Головы моих возлюбленных - Ингрид Нолль

Я дала себе клятву никогда больше не зависеть материально от Коры, а зарабатывать на жизнь исключительно собственным трудом, причем о кражах в тот момент даже и не думала. Хотя, сопровождая группы туристов, никак не разбогатеть, но уж на покупку косметического крема вполне должно хватить.

Заснула я только под утро, и меня терзали страшные сны, провоцируемые жирной ливерной колбасой, концентрированным ароматом и ужасными впечатлениями. К этим снам присоединился пронзительный вопль, который сорвал меня с постели и обратил в бегство еще до того, как проснуться. «Бела!» – вскричал мой материнский инстинкт.

Вопль доносился из ванной. Я в рекордное время прилетела туда, я мчалась быстрее, чем в школе, когда мы бегали стометровку, после чего с размахом шлепнулась возле Коры на измазанную кремом плитку, которая была похожа на каток, и, в свою очередь, закричала от боли и ужаса.

Эмилия с Белой на руках и Йонас в подштанниках прибежали на наши крики. Они ничего не могли понять. Нас отвезли в больницу, после того как еще в ванной санитар вкатил нам по обезболивающей инъекции. Рентгеном было установлено, что Кора сломала ногу, а я руку.

В палате нас положили на соседние койки, и мы оглушали друг друга стонами. Эмилия навещала нас каждый день, а Йонас увез Белу к себе домой, с тем чтобы его мать могла наконец увидеть внука. Заливаясь слезами, он пообещал вернуть Белу через две недели. Вдобавок я хотела получить свое селадоновое блюдо. Он обещал доставить также и его.

– А сегодня я хочу вам кое-что сообщить, – сказала нам Эмилия в один из своих визитов, – как только вы поправитесь, я от вас уйду.

– Ты о чем? – спросили мы в один голос.

– Мы с Марио хотим съехаться.

Мы оторопели.

– Эмилия, ты хочешь выйти замуж? Поздравляем, поздравляем.

– Детки, ну до чего ж вы старомодные. Чтобы жить вместе, совсем не обязательно выходить замуж.

– А она права, – подумала я.

Кора спросила:

– А может, Марио согласится переехать в нашу розовую виллу?

Эмилия усомнилась:

– Не думаю, что ему захочется жить под одной крышей с тремя женщинами.

– Ты забыла про Белу и Пиппо, – сказала я.

Эмилия попросила дать ей время на размышления. Когда она ушла, я нарисовала сердце на загипсованной ноге Коры и как могла написала в центре левой рукой «Марио + Эмилия», а Кора пририсовала к надписи изящного амура. На другой день мы узнали, какие условия выдвигает Эмилия.

– Мансарду мы доведем до ума и расширим. Но вы должны мне обещать, что никогда больше не будете с одним и тем же мужчиной… – Эмилия покраснела.

Мы засмеялись и пообещали выполнить это условие. Причем пообещали совершенно искренне.

Глава 17

Перламутр

Мы с Корой ко многим обращались с вопросом, какой у них любимый цвет, и успели за это время прийти к выводу, что мужчины предпочитают уклоняться от подобных бесед, нас же считают глупыми маленькими девочками: хороший пример этому Йонас. Вот и Фридрих не желает привязывать себя к какой-то определенной краске. Он считает, что надо думать о вещах более серьезных. О матери Коры мне давно известно, что она предпочитает персиково-розовый, профессор же, к моему великому испугу, на вопрос ответил: селадоново-зеленый. Марио в ответ указал на свои коричневые штаны – земляной, начисто лишенный признаков фантазии цвет. Кора колеблется между синевой зимородка и изумрудом. Эмилия любит теплый красный цвет, воспринимая его как материнский. А для меня самый любимый цвет перламутровый. Эмилия с этим не согласна.

– Так не годится, – говорит она, – это и не цвет вовсе.

– Почему ж не цвет, – не соглашаюсь я, – напротив, перламутровый включает в себя целую палитру, все цвета радуги.

У меня есть перламутровые раковины и раковины морских улиток, изнутри покрытые загадочной глазурью, которая переливается всеми мыслимыми и немыслимыми оттенками, серебристо-розовыми, как крыло бабочки или грозовые облака. Свою самую любимую раковину я отыскала не на берегу, а в сувенирной лавке. И она вовсе не из Средиземного моря, а из южных вод Тихого океана. Порой я гляжу на эту раковину и предаюсь размышлениям, ибо она представляется мне воплощением всех загадок жизни. Богиню любви Венеру художники привыкли украшать жемчугом, ибо сама она возникла из морской раковины. Вот и ухо человеческое напоминает раковину и выглядело бы много красивее, догадайся природа облить его перламутровым сиянием. Мусульмане украшают колонны на мужских могилах тюрбанами, на женских – раковинами.

Кора ехидно улыбается, когда стоит перед моей коллекцией.

Марио смастерил для меня полку. По каким-то своим подозрительным каналам он раздобыл дюжину миниатюрных колонок, о которых можно почти с полной уверенностью сказать, что прежде они составляли балюстраду какого-нибудь аристократического дома. Руджиеро – он в последнее время все чаще и чаще появляется у нас, дабы продемонстрировать Коре свою очередную новую подружку, – нарезал для меня стеклянные пластины, которые надежно покоятся на плоских срезах всех колонок. Витрина вмещает все мои сокровища, краденые и найденные, собранные и купленные.

Созерцая свою любимую раковину, я чувствую себя счастливой, поскольку так и не приняла решение в пользу какого-нибудь конкретного цвета, а выбрала всю палитру. Это многообразие видится мне символом жизненного богатства. Ну как же может художник, отказавшись от этого многообразия, сосредоточиться на черно-красно-белом!

Порой я сочувствую отцу, который до такой степени обкорнал свою жизнь, не сумев раскрыть собственное дарование. Свою любимую раковину я прихватила на могилу Хеннинга, в уголочке которой погребена и урна с прахом моего отца. И теперь эта раковина вместо камня лежит подле искусственных лилий, которые Эмилия приличия ради тоже водрузила на могилу.

Бела, конечно же, проявляет желание прихватить эту раковину.

– Не трогай, – говорю я, – это дедушкина раковина.

– Дедушкина? – переспрашивает мой ребенок.

Я целую его, и мы отправляемся в обратный путь. Всякий раз на этом пути мы проходим мимо сада, где растет старая ива. Ветви со светло-зелеными узкими листьями перевешиваются через ограду, и я неизменно пробую двигаться так, чтобы нежный юный побег задел мою голову. Но если мне случается прозевать верное место между стеной и тротуаром, я возвращаюсь и предпринимаю вторичную попытку (разумеется, если за мной никто не наблюдает). И тогда мне кажется, будто отец, мать и Карло гладят меня по голове, чего они, к сожалению, никогда не делали при жизни.

Путь до нашего дома недалек, однако передо мной лежит долгая дорога. Дойти до цели очень нелегко, зато точно известно, какова эта цель. Я хотела бы все простить моим умершим родителям.

Примечания

1

Золотая молодежь (фр.).

2

Международная амнистия – общественная организация.

3

Мертвая голова (лат.), кельнская глазурь (нем.), краплак.

4

Утамаро Китагова (1753–1806), японский мастер ксилографии и живописец.

5

Осторожно, собака.

6

Охота запрещена.

7

«Здравствуй, сердце мое» (фр.).

8

Женщина, которая живет в загородном доме, тогда как ее муж целый день пропадает на работе.

9

прекрасный пармезан (ит.).

10

сокровище (нем.).

11

счастливое ничегонеделание (um.).

12

Я беззаботна,Я всем пример,И муж мой будетМиллионер.Умрет он,Делать не буду сцен —Найду другого себе взамен (англ.).

13

Родной страны Господа Бога (англ.).

14

Юдифь отсекает голову Олоферну (um.).

15

Лица, не достигшие 18 лет, не допускаются (ит.).

16

служанка {um.).

17

Никакой здесь доктор не нужен (um.).

18

прекрасный пармезан (um.).

19

служанка (um.).

20

Буквально «синее чудо» (нем.) – то же, что неприятная неожиданность.

21

Английское кладбище (um.).

22

Еще! (um.)

23

пирог с черникой (um.).

24

Строка из баллады «Поручительство» Ф. Шиллера.

25

Оставлять записи на растениях строго запрещается (um.).