Магнатъ - Алексей Кулаков

Дуф-дуф, дуф!

Все, что успел сделать Шиллинг, увидев противника (кстати, опять совсем не там, где рассчитывал!), так это опустить голову за щит, полностью скрываясь из виду, и тут же услышать хлесткие удары пуль за своей спиной. Чуть повернуть глаза к соседнему барьеру, с неприятным удивлением оценивая хорошую кучность попаданий, осторожно и вместе с тем быстро выглянуть… и опять чудом разминуться с двумя восковыми «подарочками». Длинная пауза чужой перезарядки, во время которой уже он отправил несколько «горячих приветов» по мелькнувшей невдалеке сухощавой фигуре, а еще гвардеец наконец-то хорошенько осмотрелся и даже быстро наметил, куда и как будет стрелять. Пусть щитов много, но безопасно подобраться к его позиции можно только в двух местах.

Дуф!

Последний «охотник» на арене уже вполне привычно исполнил «поклон земле», уберегая себя от попаданий. Затем снова переместился, на сей раз к самому краю щита, и принялся терпеливо считать. Первый выстрел уже был, за ним почти без промедления последовали второй и третий. Долгий миг тишины, отчетливое шуршание слева (угадал, значит!), и в верхнюю доску его укрытия одна за другой влепились четвертая и пятая пули. Все, барабан противника пуст! Поручик резко вскочил, заранее наводя свой револьвер…

Дуф!

И едва не упал, получив с близкого расстояния опрокидывающий удар в верхнюю часть маски. Победитель, словно в насмешку, опять стоял совсем не там, где был должен!.. Пока проигравший собирался с мыслями и чувствами, даже не запыхавшийся мужчина подошел поближе, окончательно преодолевая разделявшие их две сажени, и странно-ломким голосом поблагодарил:

— Отличный поединок, Николай Николаевич.

Снимая маску и усмиряя горечь поражения, поручик Измайловского полка буквально выдавил из себя ответную любезность:

— Взаимно… К сожалению, нас не представили друг другу.

В двадцати саженях от них, за толстым стеклянным экраном, по-прежнему невозмутимо-холодный князь заговорил, видя, как особый гость снимает свою маску:

— Господа. Его императорское высочество великий князь Михаил Александрович!

Было просто удивительно, насколько быстро после этих слов поменялась атмосфера в их небольшой компании. Мимолетные гримасы удивления и неверия на лицах, тихий звон упавшего бокала и чуть ли не физически ощущаемый скрип офицерских мозгов, будто у новой кожаной портупеи. Секунда, другая — и все присутствующие быстро застегнули пуговички и крючки, огладили кителя в поисках возможных складок и поправили фуражки, вновь разделяясь на «измайловцев» и «преображенцев».

— Князь, ну можно же было хоть как-то намекнуть?..

Впрочем, в этих словах не было даже тени недовольства — так, чуть-чуть укоризны, и не более того. Последние три государя (включая ныне правящего) немало постарались, выкорчевывая из своей лейб-гвардии все то, что им не нравилось или же вызывало опасения. Дом Романовых прекрасно помнил, благодаря чьим штыкам взошла на трон немка Екатерина Великая. И про участь Петра Третьего не забывал. Не выветрился из памяти и император Павел, почивший в бозе не без деятельного участия командиров Семеновского, Кавалергардского и Преображенского полков. Сильные волнения в гвардии при вступлении на престол Николая Первого, непочтительность, своевольство, расхлябанность, рассуждения и мысли на любые ПОЛИТИЧЕСКИЕ темы — все это было. Но бесследно исчезло, а взамен пришли фанатичная верность и неукоснительное исполнение любых приказов.

Как следствие всего этого, еще недавно обидный (по результатам) поединок с «таинственной особой» в единый миг превратился в незаурядное приключение и источник немалой волны слухов. А позорное поражение — в почетный проигрыш члену августейшей семьи. Таким поражением гордятся, им скромно хвастаются в кругу равных собеседников, воспоминание о нем несут сквозь всю оставшуюся жизнь и даже завещают наследникам!.. Более того. Победа четырнадцатилетнего сына императора над четырьмя полноправными офицерами гвардии, кроме всего прочего, молчаливо свидетельствовала — кровь властителей империи по-прежнему сильна! И непреложный факт того, что они служат лучшему из возможных государей, неизмеримо возвышал их над всеми остальными, кем бы эти остальные ни были.

— Доброе утро… вернее, уже день, господа. Позвольте поблагодарить вас всех за доставленное удовольствие.

Подошедший к офицерской компании великий князь был на диво спокоен и доброжелателен — так, словно и не видел ничего особо выдающегося в своей недавней победе. В отличие от четырех поединщиков, сияющих едва сдерживаемым воодушевлением и даже гордостью.

— Должен признаться, я весьма рад тому, что гвардия разделяет мое небольшое увлечение Тактическими играми. Надеюсь, в следующий раз вы будете состязаться в полную силу?

Собратья по поражению после таких слов как-то даже растерялись. Получается, что их только что укорили за то, что они… поддавались? Впрочем, многоопытный граф Татищев сразу вник в ситуацию, позволяющую спасти гвардейскую гордость:

— Несомненно, ваше императорское высочество!

Михаил Александрович небрежно махнул рукой, словно отгоняя от себя какую-то надоедливую мошку:

— Оставим все эти условности. Ведь здесь все СВОИ, не так ли?

С таким предложением лейб-гвардия единодушно и без малейших раздумий согласилась. Всего четверть часа понадобилось юному Романову, чтобы завоевать искреннейшее расположение своих недавних недоброжелателей — для начала он раскрыл трюк с шестым выстрелом, показав, как заменил стреляный патрон прямо на бегу. Затем отпустил несколько остроумных (и самую малость двусмысленных) шуток, поделился парой историй из собственной практики дружеских поединков… Господа офицеры были полностью очарованы четырнадцатилетним великим князем — простым в общении и легким на слово и улыбку.

— Господа! Однако мы позабыли про нашего гостеприимного хозяина. А ведь я точно знаю, что ему определенно есть чем нас удивить!..

Слегка позабытый своими гостями, владелец «Колизеума» сделал несколько шагов вперед, оказываясь в самом центре компании.

— Благодарю, Михаил Александрович.

Князь огляделся, ловя в ответ внимательно-заинтересованные взгляды — чем-то еще пощекочет им нервы «сестрорецкий затворник»?

— Для начала, пожалуй, стоит закрыть вопрос с призом. Думаю, будет вполне справедливо, если «Вдова Клико» навестит офицерские собрания и Измайловского, и Преображенского полков — по пять дюжин в каждый. Ведь несмотря на проигрыш, бой вышел очень хорош. Не так ли, господа?

Господа всемерно поддержали такое мнение одобрительным гулом.

— Более того, каждого из присутствующих здесь я прошу принять небольшой презент — серебряную карточку почетного гостя. С ней вы три месяца сможете посещать любые арены и ресторан «Колизеума», не задумываясь о презренном металле…

Какой-либо видимой реакции на эти слова не последовало, но все равно Александр отчетливо почувствовал, как сладкое слово «халява» нашло свой отклик в горячих гвардейских сердцах.

— …как и любой из сеансов в «Империуме».

А вот тут кое-кто из офицеров все же не удержал довольного блеска глаз — первый из кинотеатров столицы, несмотря на всю свою новизну, уже успел превратиться в довольно статусное место. Дорогая отделка интерьеров, изысканные вина и закуски, интимный полумрак зрительного зала, куда так приятно пригласить даму сердца… Вот только стоимость такого удовольствия, что называется, «кусалась». Вернее, чуть-чуть покусывала — все же среди лейб-гвардии совсем уж бедных не водилось. Разумеется, довольно скоро ожидалось открытие еще пары-тройки подобных заведений (в основном для публики попроще, если не сказать что совсем уж простой) — вот только посещать подобные заведения гвардейским офицерам было невместно. Честь мундира, знаете ли!..

— Ну а теперь я предлагаю почтить своим присутствием скромную ресторацию «Колизеума» — уверен, шеф-повар уже заждался своих первых посетителей.

И это предложение хлебосольного хозяина гости в мундирах восприняли более чем благосклонно — последние двадцать минут общие настроения неуклонно росли, давно уже миновав отметку «хорошо», и вплотную приблизились к отметке «жизнь прекрасна!». Правда, на выход пошли не все: поручика Шиллинга задержал коротким разговором князь Агренев, а его императорское высочество сделал то же самое по отношению к штабс-капитану Татищеву. Ушел поручик, следом за ним поспешил граф…

— Я просил передать, что полностью займу твое внимание.

— Благодарю. Хотя уверен, что и без меня наша доблестная гвардия не потеряется за ресторанными столиками.

Михаил коротко фыркнул, признавая суровую правду этих слов.

— А скажи на милость, отчего это у поручика Шиллинга было такое довольное лицо?