Леди-обольстительница - Мередит Дьюран

В любом продолжительном разговоре Алекса и Гвен речь с неизбежностью заходила о Ричарде. Вот и теперь после обеда, когда посуда уже была убрана со стола, они стали делиться воспоминаниями. Припоминая смешные эпизоды, оба хохотали, как дети. И к тому времени, когда стемнело и на усыпанном звездами небе появилась луна, смущение Гвен прошло. Она снова обрела душевный мир и покой. Любовь к Ричарду сблизила их. Гвен перестала стесняться в присутствии Алекса.

Однако ее влечение к Алексу не ослабеваю. Гвен раньше думала, будто оно всегда сопряжено с нервозностью и волнением. Вопреки ее ожиданиям, чем комфортнее она чувствовала себя в обществе Алекса, тем сильнее ее тянуло к нему.

Когда они, наконец, расстались и разошлись по своим купе, Гвен вдруг подумала о том, что, вероятно, спутала одно чувство с другим. Она просто перенесла свою любовь к Ричарду на Алекса.

Сняв корсет марки «Прелестная горничная» — достоинство его состояло в том, что он легко расстегивался без посторонней помощи, — Гвен бросила его на пол и села на единственный стул, который стоял в купе. ««Прелестная горничная», — подумала она, глядя на лежавший у ее ног предмет женского туалета. — Что означает это название?»

Гвен купила корсет во время памятного похода по магазинам, задумав кардинально сменить гардероб. В корсете ее привлекло, прежде всего, название марки. Пожалуй, она из озорства подарит его сестре Алекса. Гвен представила, как Каролина взвизгнет от смеха, увидев этот корсет.

Эта вещица наверняка была по карману горничным, как прелестным, так и не очень. Но сама она была далеко не прелестной. Вряд ли этот корсет надела бы женщина, собирающаяся кого-нибудь обольстить. Владелица мастерской уверяла Гвен, будто у этого изделия масса достоинств. И главные из них — крепкая ткань и дешевизна.

Нахмурившись, Гвен пнула корсет ногой, и он, отлетев, ударился о край кровати. На свете, конечно же, существовали более красивые, возбуждающие мужчин корсеты. И при этом они держали форму груди не хуже этого дешевого, сшитого из крепкой ткани. У Гвен в гардеробе имелись очень миленькие корсеты, подчеркивавшие красоту ее женственных, округлых форм. Надевая их порой у зеркала, она думала, что такое красивое нижнее белье грех прятать от постороннего взгляда. Ей хотелось продемонстрировать их хоть кому-нибудь, чтобы вызвать восхищение.

Однако корсет «Прелестная горничная» был не из их числа. Гвен сердито взглянула на него. Ей не следовало оставлять все свои корсеты в Париже. О чем она думала? Хороший корсет являлся залогом успеха светской леди. Ее учили, что размер затянутой в корсет талии напрямую влияет на перспективы замужества девушки на выданье. В возрасте двадцати четырех лет незамужнюю девицу уже относили к разряду старых дев.

Однако в последнее время во взглядах молодежи многое изменилось. В моду начали, входить более короткие корсеты с пышными кружевами, а большинство современных девушек мечтало выскочить замуж до двадцати двух лет.

Гвен вдруг почувствовала себя совсем старой. Она давно уже не слышала от молодых, только начинающих выезжать в свет девушек разговоров о том, что размер талии как-то соотносится с перспективами замужества.

Возможно, ее просто щадили и не заводили при ней разговоров об этом потому, что у нее была слишком широкая талия?

О Боже! Положив ладони на бедра, она попыталась измерить ее. Неужели она выглядела привлекательно только в нижнем белье? Слоеные пирожные с кремом и шампанское, должно быть, сделали свое дело. Если бы у нее был сейчас с собой корсет цвета морской волны, отделанный лентами и кремовыми кружевами, она вполне могла бы показаться в нем Алексу Рамзи.

Гвен вдруг схватилась за голову. Боже правый! Она размышляет о нижнем белье потому, что в глубине души уже приняла решение попытаться соблазнить Алекса, однако безобразный корсет спутал ее карты.

Да, Гвен не могла рассчитывать на вечный союз с Алексом, но она могла провести с ним хотя бы ночь.

Глава 10

Гвен потребовался час и хороший глоток коньяка, чтобы собраться с мужеством. И вот, наконец, расстегнув белую, хлопчатобумажную ночную рубашку так, чтобы была видна верхняя часть груди, она сделала глубокий вдох и выскользнула в коридор.

Купе Алекса находилось рядом, дверь в него не была заперта. Бесшумно открыв ее, она сразу же увидела его постель. Алекс лежал на спине, подложив одну руку под голову. Похоже, он не раздевался, и Гвен почувствовала разочарование. Она почему-то думала, что застанет Алекса нагим.

Убедившись в том, что громкий стук ее сердца не способен разбудить его, Гвен подкралась к кровати. Сейчас ее волновал только один вопрос: с чего женщины обычно начинают соблазнять мужчин? Может быть, ей следовало разбудить Алекса и сообщить ему о своих намерениях? Сказать ему что-нибудь вроде: «Я хочу овладеть тобой и не потерплю отказа!»?

Но чтобы овладеть им вопреки его воле, требовалась огромная физическая сила. Гвен также подозревала, что если она открыто заявит о своих намерениях, он поднимет ее на смех или станет доказывать неправомерность ее действий. Алекс всегда ревниво оберегал свою свободу и независимость.

Рядом с кроватью стоял стул, на котором лежал журнал «Вестник министерства торговли». В полумраке купе его обложка таинственно поблескивала. Наклонившись, Гвен, присмотрелась и увидела, что это поблескивают лежавшие на журнале очки в проволочной оправе.

Очки! Гвен тоже пользовалась ими для чтения, но, как и Алекс, никогда не надевала их на людях.

«Значит, мы оба немного тщеславны», — подумала она. Эта мысль заставила ее улыбнуться. У нее уже начала формироваться мания: она во всем старалась найти нечто общее с Алексом, то, что их объединяло. И ей это удавалось: их роднили верность близким, любовь к Ричарду, пренебрежительное отношение к мнению идиотов и снобов.

Алекс пошевелился, и Гвен застыла на месте. В падавшем из окна свете луны его лицо казалось мальчишеским, невинным. Она подумала о том, что завтра утром ему придется побриться. На щеках и подбородке Алекса проступала щетина. Как бы ей хотелось сейчас дотронуться до нее, узнать, какая она на ощупь!

Гвен уже протянула руку, собираясь коснуться его щеки, но тут же отдернула ее. Ей казалось, что если она разбудит его не так, как это следовало бы сделать, то все пойдет наперекосяк. В волшебных сказках не раз так происходило. Существовал один-единственный правильный способ, которым можно было разбудить человека, если ты хочешь, чтобы он в тебя влюбился.

«Но я же не хочу, чтобы он в меня влюблялся, — напомнила себе Гвен. — Я пришла сюда не для того, чтобы связать с ним всю свою жизнь».