Киносъёмки - Наталия Мазова

— Да ладно, Джим, — улыбнулась Таллэ. — Теперь я у Серых на побегушках, сама много наснимаю. Но ты все равно на всякий случай носи с собой камеру. Она же не тяжелая, а вдруг будет что-то эффектное…

— Это можно, — кивнул Джим, и удовлетворенная Таллэ отошла в сторону.

Здесь мне придется раскрыть ее тайну. Таллэ из Гондора, в миру Джанет Мунлайт, училась в группе киножурналистики, а так как сообразительности ей было не занимать, то она решила объединить свою будущую специальность и свое давнее увлечение. Начиная чуть ли не с марта, она снимала свой диплом — документальный фильм "Рассвет встает холодный" о системе «Рассвет», Хоббитских Игрищах и Меловой роще. Таллэ полагала, и не без оснований, что если экранизация "Властелина Колец" выйдет удачной, то на гребне всеобщего интереса к Толкиену ее диплом будет иметь большой успех. Впоследствии так оно и вышло — но об этом потом…

И вот в четыре часа дня над всеми поселениями Средиземья взвились зеленые ракеты…

И началось!

О том, что Кольцо попадет в игру не в первый день, знали все. Но точную дату — 30 июня — кроме Мастеров, знали только четверо: Гэндальф, Элронд, Галадриэль и Арагорн. Поэтому с первого же игрового дня близ Хоббитании начали рыскать шпионы, явно засланные Энгусом. Одновременно тот пытался скооперироваться с Лешкой Черновым, которого Ариэль оставила в должности Сарумана. Серый Отряд во главе с Нелдором последовательно пресекал эти попытки, отлавливал шпионов и вообще не сидел сложа руки. На юге действовала бригада «Спецназг» под началом самого конунга Имраэля из Дол-Амрота. Действовала она так: сначала два-три умелых воина сшибались с назгулом, отвлекая на себя его внимание, а затем сзади подбиралась Хелл и наносила кольценосцу пять положенных ударов в спину, так как развоплотить назгула можно было лишь таким способом и лишь рукой женщины или хоббита.

У других членов "партии серых" тоже было дел выше головы. Мелиан специализировалась в основном на связи между эльфийскими поселениями, а при случае частенько пускала в ход арбалет. Как известно, попадание стрелы заменяет два удара мечом, а Мелиан стреляла очень неплохо. Эленсэнт носилась на своей Глории по всему Средиземью, появляясь в самых неожиданных местах. Всегда обладающая самой свежей информацией о событиях, она приводила помощь оттуда, откуда ее не ждали, и ее мечу, как и ей самой, все время было не до отдыха. Таллэ завидовала ей — как это ей самой не пришло в голову выпросить коня у ристанийцев! Однако и ее можно было встретить в самых неожиданных местах, так как поручения Нелдора и диплом в равной степени не давали ей покоя. Короче, зеленая палатка, переехавшая в Пригорье, совсем не была тем местом, где можно было легко застать кого-то из "партии серых". И тем не менее ту ночь, что считается самой короткой в году, Таллэ пришлось провести именно там. Отснятый материал требовал просмотра, а в палатке были для этого все условия.

Вечер над лесом плавно переходил в ночь. Таллэ, как на восточных коврах, сидела на разбросанных по палатке спальниках, поджав под себя ноги. Обеими руками она держала маленький ручной проектор, выставив его перед собой, как пистолет. На бледно-желтой стенке внутреннего помещения палатки высвечивались кадры вчерашнего погрома "Гарцующего пони", который, несмотря на все усилия Серого Отряда, все же имел место. Что поделать — с этой старой доброй традицией «Рассвета» была бессильна бороться даже Ариэль. А Хелл уже успела воспеть это событие в новой балладе:

И тогда отряд взбешенных СерыхЗавалился в бедный мой трактир.Стекол в окнах не осталось целыхТак искали чей-то палантир.Доискались! На пороге оркиС четким указаньем: Серым — смерть!Я закрылся в кладовой каморке,Страшно, но надеюсь уцелеть…

И тут у входа в палатку раздался смутно знакомый голос:

— Не помешаю?

— Входите, — Таллэ быстро выключила проектор и спрятала его под плащ. Полог палатки приподнялся, и, озаренный лунным светом, перед нею предстал не кто иной, как проклятый бродяга Эндвэлл.

В первую секунду Таллэ хотела семиэтажно выругаться, но сдержалась. Конечно, она помнила, что однажды этот тип до предела взбесил ее, но она уже не помнила запах этого бешенства, и злоба давно ушла из нее. Поэтому она просто неподвижно сидела и ждала, что скажет этот миляга. А он тоже не торопился, медленно и чуть нахально разглядывая сидящую перед ним девушку. Одетая в черное, Таллэ была почти неразличима в глубине палатки. Только цепь-ожерелье и обруч на голове слегка светились в лунном свете, а в глазах девушки луна отражалась влажным серебряным блеском.

Первой нарушила молчание все-таки она.

— Зачем ты сюда пришел? — спросила она без малейшего раздражения.

— Чтобы попросить у тебя прощения, — он улыбнулся.

— За что?

— За наш прошлый разговор. Извини меня, если можешь.

— Никогда бы не подумала, что ты способен на такую вежливость.

— А это не я, — он негромко рассмеялся. — То есть не совсем я. Час назад иду мимо Раздола, никого не трогаю, вдруг из кустов выскакивает ваша Мелиан и, бешено сверкая глазами, спрашивает, извинился ли я перед тобой. Я объяснил ей, что никак не мог этого сделать, так как она сама запретила мне появляться в Меловой роще. Тогда она сказала, что сейчас ты в Пригорье, и прибавила: "Иди немедленно, не то я всажу в тебя стрелу". И что-то там делает с тетивой своего арбалета. Пришлось идти.

— В таком случае считай, что я тебя простила, — спокойно ответила Таллэ, вопросительно глядя на Эндвэлла. Но он не торопился уходить, наоборот, присел у самого входа в палатку вполоборота к девушке, так что их плечи почти соприкасались. Он взял в руки ее меч, лежавший у входа, и повернул клинок к свету. Через все серебристое лезвие тянулась надпись, сделанная черными знаками, чем-то напоминающими кусочки еловых веток с осыпающимися иголками.

— Твой меч? — спросил он и добавил цитатой: — "Я вроде знаю эльфийские руны, но эту надпись прочитать не могу".

— Это не руны, — ответила Таллэ. — Странно, что ты не узнаешь керат.

— Что-что?

— Хвоинки. Письменность Гранасии. Внешнее сходство с рунами, действительно, есть, но принцип чтения совсем иной, — она откинула голову назад и медленно, так, как произносят заклинания, проговорила: — Гондор о рэли ранд, Дол-Амрот о рэли эглер, наи рэли стэр о-вел Арнор ла!

Он понял, она почувствовала это по его глазам. Только сейчас она обратила внимание, что он одет не так, как в день их первой встречи. Тогда, до начала Игры, он, как все, ходил в джинсах и свитере, теперь же на нем был полный эльфийский прикид. На груди его, поверх светлой рубашки и кожаной безрукавки, сверкала серебряная цепочка с большим дымчато-зеленым камнем, на левой руке было кольцо с кристаллом того же цвета. В таком виде, с потемневшими глазами на бледном лице, он показался Таллэ еще красивее, чем в прошлый раз, но на нее это никак не действовало. Ее мысли были заняты другим, и ей было все равно.