Тайна жаворонка - Фиона Валпи

Элсбет в свою очередь заключает в объятия меня, а другие мамочки толпятся рядом и наперебой щебечут, как они без нас скучали и как рады, что мы вернулись. Они даже дружелюбнее, чем раньше. Может быть, я сама себе нафантазировала, что они будут меня осуждать, а может, я так думала, потому что сама себя осуждаю. Наверное, Дэйви прав, и мне стоит немного расслабиться, не быть к себе настолько суровой.

– Без тебя всё было не так, Лекси, – признаётся Элсбет. – Я очень старалась, но все равно помню гораздо меньше песен, чем ты.

– Что мы будем петь сегодня? – спрашивает кто-то. Я достаю из сумки старый мамин песенник.

– Может быть, споем «Девушку из Файва», – предлагаю я, листаю песенник и, найдя нужную страницу, откладываю его на пианино. Дети в ожидании выстраиваются вокруг, матери раздают им инструменты, как самодельные – пластиковые банки с макаронами, которые отлично гремят, кастрюли, в которые так весело колотить деревянными ложками – так и более традиционные, два ксилофона и треугольник. Элсбет усаживает Дейзи к себе на колени, и я благодарно ей улыбаюсь. Приятно вновь вернуться в компанию. Никто меня не осуждает, напротив, я чувствую всеобщую поддержку. Наши голоса сливаются, зал наполняется песнями, которые нам передали наши родители, а им – их родители, песнями, связывающими воедино наше прошлое и будущее наших детей.

$

Когда всё заканчивается, я помогаю Элсбет отнести к ней домой инструменты. В тот ужасный день я забыла их на пристани, и Элсбет перетащила их к себе. Да и логичнее хранить их у неё – её дом ближе к месту наших сборищ, чем домик смотрителя, и места в нём больше.

– Не хочешь зайти пообедать? – предлагает она, стоя у жёлтой двери. Но Дейзи уже устала, и я говорю, что пора кормить её и укладывать спать. Элсбет понимающе кивает.

– Солнце и свежий воздух быстро приведут её в себя, и щёчки вновь порозовеют. Береги себя, Лекси. Скоро увидимся.

Дейзи машет пухлой ручкой, и я толкаю коляску к домику смотрителя. По дороге я пою, чтобы она не уснула раньше времени и не осталась без обеда, и она подпевает, радостно дрыгая ножками, когда мы добираемся до припева.

Возле пристани к нашему пению добавляется свист, идеально звонкий, как птичье пение. Дейзи перестает петь и начинает хихикать. За зарослями жимолости, оплетающих забор, появляется голова Дэйви. Он стоит на четвереньках и собирает дикую малину с кустов у забора.

Наша встреча – немного неловкая, ведь мы не виделись с того жуткого дня. Может быть, он избегал меня. Или я его. Я собиралась позвонить, чтобы поблагодарить его как следует, но так и не решилась.

– Привет, девчонки, – говорит он, поднимаясь на ноги и отряхивая землю с колен. – Рад видеть вас обеих в целости и сохранности. Занимались музыкой?

Перегнувшись через изгородь, я крепко обнимаю его, на миг лишившись дара речи.

– Дэйви, я… Спасибо. Огромное тебе спасибо.

Он улыбается и качает головой. В уголках его глаз собираются морщинки.

– Мне очень жаль, что это случилось. Я должен был смотреть за ней внимательнее.

– Смотреть за ней – моя обязанность, а не твоя.

– Что ж, я очень рад, что всё обошлось, – заверяет он и гладит Дейзи по щеке.

– По’дём? – спрашивает Дейзи, с надеждой указывая на пристань. Несчастный случай, похоже, нисколько не ослабил её интереса к озеру.

– Я сегодня уже там был, – говорит он и протягивает ей миску малины. Она берет одну ягодку и задумчиво рассматривает, прежде чем положить в рот. – Поймал прекрасного лосося.

– Ло2ся, – подтверждает Дейзи.

– Но мы ещё покатаемся на лодке, когда погода будет получше, да? Сегодня довольно холодно.

– Было бы здорово, – говорю я, а Дейзи слишком занята малиной, чтобы ответить. Я достаю из кармана платок, вытираю её измазанные соком пальцы. – А сейчас пора вести эту девчонку домой. Прости, она, похоже, смолотила половину твоего будущего варенья.

– Что ж. Увидимся, Лекси.

Я толкаю коляску к дому.

– Хорошо, – с улыбкой соглашаюсь я. – Увидимся, Дэйви.

Ветер доносит до нас звонкую мелодию. Дэйви насвистывает «Девушку из Файва», идеально попадая в ноты.

Флора, 1942

Шотландское лето не бывает долгим, но в тот год Флоре, Майри и Бриди оно казалось бесконечным. Девушки изо всех сил старались быть благодарными за хорошую погоду и долгие дни, зная, что они облегчат участь Алека, Роя, Хэла и тысяч других мужчин, которых носило по беспокойным северным морям. И лишь наедине три девушки могли доверить друг другу свою тайную тоску, желание, чтобы лето поскорее закончилось, и осенний ветер вернул их любимых в Лох-Ю.

Хорошо, что Флоре хватало дел. Их с Майри выбрали для прохождения дополнительной медицинской подготовки, и они проводили много времени за рулем выделенной им машины скорой помощи. Они знали дороги вокруг озера как свои пять пальцев и почти каждый день перевозили больных и раненых туда и обратно между лазаретом на базе в Меллон-Чарльз и больницей в Гейрлохе.

– Я до сих пор поверить не могу, как всё изменилось, – заметила Флора. Их послали в Пулу за польским офицером, которому нужно было лечить абсцесс зуба. По дороге офицер болтал с ними, рассказывая, как он сбежал из Варшавы, когда туда вторглись немцы, и как он и его товарищи были полны решимости бороться, чтобы освободить свою страну от нацистов. Девушки высадили его у больницы, и он энергично отсалютовал им на прощание, когда они уехали.

– Кто бы мог подумать, что мы будем таким заниматься? – в очередной раз удивилась она и похлопала по рулю машины скорой помощи.

– Да, это так странно. И в то же время кажется таким привычным. Я не могу себе представить, что когда-то жила совсем другой жизнью, просто работала на ферме, возилась с братьями и сёстрами. Как ты думаешь, наша жизнь когда-нибудь снова станет такой, как прежде?

Флора пожала плечами.

– Война в любом случае когда-то закончится. Но ты права, наша жизнь изменится навсегда, а уж к лучшему или к худшему, не знаю.

– Ты слышала? – Майри внимательно посмотрела на подругу. – Для солдат хотят организовать концерт. Я видела в столовой объявление, что ищут желающих выступать. Ты должна спеть для них, Флора. Ты в секунду их покоришь!

– Даже и не знаю, хватит ли мне смелости, – Флора покачала головой. Её мучили сомнения. На самом деле она хотела бы выступить на концерте, но уже представляла себе, что подумает об