Блудный сын - Дин Кунц

«Причина чисто эстетическая», — мог сказать он. Или: «Я уверен, вы согласны с тем, что лучше быть мертвым, чем уродливым». Или: «Я всего лишь делаю работу Дарвина по совершенствованию вида».

Дробовики особенно нравились ему, когда он имел возможность неторопливо перезарядить ружье и всадить в жертву не два, а четыре или шесть зарядов крупной дроби. В трехдюймовых патронах «Федерал» хватало пороха, чтобы дробь обрела огромную пробивную силу. Он получал возможность не только исключить урода из генного пула, но и напрочь уничтожить само уродство. Дробь чуть ли не разносила тело в клочья, так что хоронить бедолагу приходилось в закрытом гробу.

В эти годы путешествий и свершений Рой познал на собственном опыте: до чего это приятно, трудиться не покладая рук во имя достижения благородной цели. Он предположил, что будет заниматься этим до конца своей жизни, без необходимости приобретать новые навыки или выходить на пенсию.

Со временем, однако, с неохотой пришел к заключению, что мир населяет слишком много уродливых людей, и только его усилия не могут гарантировать красоты будущим поколениям. Чего там, чем больше людей он убивал, тем более уродливым становился мир.

Уродство было сродни цунами. И один человек, как бы он ни старался, конечно же, не мог противостоять одной из самых титанических сил природы.

В итоге он вернулся в Новый Орлеан, чтобы отдохнуть и найти себе новую цель в жизни. Купил это здание, перестроил чердак в квартиру.

Он начал подозревать, что слишком долго общался с уродливыми людьми. И хотя убил их всех, избавив человечество от необходимости лицезреть эти страшные рожи, возможно, их уродство каким-то образом передалось ему самому.

Впервые собственное отражение в зеркале встревожило его. Будучи предельно честным, он не мог не признать, что пока еще красив, входит в число одной десятой одного процента самых красивых людей на Земле, но, похоже, не столь прекрасен, каким был до того, как сел в «Эксплорер» и отправился в поход, чтобы спасти человечество от уродства.

Ориентированный на будущее, целеустремленный, он, конечно же, не впал в отчаяние. Разработал программу диеты, физических упражнений, подобрал комплекс биологически активных добавок, занялся медитацией, чтобы вернуть себе былое великолепие.

И любое зеркало показывало, что он добился успеха. Выглядел Рой потрясающе.

Тем не менее годы реабилитации он частенько характеризовал для себя как потерянные годы, потому что, пока он занимался собой, у него не было времени кого-либо убивать. Не было и причин убивать.

Рою же нравилось ставить цели и достигать их, его не оставляло стремление послужить обществу. Убийство ради убийства его не интересовало. Ему обязательно требовалась цель.

И когда ему в голову пришла идея собирать и сохранять идеальные части тела совершенной женщины, жизнь Роя вновь обрела смысл.

Со временем он намеревался подарить свою коллекцию одному из крупнейших музеев. Ученые и критики, занимающиеся современным искусством, сразу бы по достоинству оценили гениальность замысла и красоту собранной по частям женщины.

Но сначала он хотел встретить живую женщину, совершенную во всем, предназначенную ему судьбой. И ему требовалась коллекция, чтобы выкладывать ее пред собой и сравнивать свою будущую возлюбленную с этими эталонами совершенства. Только так он мог гарантировать, что женщина его мечты в полной мере будет соответствовать установленным им высоким стандартам.

Не вызывало сомнений, что Венера, которую он ждал, в самом скором времени возникнет на горизонте… еще одна причина, по которой он не мог допустить вторжения имитатора в его жизнь. Использование этим кретином дешевых контейнеров, не идущих ни в какое сравнение с «тапперуэрами», показывало, что имитатор этот не ценит красоту, а потому никакая дружба между ним и Роем невозможна.

И теперь, готовясь к следующему визиту имитатора, Рой заряжал разные пистолеты и револьверы. А потом разнес их по всем уголкам своей просторной квартиры.

В ванной положил «браунинг хай-пауэр» калибра 9 мм в ящик, где держал одеколоны.

Под подушку в спальне спрятал «смит-и-вессон чиф спешл», самый маленький из револьверов калибра 0,38 дюйма.

В гостиной, уже под диванную подушку. Рой сунул «глок модель 23» с патронами калибра 0,4 дюйма компании «Смит-и-Вессон».

Среди тренажеров разместил два пистолета «SIG P245».

Наконец Рой добрался до кухни и положил «Спрингфилд трофи мэтч 1911-А1» в хлебницу, рядом с батоном из отрубей с изюмом.

А когда закрыл крышку и повернулся, увидел перед собой незнакомца, с красным, словно обожженным лицом и злыми синими глазами.

Каким образом незваный гость проник в квартиру и так близко подобрался к нему, Рой не имел ни малейшего понятия, но сразу понял, что перед ним имитатор. Незнакомец не был уродлив до отвращения, но красотой не блистал и со столь заурядной внешностью, конечно же, не мог рассчитывать на дружеские отношения с Роем.

Впрочем, злобное лицо имитатора указывало на то, что дружба его не интересовала. Может, Рой ошибся, предположив, что имитатор в первый раз появился в его квартире, восхищаясь достижениями ее хозяина.

Заметил он и хирургические перчатки на руках незваного гостя. Дурной знак.

Осознав, что у него нет возможности повернуться к хлебнице и достать пистолет, Рой уверенно бросился на своего противника, полагаясь на навыки, полученные благодаря четырехлетним занятиям тейквондо.

Хотя имитатор не обладал идеальной фигурой Роя, он оказался быстрым и сильным. Не только смог блокировать удары Роя, но и сумел схватить его за правую руку, вывернуть назад и переломить в запястье, как сухую палку.

Боль потрясла Роя Прибо. Боль он терпеть не умел. Жизнь его миловала, познать, что есть боль, раньше ему не довелось. А тут шок от боли, вызванной переломом руки, до такой степени пережал горло, что вместо крика с губ сорвалось жалкое шипение.

А имитатор, — если б кто сказал об этом Рою, он бы не поверил, что такое возможно, — схватил его за рубашку и за брюки в промежности, поднял над головой, словно весил Рой не больше ребенка, и с размаху опустил на угол кухонного разделочного столика.

Хруст от перелома позвоночника прозвучал громче, чем второй крик.

Имитатор отпустил его. Рой соскользнул с разделочного столика на пол.

Боль ушла. Хорошо, конечно, но тут он понял, что ниже шеи все тело потеряло чувствительность.

Он попытался шевельнуть левой рукой. Не смог. Его парализовало.

А имитатор заговорил, глядя на него сверху вниз:

— Вскрывать тебя и смотреть, что внутри, бесполезно. Нет в тебе того, что я ищу. Внутри у тебя только чернота, а мне нужно другое.