Победный «Факел Гаргалота» - Гай Орловский

Часть третья

Глава 1

В аэропорту нас встретили двое на «Мерседесе» траурного цвета, оба крепкие и жилистые, словно борцы на сушке, молча и без разговоров усадили на заднее сиденье и погнали в сторону порта.

Крамер помалкивал, лицо становилось все сосредоточеннее, я смотрел в окно с приспущенным стеклом, воздух врывается уже морской, а дома по обе стороны дороги празднично светлые, курортные, настраивающие на вечный праздник…

Уже когда приблизились к порту, мужчина рядом с водителем бросил на меня острый взгляд.

– Данил Алексеевич… это кто с вами?

– Журналист, – ответил Крамер. – Не беспокойся, Герман.

– Из какой газеты?

– Хочу основать свою, – ответил Крамер. – Говорят, дело прибыльное. Вот проверяю, что это за люди.

Герман хмыкнул и отвернулся, сразу потеряв ко мне всякий интерес, но после долгой паузы буркнул, ни к кому не обращаясь:

– Сколько террористов на борту, все еще неизвестно.

Крамер покосился в мою сторону, но спросил лишь:

– Персонал все еще там или отпустили?

– Там, – ответил Герман. – Все сто два человека.

Крамер снова взглянул в мою сторону, я пробормотал:

– Больше, чем гостей?

– Там не только официанты, – обронил Герман. – Кроме команды еще и пара приглашенных джаз-групп, знаменитые шоумены, певцы и всякие певицы и подпевицы… Яхта приписана к порту Гамильтон на Бермудах.

Крамер сказал раздраженно:

– Вряд ли это что-то нам даст.

Впереди выросли массивные строения морского порта, автомобиль пронесся в сторону пирса, а я разглядывал в окно тягачи, краны на тяжелых платформах, то ли неизбежная атрибутика порта, то ли нагнали по этому случаю. С десяток человек, пригибаясь, протащили цепочкой на плечах толстый шланг, а я уж думал, что такие работы давно механизированы.

Здесь же украдкой, словно кур воруют, передвигаются и небольшие группы спецназа, но как-то бессмысленно, будто отрабатывают способы освобождения заложников, хотя, как мне кажется, пожары учатся гасить не во время самих пожаров.

Крамер сказал горько:

– Все, покровы сорваны… Вон со всех ног летят корреспонденты… Стервятники чертовы…

Я смолчал, благодаря этим стервятникам получаем свежие новости, но такое говорить убитому горем отцу бессмысленно, хотя он и не убит, это так, Крамера ничто не убьет, а за дочь будет драться с холодной и расчетливой яростью до последнего.

На территорию порта быстро проскакивают разнообразные автомобили с крупными надписями «PRESS», корреспонденты выпрыгивают почти на ходу и разбегаются во все стороны, торопливо поводя фотокамерами по дороге.

Кое-где уже целые стаи, как вороны на дохлой корове, большинство с работающими видеокамерами, а самые высокооплачиваемые с собственными операторами.

Я ощутил их сдержанное ликование, эта нехилая сенсация поднимет интерес к их изданиям и повысит тиражи, что скажется и на жалованье, а что пассажиров перебьют, так их еще больше погибает на дорогах, где по пьяни врезаются в столбы и друг в друга, их не жалко, ничего личного, просто работа.

Когда мы покинули автомобиль, смишники уже успели облепить все выступающие места на пирсе, одна команда ухитрилась подняться по стреле башенного крана и разместилась там в корзине на крюке, снизу видно только длиннофокусные тубусы фото– и видеокамер.

– Не буду вам мешать, – сказал я скромно, – прогуляюсь чуток.

Террористы бесстрашно расположили яхту в пятистах метрах от пирса, хотя снайперы теперь прицельно бьют на расстоянии трех километров. Но это не глупость и не тупая вера в свое дело: начни снайперы прицельную стрельбу, кто-то из террористов внутри яхты тут же взорвет ее со всеми заложниками.

Зато с такого близкого расстояния всем на берегу будет прекрасно виден взрыв, летящие в воздух фигурки людей, затем красочный пожар, что так хорошо будет смотреться на всех экранах новостных каналов, затем красивое и тожественное погружение останков стального корпуса на глубину.

Такое видео пройдет по всему Интернету, немедленно полетят чьи-то головы, что не успели и не обеспечили, ряд высших чинов лишатся постов, а разъяренные миллиардеры могут добиться смены курса правительства или даже самих правительств, потому этих гребаных заложников надо все-таки как-то спасти… или сделать вид перед общественностью, что для спасения было сделано все возможное и даже как бы ну просто невозможное.

Со стороны яхты внезапно донесся далекий и усиленный электроникой голос с сильным восточным акцентом:

– Неверные!.. С вами говорит командир группы «Копыта Бурака»!.. Во-первых, мы требуем телевидения…

Через пару минут со стороны порта кто-то прокричал в такой же мощный громкоговоритель:

– Они уже здесь!.. Прибудут еще!

– Давайте всех, – потребовал голос, – и побыстрее!

– Сейчас прибудут, – услужливо заверил голос с пристани. – Но здесь не Штаты, здесь все медленнее… Что с заложниками?

– Пока все целы, – ответил командир группы «Копыта Бурака», – но если наши требования не будут выполнены, начнем убивать пленных неверных!.. Первого убьем через час. Второго – через полчаса после первого. Потом через каждые четверть часа!.. И даже через пять минут по человеку, у нас их тут много!

Голос с пристани взмолился:

– Никого не убивайте!.. Мы все решим!.. Что вы хотите?

– Миллиард долларов, – сообщил глава боевиков жестко. – И полную заправку корабля дизелем!

– Все будет сделано, – пообещал голос с пристани. – Не трогайте заложников. Они совсем мирные люди!

– У вас час, – напомнили с яхты.

– Уже делаем!

– И поторопитесь, – велели с яхты.

Связь оборвалась, я видел на экране смартфона, как эта новость моментально в живом эфире разлетелась по всему миру, а потом в записи и уже с комментариями, толкованиями, предположениями и прогнозами.

Пожалуй, даже потеснит вести с футбольных полей, хотя, конечно, сейчас не чемпионат мира и даже не Кубок Европы, тогда никто бы на захват сраной яхты в миллиард долларов с золотой молодежью не обратил внимания, и террористы, похоже, это учли – им популярность нужна больше, чем киноактерам.

На пристани охранники оттесняют от главы порта корреспондентов, но пропустили к нему начальника группы переговорщиков, тот с ходу прокричал, захлебываясь словами:

– Они потребовали заправщик с запасом топлива!

Глава порта спросил сиплым голосом:

– Зачем, у таких яхт хватает на кругосветку… А что насчет денег?

– Им переведут в банк, – объяснил начальник группы переговоров, – а там пустят по липовым счетам, запутают следы, так что это для них не проблема.

Крамер протолкался ближе, спросил:

– А сколько у них дизельного топлива сейчас?

Начальник порта взглянул на него с неприязнью – чего здесь чужой человек, но вроде бы признал в Крамере одного из тех, кто рулит миром, а значит, и этим портом, ответил с неохотой:

– Круиз только начался…

– Значит, топлива и так достаточно?

– Да, – ответил начальник порта, – однако хозяин яхты мог предусмотреть заход в некоторые порты, где золотая молодежь посетила бы курорты и казино, а он бы там дозаправил яхту.

Один из корреспондентов прокричал:

– Там топливо дешевле?

– И намного, – подтвердил начальник порта. – Владельцу яхты это мелочь, но капитан выказывает себя рачительным хозяином.

– Или разницу в цене прикарманит, – крикнул кто-то.

– И то возможно, – согласился начальник порта.

Я промолчал, есть еще вариант, о котором не говорят, хотя не я один такой умный, догадываются, что с полными цистернами топлива, да еще с парой запасных, яхта будет гореть красивее и дольше.

Рядом с Крамером один из силовиков сказал со вздохом:

– Я пойду готовить заправщик, а вы тяните переговоры изо всех сил.

– Заправка топливом займет десять минут, – напомнил начальник порта.

Силовик огрызнулся:

– Я сказал «готовить»!.. А это не только заправлять топливом.

Крамер кивнул мне.

– Ну что?

– Ничего, – ответил я. – Может, зайдем в помещение какое? А то здесь дует. Ветер какой-то не совсем приятный. А я думал, тут курорт…

Он поморщился.

– Иди за мной.

Глава 2

Наверное, если он и не владеет портом, то часть акций принадлежит ему точно. Начальство любого ранга, как только слышит, что это и есть Крамер, почтительно кланяется и уступает дорогу.

В диспетчерской комнате многолюдно по случаю такой непростой ситуации, нервный гомон со всех сторон, много военных высшего уровня, судя по знакам различия. Хотя от них меньше всего толку, настоящее дело делают, как всегда, обычно те, чьи погоны никто не видит.