины» были вытеснены более крупными обезличенными городскими «организованными сообществами», в которых человека отныне определяло не имя (личность), а занятие (социальная роль): заводского рабочего, предпринимателя, сапожника, учителя, ученика, полицейского, проститутки, бродяги, жертвы или – да, наконец-то мы назовем их своим именем – серийного убийцы.
Мартин Дюмойяр: психологический портрет серийного убийцы и деревенского негодяя
До встречи с Мари Пишон на мосту в Лионе Мартин Дюмойяр уже лишил жизни по крайней мере трех женщин, а возможно, даже шесть или больше. По современной классификации мы бы отнесли Дюмойяра к организованным серийным убийцам, так как он тщательно выслеживал жертв и заманивал их в ловушку. Используя свое обаяние и обещая прибыльную работу, он уговаривал молодых женщин сопроводить его и уводил из оживленного города подальше от многочисленных свидетелей, в безлюдную сельскую местность, после чего приканчивал где-нибудь в лесу.
Дюмойяр родился 21 апреля 1810 года в соседней с Монлюэлем деревне Трамуа в семье беглого венгерского революционера по имени Петер Демола, который изменил фамилию на французский лад. Демола был богатым землевладельцем, но при этом активно боролся с монархией и разыскивался на родине за организацию заговора с целью убить императора Австро-Венгрии[22]. Во время Наполеоновских войн австро-венгерские войска частично захватили Францию, и семья бежала в Италию. Там отца Мартина опознали, арестовали и приговорили к смертной казни. Четырехлетний Мартин, по-видимому, лично присутствовал при ужасной казни собственного отца через écartèlement, то есть четвертование. Его ноги и руки привязали к четырем лошадям и отпустили их, отчего тело еще живого Петера разорвало на части. После этого Мартин уже никогда не будет прежним.
Вместе с обедневшей и овдовевшей матерью он вернулся в Трамуа, где работал пастухом, ухаживая за стадом местного помещика. Скорее всего, детства как такового у Дюмойяра не было, но даже если у него была возможность играть с другими детьми, они, вероятно, сторонились Мартина из-за конусообразной головы и нароста на губе. Должно быть, он вел одинокое существование – именно при таком у травмированных детей развиваются циклы фантазий об убийстве.
Несмотря на свои уродства, в 1840 году Мартин сумел привлечь внимание Марианны Мартине, которая работала служанкой у того же самого помещика, и жениться на ней. Вероятно, у Марианны тоже были какие-то свои отклонения, потому что семейную жизнь они начали с того, что сбежали, похитив часть хозяйской отары. Мартина быстро арестовали за кражу и приговорили к году тюремного заключения. После этого он с женой поселился в соседней деревне Даньё, совсем близко от Монлюэля. В 1844 году Мартин был снова осужден за мелкую кражу и приговорен к тринадцати месяцам тюрьмы. В остальном Дюмойяр почти не привлекал внимания. Когда его имя впервые всплыло в качестве подозреваемого в убийстве, мэр города понятия не имел, кто он такой.
В Даньё Дюмойяры жили в ветхой лачуге с конюшней у дороги и ни с кем не общались, кроме тех случаев, когда появлялись на рынке, чтобы купить там кое-какой подержанной одежды или домашней утвари. Мартин обладал дурным нравом и иногда по неведомым причинам пропадал где-то ночами напролет. Позже жители деревни вспоминали, что, придя домой поздно ночью, он так громко кричал жене секретный пароль, что все соседи выучили его наизусть. Однако же Мартин ни с кем не вступал в открытый конфликт и держался особняком, как и его жена.
Первая жертва
28 февраля 1855 года, за шесть лет до событий с Мари Пишон на мосту в Лионе, охотники наткнулись на обнаженное тело женщины, брошенное в зарослях в Пизе, недалеко от деревни Трамуа, где родился Дюмойяр, и примерно в десяти километрах к северо-западу от его дома у дороги из Даньё в Монлюэль. Тело жертвы было все в едва подсохшей крови. Смерть наступила от шести ударов по голове. Кроме носового платка, воротника, черной кружевной шапочки и пары туфель, найденных поблизости, никакой одежды на убитой не обнаружили. Предполагалось, что она подверглась сексуальному насилию. Тело привезли в церковь в Трамуа, где его сфотографировали в надежде, что женщину кто-то опознает.
Убитой оказалась тридцатишестилетняя Мари Баде, служанка, которую в последний раз видели в Лионе тремя днями ранее. Она рассказала знакомым, что какой-то мужчина-сельчанин предложил ей хорошо оплачиваемую работу домашней прислугой, если женщина сможет сразу же приступить к работе. В тот же день, когда Мари Баде покинула Лион вместе с незнакомцем, другая служанка, Мари Кар, получила от странного на вид человека с раздутой губой, приехавшего из деревни, такое же предложение, но не решилась сразу его принять.
4 марта мужчина вернулся к ней в Лион с тем же самым предложением. На этот раз она ему отказала и представила любезного посланника своей подруге Олимп Алюбер, которая тут же согласилась на столь щедро оплачиваемую работу. Когда они прибыли в Трамуа, уже смеркалось. Мужчина повел Алюбер на то же место в лесу в Пизе, где несколькими днями ранее обнаружили тело Баде. Сегодня оно известно как Bois de la Morte – лес Смерти{223}.
Неясно, слышала ли Олимп о недавно найденной мертвой женщине или читала о происшествии в лионских газетах, а даже если и так, непонятно, знала ли девушка, что мужчина ведет ее в тот самый лес, но шестое чувство подсказало: что-то не так. Когда они приблизились к лесу, ее охватил необъяснимый испуг, и девушка убежала прочь, укрывшись в первом же доме, что попался на пути. Полиции Олимп смогла помочь лишь с описанием внешности подозреваемого, не забыв при этом нарост на губе.
