Водопад - Иэн Рэнкин

— Как интересно!.. — воскликнула она. — Давай скорее присядем, и ты мне все подробненько расскажешь.

Они нашли свободную скамью, и Шивон, показав Гэрриет упакованную в прозрачный пластик записку, коротко рассказала об их с Грантом догадках.

Нахмурив лоб, Гэрриет Броу прочла текст, задумчиво пожевала губами, потом покачала головой.

— К сожалению, мне ничего не приходит в голову… Может, что-нибудь подскажет контекст…

— Речь идет о розыске без вести пропавшей девушки, — объяснила Шивон. — Мы знаем, что она участвовала в компьютерной игре.

— И вам нужно разгадать эту головоломку, чтобы подняться на следующий уровень? Как любопытно!

В это время в вестибюле появился запыхавшийся Грант. Оглянувшись по сторонам, он сразу заметил Шивон и Гэрриет и направился к ним.

— Ну как?… — спросил он, и Шивон отрицательно покачала головой. Потом она снова повернулась к Гэрриет.

— Мы подумали, что если у охотников «красный зверь» — это олень, а «красный зверь на горе» может означать королевский дворец Холируд, Б-4, например, номер зала… Ваша мать когда-то работала во дворце. Не могли бы вы спросить у нее, что такое Б-4?

— Моя матушка действительно когда-то работала в Холируде — заведовала там всем хозяйством. Когда я была маленькая, она часто брала меня с собой на работу и показывала дворец. Так вот, я могу сказать со всей определенностью, что во дворце залы не нумерованные. Это вам не отель! Утренняя гостиная, Большая галерея, Государственные апартаменты, Исторические апартаменты, Покои королевы — вот как называются помещения в Холируде. Даже мамин кабинет и тот имел собственное наименование! Он назывался «Комнатой под Восточной лестницей»… — Гэрриет Броу готова была пуститься в воспоминания, но осеклась, увидев огорченные лица Шивон и Гранта. — Поверьте, мне очень жаль, что я не сумела вам помочь, — сказала она, слегка пожимая плечами. — Хотя нет, постойте!.. Кого, вы сказали, охотники называют «красным зверем»? Оленя?… Знаете, когда я была подростком, то очень любила ходить в пешие походы. Однажды наша группа отправилась в холмы и сбилась с дороги. Тогда мы проплутали несколько часов, прежде чем нам повстречался какой-то местный житель. Как сейчас помню его слова: «Если бы вы не начали кружить, то давно бы вышли на Олений холм». Олений холм, понимаете?…

Ребус разговаривал по телефону с управляющим отеля «Хантингтауэр».

— Значит, вы говорите — он может быть в хранилище? — уточнил он.

— Я не уверен, — отвечал управляющий. — Но вполне вероятно.

— А вас не затруднит туда заглянуть? Или попросить кого-то, кто в курсе?…

— Боюсь, гробик могли просто выбросить во время ремонта.

— Мое правило — всегда надеяться на лучшее, мистер Баллантайн.

— Может быть, человек, который его нашел…

— Он утверждает, что передал кукольный гробик администрации отеля.

Ребус уже позвонил в «Курьер» и поговорил с журналистом, написавшим заметку. Тот, естественно, стал задавать встречные вопросы, и Ребусу пришлось сказать, что недавно в Эдинбурге всплыл еще один игрушечный гроб, который, скорее всего, никак не связан с первым, но должен быть по форме зарегистрирован и описан. Ему вовсе не хотелось, чтобы пресса проявила повышенное внимание к его расследованию. В конце концов журналист назвал ему имя человека, нашедшего гроб. Ребус сумел с ним связаться, но тот сообщил, что отнес находку в отель и больше о ней не думал.

— …Но ничего обещать не могу, — услышал Ребус последние слова мистера Баллантайна.

— Позвоните мне, как только его найдете, — твердо сказал он и еще раз повторил свое имя и телефонный номер. — Это очень срочно, мистер Баллантайн.

— Сделаю все, что в моих силах, — устало пообещал управляющий.

Положив трубку, Ребус посмотрел на соседний стол, за которым сидели Эллен Уайли и Дональд Девлин, одетый, как обычно, в старую вязаную кофту, но только при пуговицах. Уайли и Девлин пытались разыскать отчет о вскрытии утопленницы из Глазго, но, судя по выражению лица Эллен, им пока не везло. Девлин то и дело наклонялся к Эллен, словно пытаясь услышать, что говорит ее собеседник, но Ребус видел, что ей это не нравится: она развернула свой стул так, что профессору ничего не оставалось, кроме как любоваться ее торчащей лопаткой. На Ребуса Эллен смотреть избегала.

Поставив в блокноте галочку напротив отеля «Хантингтауэр», Ребус снова взялся за телефон. С гробиком из Глазго с самого начала возникли сложности. Дженни Гейбриел — журналистка, написавшая статью о странной находке, — уволилась и переехала куда-то в другое место, а в отделе новостей никто про кукольный гробик не помнил. В конце концов Ребусу дали номер местного священника, отца Мартина, которому он и позвонил.

— Известно ли вам что-нибудь о дальнейшей судьбе находки?

— По-моему, ее забрала журналистка, которая об этом писала, — ответил преподобный Мартин.

Поблагодарив священника, Ребус принялся снова атаковать звонками газету. В конце концов его соединили с главным редактором, потребовавшим, чтобы Ребус сначала объяснил, зачем ему нужны координаты репортерши. Пришлось снова рассказывать об «эдинбургском гробике» и о необходимости «по форме его зарегистрировать и описать».

— Где конкретно нашли этот ваш эдинбургский гробик? — спросил редактор.

— Возле Замка, — не моргнув глазом соврал Ребус. Он был уверен, что его собеседник делает пометки в редакционном блокноте, раздумывая, стоит или не стоит бросить на это дело своего сотрудника.

Через минуту-другую Ребус уже разговаривал с отделом кадров, где ему продиктовали новый адрес Дженни Гейбриел. Адрес был лондонским.

— Она подписала контракт с одной из тамошних главных газет, — сообщил сотрудник отдела кадров. — Дженни всегда этого хотела.

Прежде чем связаться с Лондоном, Ребус вышел на улицу и купил кофе, пирожных и четыре газеты: «Тайме», «Телеграф», «Гардиан» и «Индепендент». Внимательно просмотрев подписи под статьями, он, однако, не обнаружил фамилии Гейбриел. Это его не смутило, и он стал звонить в каждую из газет по очереди. На третьем звонке ему повезло — дежурная на коммутаторе попросила его подождать, и Ребус, откинувшись на спинку стула, некоторое время наблюдал за тем, как профессор Девлин роняет крошки от пирожного на рабочий стол Эллен.

— Соединяю, — прозвучало в трубке.

За весь сегодняшний день Ребус еще не слышал слов приятнее.

— Отдел новостей, говорите, пожалуйста.

— Мне нужна Дженни Гейбриел, — сказал Ребус.

— Я у телефона.

Ребус снова повторил свою историю.

— Боже мой, это же было двадцать лет назад!.. — воскликнула Дженни, когда он закончил.

— Да, что-то около того, — согласился Ребус. — Вы, вероятно, давно выбросили и гробик, и куколку.

— Вовсе нет, — сказала Дженни, и Ребус почувствовал, как его сердце подпрыгнуло от радости. — Перед тем как переехать, я подарила их одному приятелю. Он был от них просто в телячьем восторге.

— Нет ли у вас координат этого вашего приятеля?

— Подождите минуточку, я найду его телефон… — Последовала довольно продолжительная пауза. Ребус использовал ее на то, чтобы раскрутить свою шариковую ручку. Ему вдруг пришло в голову, что он не имеет ни малейшего представления об устройстве этой простой вещицы. Стержень, пружина, кнопка… Он мог разобрать и собрать ручку и ничему при этом не научиться.

— Он живет в Эдинбурге. — На линии снова зазвучал голос Дженни Гейбриел. — Его зовут Доминик Манн. — Затем она продиктовала номер телефона.

— Огромное вам спасибо, — сказал Ребус и дал отбой.

Доминика Манна не оказалось дома, но на автоответчике был записан номер мобильного телефона. Ребус позвонил туда. На этот раз ему ответили на втором или третьем гудке.

— Мистер Манн?…

И снова Ребусу сказочно повезло. Мистер Манн не только не сжег гроб и куклу в печке, но даже вызвался собственноручно завезти их в Сент-Леонард в конце рабочего дня.

— Я был бы вам весьма признателен, — сказал Ребус. — Удивительно, что вы хранили эти безделушки столько лет…

— Я собирался использовать их в одной из своих инсталляций, — объяснил Доминик Манн.

— Инсталляций? — переспросил Ребус.

— Я художник. Точнее, был когда-то… Теперь я директор художественной галереи.

— Но вы все еще рисуете?

— Не часто. Поэтому у меня так и не дошли руки до этой штуковины. Я собирался обмотать куклу бинтами, раскрасить и загнать какому-нибудь коллекционеру.

Ребус еще раз поблагодарил художника и положил трубку. Пока он разговаривал, профессор Девлин успел доесть пирожное и теперь умильно поглядывал на порцию Эллен, которую та отодвинула на край стола.

С гробом из Нэрна никаких трудностей не возникло: два звонка принесли Ребусу желанный результат. Сначала репортер, до которого он дозвонился первым, сказал, что ему необходимо некоторое время, чтобы «поднять кое-какие пласты». Минут через десять он перезвонил и продиктовал Ребусу телефон человека, который тоже поднял кое-какие пласты и в конце концов обнаружил гроб среди рухляди в соседском сарае.