Освобождение - Александр Прозоров

«Но зачем? — едва не выкрикнул Чайка, хотя сдержавшись подумал. — Можно подождать подхода скифов и спокойно раздавить армию этого Антиоха. Впрочем, Ганнибал еще никогда не ошибался. Значит, это нужно сделать именно сейчас».

— Наша армия здесь скоро увеличится еще на восемь тысяч за счет подхода подкреплений из Италии. Кроме того Гасдрубал со второй армией начал движение из Карфагена в сторону Египта по суше. Но тем не менее сам Ганнибал решил не дожидаться подкреплений, ни своих собственных, ни от Гасдрубала, ни от союзников — на это может уйти не один месяц. Он уже перебросил через прибрежные хребты ближе к Селевкии скопившиеся здесь силы. Это примерно в двух днях пути отсюда.

— А где сам Ганнибал? — осмелился вставить слово Федор.

— Сам Ганнибал тоже находится в армии, — ответил Атарбал, — вы оба, исключая Евсида, конечно, тоже отправитесь туда немедленно.

— Чем мне придется командовать в этот раз? — задал наводящий вопрос Чайка, слегка откинувшись назад.

— Своей армией, конечно, — удивил его простым ответом Атарбал, вновь присев к столу и продемонстрировав Чайке карту прибрежных земель, на которой тот без труда различил Селевкию, стоявшую на большой реке и лагерь, в котором находился сам, — все твои помощники, с которыми ты победил этолийцев и захватил Спарту — Кумах, Бейда и Мазик, — все находятся там. Так что, ты получишь в управление ту же армию, может быть даже чуть увеличившуюся в размерах. А уж что тебе предстоит делать, узнаешь от самого Ганнибала на месте.

— Когда мне можно отправляться? — собрался вставать Федор, воодушевленный предстоящей битвой.

— Отдохни с дороги эту ночь в лагере, а завтра на рассвете отправляйся, — закончил свою вводную Атарбал, — я дам тебе провожатых.

— Что делать с солдатами, которых я привез? — вспомнил вдруг Федор о том, что прибыл сюда не один.

— О них не беспокойся, — милостиво взмахнул рукой Атарбал, — я сам займусь этими пехотинцами. У тебя теперь есть кем командовать и, думаю…

Он помолчал немного.

— Ганнибал будет рад тебя видеть. Он найдет твоим талантам достойное применение.

Федор встал, слегка поморщившись, — в боку вдруг резко кольнуло, напомнив о ранении, — но, перехватив взгляд Атарбала, выпрямился. С этого момента о ранениях можно было забыть. Начинался новый этап войны, который мог потребовать от Федора всех его сил.

Чем дальше они уходили от побережья, тем выше казались Чайке горы Киликии. Он вспомнил о том, что в центральной части этих земель горы поднимались еще выше, а значит, скифам и македонцам приходилось не сладко. Впрочем, и те, и другие были хорошими воинами и не раз попадали в тяжелые ситуации. Справятся и на этот раз. Тем более, что владевшие этими землями еще в глубокой древности персы озаботились строительством отличных дорог сквозь горы, чтобы хоть как-то сократить дальность сообщения в своей бесконечной державе. «Эти дороги помогли Александру Македонскому захватить владения персов, — подумал Федор, покачиваясь в седле, — а теперь, по иронии судьбы, помогут нам отобрать эти земли у греков. А заодно и освободить свою историческую родину. Хватит ей жить под пятой завоевателей. Карфаген уже достаточно окреп, чтобы править миром».

— Неплохой пейзаж, да, командир? — поддержал его размышления начальник скифского контингента в лице дюжины бородатых воинов, качавшийся в седле неподалеку от Федора, — по таким местам даже мой царь может пробираться… чуть дольше, чем обычно. Так что я пока с тобой повоюю, здесь его подожду. Надеюсь, он простит, что я так долго не давал о себе знать.

— Конечно простит, — усмехнулся Федор, разглядывая маячивший впереди перевал, — особенно после того, как я расскажу ему о твоих подвигах в Греции. А к тому моменту, как он доберется сюда, ты успеешь совершить еще массу подвигов.

Преодолев по полудню последний перевал, небольшой отряд, состоявший из Федора со скифами и полусотни нумидийцев, устремился вниз. Конечно этой дороге было далеко до вымощенных отполированным камнем почтовых трактов персов, но и по ней можно было ездить и даже перевозить грузы, а это в условиях горных пейзажей Киликии, сменявшихся небольшими равнинами, было главным. На дороге, соединявшей место высадки Ганнибала с его новым лагерем, постоянно происходило какое-то движение. Чайка со спутниками периодически обгоняли подводы со снаряжением, провиантом и оружием, двигавшиеся сейчас только от берега вглубь страны. Им на встречу иногда попадались конные разъезды нумидийцев или тяжеловооруженной конницы, не проявлявшие к ним особого интереса.

— Сдается мне, что Атарбал не шутил, — заметил Федор, когда они обогнали очередной караван из двух десятков груженых телег в сопровождении сотни пехотинцев, — очень скоро произойдет генеральное сражение с Антиохом.

— Похоже на то, — кивнул Леха.

— Как бы не опоздать, — подумал вслух Федор, погоняя коня.

— Успеем, — ответил Ларин и вдруг вскинул руку, — смотри, а это что?

Они обогнули большую скалу, и неожиданно вдали показался город, окруженный крепостной стеной. Он стоял у подножия гор на высоком берегу реки, искрившейся на солнце, словно хрустальная змея. А напротив него, на другом берегу обосновался огромный походный лагерь. Отсюда с перевала было видно как по обе стороны не слишком широкой, но достаточно бурной реки дефилируют разъезды всадников, наблюдавшие друг за другом. Река была извилистой и огибала широким полукругом лагерь армии Ганнибала, вокруг которого, как, впрочем, и вокруг города, было заметно перемещение большого количества войск.

— А это, брат Леха, и есть Селевкия, — решил Федор, оценив ситуацию, — больше здесь быть нечему. И сдается мне, что Ганнибал уже начал подготовку к битве.

— С чего ты взял? — удивился Леха, — пока не вижу признаков сражения.

— А это я вон про те мостки, что протянулись от лагеря на полреки, — указал Федор Чайка на едва заметные отсюда сооружения, возводимые инженерными частями, — не просто же так их строят. Аккурат сегодня ночью и закончат.

— Да ты глазастый, командир, — усмехнулся Леха, — закончат, если этот Антиох их проворонит. Но лично я в этом что-то сомневаюсь.

— Поживем увидим, — не стал спорить Федор.

Спустя еще час скачки по горной дороге, петлявшей меж отрогов, они оказались в лагере. И Федор как и был, в пыльных доспехах, поспешил явиться к Ганнибалу. Леха последовал за ним. Новый тиран, которому теперь принадлежало почти полмира, преспокойно сидел в своем шатре на походной скамье, пусть и укрытой расшитым золотом покрывалом, рассматривая карту. Узнав, кто прибыл к нему с докладом, приказал немедленно пропустить.

— Рад видеть тебя живым и невредимым, Чайка, — шагнул тиран навстречу своему верному помощнику, даже обняв его, — давно я тебя поджидаю. Уже думал, придется начинать это сражение без тебя.

Ганнибал был в своей черной с золотой кирасе, в которой Чайка видел его не раз. У тирана были конечно и другие, не менее богатые доспехи, но эту кирасу он особенно любил: не единожды она спасала ему жизнь и носила на себе много памятных отметин от клинков и даже осколков ядер. То, что в этот раз Ганнибал опять надел ее, говорило о многом. Битва предстояла важная.

— Атарбал сообщил тебе последние новости? — поднял бровь Великий Карфагенянин, указав гостям на свободные скамьи у стола, щедро уставленного яствами, хотя тиран был в шатре в полном одиночестве.

— Он сказал, что грядет великая битва, — подтвердил Федор, присаживаясь, и пристраивая поудобнее ножны фалькаты, — и что мы начнем ее, не дожидаясь подхода союзников.

— Скифская конница пришлась бы нам очень кстати, — проговорил Ганнибал, скользнув взглядом по бородатому лицу спутника Федора и его доспехам, выдававшим в нем скифа, — у Антиоха конницы больше. Но нельзя упускать момент. Разведка сообщила мне, что к нему тоже движутся подкрепления из глубинных районов империи. Из сирийской Антиохи, а также из Каппадокии, идут два больших отряда пехоты и конницы. Они будут здесь раньше, чем мои союзники. И если они соединятся с войском Антиоха, то выиграть битву станет вдвое сложнее. Поэтому ждать нельзя.

Ганнибал взглядом разрешил уставшим с дороги путникам угощаться и те с радостью наполнили кратеры вином. Сам же он сделал вид, что сыт, не притронувшись к закускам.

— Антиох надеется, что мы будет тянуть до подхода своих союзников, но на рассвете мы начнем переправу, — произнес он.

— Я видел с перевала мосты, что строят у лагеря, — поддержал разговор Чайка, закинув в рот несколько засахаренных кусочков дыни, — переправа начнется прямо здесь?

— Конечно нет, — усмехнулся Ганнибал, — здешний брод еще можно использовать для конницы, но для пехоты он не подойдет. Да и слонов нельзя переправлять под самым носом у врага, который может перебить много животных во время переправы.