Веер с глазами из опала. Принц приказывает - Андрэ Нортон

Что–то ударилось о дверь внизу. Люди–волки пошли на приступ. Майкл Карл с трудом встал и, заметив на столе американца тусклый блеск металла, вооружился мощным револьвером.

Американец на цыпочках подошел к двери и прислушался.

— Похоже, — сообщил он беглецу, — нам предстоит забава.

Майкл Карл попытался улыбнуться избитым лицом.

— Правда? — спросил он. И тут его охватила тьма. Он пошатнулся и упал на пол.

Ему стало тепло, так тепло, как не было очень давно. Юноша открыл глаза. Он лежал на перине, а американки срезал с его ног промокшие сапоги. Как хорошо было просто лежать и позволять волнам тепла окутывать промерзшее тело, пока с него снимают эти сапоги, настоящие орудия пытки.

Он вздохнул от удовольствия, и американец поднял голову.

— Вам лучше? — спросил он.

Майкл Карл кивнул и нахмурился. Что–то он должен был вспомнить, сберечь.

— Вот и все, — американец отбросил последнюю полоску кожи. — Что вы такое делали со своими ногами?

— Ходил, — сонно ответил Майкл Карл, — ходил мили и мили, причем по воде, — добавил он.

Американец откуда–то извлек бинты, несколько флакончиков и миску с водой.

— Всегда ношу с собой сумку первой помощи, — объяснил он. — Никогда не знаешь, что с тобой случится.

— Как и коро… — начал было беглец и тут же торопливо поправился, — как военный.

И тут он вдруг вспомнил.

— Они вошли?

Американец рассмеялся и покачал головой.

— Я пригрозил им дядюшкой Сэмом, и они отступили. Понимают, что не стоит связываться с американцами.

Майкл Карл удивился. Он не верил, что Оборотень отпустит наследного принца, приложив лишь такие незначительные усилия для его поимки.

— Как теперь? — последний бинт был обмотан.

— Гораздо лучше. Но такое ощущение, будто ногам нужен отпуск.

— Они его получат. Вы несколько дней не сможете ходить, молодой человек. Интересно, подойдет ли это, — и хозяин комнаты показал пижаму с поразительно длинными рукавами и штанинами.

— Вряд ли.

— Попробуем.

Прежде чем Майкл Карл смог возразить, крестьянскую куртку с него сняли, и теперь крест скрывался только под изорванной рубашкой.

— Вы словно дрались, — заметил американец.

— Меня не очень вежливо обыскивали, — признался юноша.

Бриллиантовый крест тяжело висел на груди. Майкл Карл пожалел, что не оставил его вместе с короной в тайнике в королевском поезде,

— Боже, да кто же вы? Ходячий ювелирный магазин? — сквозь дыры рубашки крест все–таки привлек внимание американца.

Майкл Карл сухо рассмеялся.

— Примерно. Имущество моего бывшего хозяина. Он не хотел, чтобы эта вещь попала в руки Оборотня, и, так как меня уже обыскали, передал её мне. Я должен отвезти крест в Рейн и передать властям. Эта вещь — большая помеха для меня.

Он снял крест и протянул американцу. Если продолжать играть роль откровенного парня, это лишь подтвердит его версию: он американец, ставший адъютантом принца.

— Что–то такое я уже видел, — объявил его хозяин. Глаза Майкла Карла сузились. — Вспомнил. Он был на выставке драгоценностей Короны на каком–то благотворительном мероприятии. Можно было заплатить полгрудена и осмотреть драгоценности, платье для коронации и все остальное. А деньги шли на бедных. С этим связана какая–то легенда. Один из лучей креста должен быть полый, и в нем хранится осколок стрелы, которая сделала Себастьяна мучеником. Крест может носить только наследный принц, а на всякого другого, кто его наденет, ляжет проклятие.

— Ну, к этому–то я готов, — вздохнул Майкл Карл. — Давай, проклятие, делай свое дело, — он снова надел крест на шею и скрыл его сверкание под пижамой, которую заставил его надеть американец.

— Кстати, как вас зовут? Мне не нравится все время говорить «вы», — заметил Майкл Карл, пряча крест.

Американец странно улыбнулся.

— Фрэнк Эриксон. А вас?

Майкл Карл был готов к ответу. Сделав выбор из запаса в семь имен, он небрежно ответил:

— Джон Стефенсон. Вот мы и познакомились.

Фрэнк Эриксон рассмеялся и пошел отвечать на стук в дверь. Немного погодя он вернулся, усадил Майкла Карла спиной к подушке и поставил ему на колени поднос с блюдами, от которых шел пар.

— Вот это я называю едой, — довольно промолвил юноша, когда все блюда были открыты. — Вы и представить себе не можете, через что я прошел за последние два месяца. Не ешь то, и не ешь это.

— Но ведь за едой приближенных его королевского высочества не должны так следить, — возразил американец.

Майкл Карл постарался исправить оплошность.

— О, мы тоже не могли есть то, что запрещено его королевскому высочеству. А запрещено было все вкусное, — добавил юноша с горечью, хотя и с набитым ртом.

— Что вы собираетесь теперь делать? — спросил его хозяин, убирая с постели последнюю опустевшую тарелку.

— Собираюсь ускользнуть отсюда, если смогу, добраться до Рейна, отдать это, — он доказал на спрятанный крест, — и уплыть на первом же пароходе

— Послушайте, — прервал его американец, — на самом деле я представляю здесь американскую газету и направлен сюда в поисках неизвестных сведений об этом Оборотне. Вы можете сообщить мне все необходимые сведения, и я больше не должен буду терять время, делая вид, что собираюсь карабкаться в горы. У меня кружится голова, когда я смотрю из окна второго этажа. Вы поедете в Рейн со мной. Вы сыграете роль моего шофера. Мой собственный шофер, узнав, куда я собираюсь, тут же меня покинул. Паспорт у вас есть?

Майкл Карл покачал головой.

— Это меня и тревожит, — признался он.

— Ну, я немного знаком с американским послом и смогу уладить это ваше дело.

— Но это причинит вам множество беспокойств, — с сомнением пробормотал юноша.

— Вовсе нет, — ответил американец. — А ваш рассказ будет стоить любых беспокойств. Вы ведь расскажете мне все? — с тревогой спросил он.

— Все, что я знаю об Оборотне, это имя, голос и место, где он живет сейчас.

— Это уже немало. Ну, ладно, пора спать. Если что, позовите, я в соседней комнате.

Хозяин неслышно вышел, оставив Майкла Карла смотреть на угасающий в очаге огонь. Совсем недавно он чувствовал сильную усталость, но теперь спать совершенно не хотелось. Провидение, судьба или что иное, заботящееся о нем, тоже не спало.

Американец заинтересовал принца, но у него появилось странное ощущение, что Фрэнк Эриксон — имя такое же подлинное, как и Джон Стефенсон. Кстати, Джон — Иоганн — и Стефан действительно принадлежат к семи именам, которыми его наградили при рождении.

Огонь в очаге потухал, тени удлинялись. Юноша закрыл глаза. Почему–то он был очень счастлив. Может, потому, что наконец–то освободился.

Послышался резкий скрип, Майкл Карл лениво повернулся, и утреннее солнце ударило ему в глаза. Американец стоял у открытого окна и выглядывал наружу.

— Неужели обязательно вставать так рано? — раздраженно спросил юноша. Плечо у него ныло, да и ноги поторопились сообщить, что они ещё с ним.

— Доброе утро! Вы наконец проснулись? Уже одиннадцатый час, — с улыбкой сообщил Фрэнк Эриксон своему гостю.

Майкл Карл виновато сел.

— Не может быть!

— Но это так. И боюсь, если вы в состоянии, нам пора в путь. Я кое–что слышал о нашем друге оттуда, — добавил хозяин, кивнув в сторону окна.

— Я знал, что он не позволит мне уйти так легко, — удовлетворенно пробормотал беглец. — Придется мне уходить одному. Если вы дадите мне взаймы пару башмаков…

— Мы выезжаем через час, — сообщил ему американец. — Я принес вашу ливрею. Помните, вы мой шофер, вас мне дал на время издатель ведущей газеты Рейна.

— Но это я влип в эту историю и не хочу впутывать в неё вас, — возразил Майкл Карл. — Я уйду один.

Он с трудом выбрался из постели и еле сумел устоять. Немного погодя снова сел. Не то что ходить, он и стоять–то не мог. Поэтому, хочет он того или нет, теперь юноша целиком зависел от помощи американца.

— Не говорите ерунды, а лучше позавтракайте, пока я осмотрю ваши ноги.

Американец опять, словно по волшебству, произвел на свет божий нагруженный едой поднос и свою сумку первой помощи.

— Пойдет, — подытожил он, сменив последний бинт. — Сапоги Генриха вам велики на два размера, так что они не причинят вам неприятностей, пока вы выполняете приказы и не суетитесь.

— Но что скажут о шофере, который не только не ведет машину, но и стоять не может? Вы сразу себя выдадите, — торжествующе заявил Майкл Карл.

Эриксон улыбнулся ему.

— Машину поведу я сам, а для публики у нас найдется убедительное объяснение, не сомневайтесь. Вы будете делать, как вам сказано!

Юноша переварил приказ и только спросил:

— И что я должен делать?