Братья Каори - Никита Разумов

под ноги с грустным видом и чертил палочкой на песке то сокола, то слово «прости». Тефтон думал о нем всю дорогу, все хотел извиниться еще раз. Ему казалось, что прощения он все равно не заслуживает. Он принял сидячее положение.

– Ты чего, Теф? – спросил Леви.

Тефтон покачал головой и накинул на себя свою сумку.

– Ничего, пойду пройдусь, я не на долго.

– Куда ты, стой… – Леви хотел было отправиться за ним, но брат остановил его.

– Сиди здесь, Леви.

Тефтон ушел в темноту ночи.

Отойдя достаточно далеко, так, чтобы оранжевого света от огня не было видно, он нашел место для себя. Тефтон взобрался на выступ скалы, с которого открывался вид на степь под звездами. Идея родилась еще в поезде.

Мальчик сел, согнув ноги, и, немного посидев в тишине с поднятой головой, достал из сумки рожок. Бедный инструмент с трудом выдержал дорогу, и вот, наконец, Тефтон добился уединения. Он начал играть.

Простая незамысловатая мелодия легла под звезды. Он играл, смотря на их мерцание, уводя взгляд под самый горизонт. Экспромт получился весьма грустный, звуки продолжали окутывать скалы. Но сердце радовалось этому.

Тефтон услышал шаги позади себя, все тело прострелил ток испуга, пролив холодный пот. Он тут же прекратил играть и обернулся, спрятав рожок.

Это была Лена. Она подкралась к нему почти на носочках, убрав руки за спину, и с любопытством смотря на то, что он делает. Ветер подхватывал ее песочный кейп. Тефтон нахмурил брови, он подозревал, зачем она здесь. И скорее всего она услышала его игру. Ну сейчас начнется… будет дразнить всю дорогу.

– Почему перестал играть? Стесняешься своей музыки? – спросила девочка.

Этот вопрос поставил Тефтона в тупик.

– Э… я… я так, чисто для себя. Не хочу, чтобы кто-то подумал, что я неженка какая-нибудь.

Девочка усмехнулась и села рядом, тоже подняв голову к звездам.

– Уж прости, что нарушила твою девчачью идиллию.

– Что!

– Да шучу я. Просто стало интересно, куда ты пошел ночью совсем один.

– Ну вот, теперь ты знаешь. Что дальше… – он стал подниматься на ноги, что бы уйти, но Лена взяла его за руку.

– Посиди здесь со мной – сказала она, не поднимая взгляда.

Тефтон проглотил ком в горле и вернулся на место. Он отчего-то растерял все слова.

Лена продолжила:

– Прости меня, я не знала, что вы с Леви из того города. Я… мне правда жаль. Это, наверное, было ужасно, быть в Грохме в ночь пожара.

– Ужасно, не ужасно. Теперь все позади. Но благодаря тому дню я теперь охотник. Как и Леви.

Лена улыбнулась, в ее глазах отражались огоньки звезд.

– Ясно… Они прекрасны, не так ли?

Тефтон легонько кивнул. Они стали сидеть в сладкой тишине, подогнув ноги и обхватив их руками. Мальчик, наконец, решился спросить:

– Ну а ты? Почему ты стала охотником?

Лена крепче сжала руки и уперлась подбородком в коленки.

– На самом деле я и сама не знаю. Просто детская мечта, хотела, чтобы кто-то нуждался в моем существовании. Но мне было пять лет, что еще ждать от ребенка. Перед изъятием отец дал понять, что охотник на самом деле это машина на службе у Брайда. Что он создан не для помощи, а для крови. Я почему-то запомнила его слова… наверное потому, что он сказал мне их перед уходом на войну. Он пропал на ней. А потом Искандер, как старый друг папы, изъял меня из семьи. Тогда я и решила стать охотником. Чтобы найти его… глупо да? Пытаюсь доказать, что охотники это хорошие люди, но сама давно поняла, что ошиблась.

– Почему?

– А ты считаешь, что хорошие?

– Но мы же защищаем людей от уникумов.

Лена помолчала немного, посмотрев на него и затем спросила:

– Ты когда-нибудь стрелял в человека? Даже если он был уникумом?

Тефтон смотрел ей в глаза. Девочка тихонько улыбалась, но глаза ее не блестели.

– Нет…

– Тогда понятно, почему ты так считаешь – заметив, что Тефтон помрачнел, Лена решила отвлечь его. Она достала из сумки черный ободок с двумя мягкими мембранами на концах – возьми его, это подарок в качестве извинения.

– Что это? – получив ободок в руки, мальчик стал разглядывать его.

– Это уникум. Нашла его не так давно, когда были с Искандером в Салстерне. Он разрешил оставить.

– Но нам же нельзя работать с уникумами…

– Брось, никто ничего не поймет. Надень его на голову так, чтобы эти подушечки полностью накрыли уши.

Тефтон так и сделал. Как только мембраны прислонились к ушам, в голове сразу заиграла музыка. Это было продолжение мелодии, что мальчик недавно сочинил на ходу. Его лицо тут же вспыхнуло удивлением и восхищением. Лена улыбнулась.

– Эти уникум-наушники воспроизводят музыку прямо из твоего сердца. Ты всегда услышишь в них то, что желаешь больше всего.

Тефтон снял их и протянул Лене, покачав головой.

– Я не могу их взять, они, наверное, дорогие.

– Как мило, – она отвела его руку, оставив наушники мальчику – ты сразу определил для себя их ценность. Ты заслуживаешь их больше меня, одуванчик, к тому же это подарок, так что не отнекивайся. Носи, не снимая.

Дальше какое-то время они просидели здесь вдвоем в полной тишине. Но их покой был нарушен криком из лагеря.

Лена и Тефтон мигом обернулись, вскочив на ноги.

– Что это?

– Это голос Леви… бежим!

Когда они вернулись в лагерь, здесь никто уже не спал, все взялись за оружие.

Леви с трудом сдерживал слезы, глаза его переполнены страхом. Он смотрел в темноту за скалами, тыкая туда пальцем.

– Что?! Что случилось?! – подбежал к нему Ник.

– Там… там – мальчика трясло – там из темноты что-то посмотрело на меня …

– Посмотрело?

– Да, пара глаз. Фиолетовые огоньки… они смотрели на меня. Та гора, она смотрела на меня! Она живая!

Услышав про фиолетовые огоньки, Ник тут же стал всматриваться в темноту. Когда к нему подбежали остальные, он твердо заявил:

– Уходим отсюда.

Но в этот момент всю округу пронзил оглушающий рев. Настолько мерзкий, что людей передернуло от ужаса.

Одна из гор, чей силуэт был виден на фоне неба, начала шевелиться. У самой ее вершины, точь-в-точь как и описал Леви, загорелась пара глаз. Ярко-фиолетовые, дикие вертикальные разрезы зрачков. Они смотрели прямо на охотников.

Тефтон не стал долго ждать. Еще не добежав до остальных, он уже вскинул свою винтовку и на ходу успел выстрелить три раза. Никакого эффекта – глаза горы все еще смотрят на них. Но силуэт начал медленно