Освобождение - Александр Прозоров

Впрочем, в акватории Средиземного моря, как его называли для ясности Федор и Леха в своих разговорах, было еще немало мест, где афиняне могли найти приют. В сложившейся ситуации они могли запросто переметнуться на службу к своим заклятым врагам. А Селевкиды и Птолемеи Египетские, как ни крути, тоже были греками, и хороший флот, хоть и потрепанный, мог усилить их боевые возможности в войне друг против друга. А теперь и против Ганнибала, который начал наступление на восток.

— А где эта твоя Киликия? — уточнил скифский адмирал, когда они едва миновали Киклады, оставив позади множество живописных островов, овеянных мифами и легендами только что побежденных греков, — я ведь дальше Черного моря в этой жизни-то и не ходил.

— Да не так чтобы далеко, — стал рассказывать ему Федор, благо время позволяло, — вот Эгейское море пройдем, без всяких приключений, надеюсь. Доберемся до Родоса. Там стоит наш флот, там у нас будет первая остановка в пути.

Леха кивнул. Они сидели в кубрике у новоиспеченного наварха, пили вино и рассматривали карту, вытисненную на тончайшей коже, водя по ней пальцами.

— А где наш друг Евсид бороздит море? — поинтересовался Леха, — обратно в Сиракузы отправился?

— Точно не знаю, в послании Ганнибала об этом почти ничего не было, — ответил Федор, опрокидывая в горло чашу с захваченным в Пирее терпким красным вином, которым были полны трюмы его корабля, — но думаю, он сейчас тоже поблизости, либо помогает македонцам с Пергамом, либо вообще у берегов Киликии обретается. А может и на Родосе, куда мы идем, стоит. Такие дела творятся, что вряд ли Сиракузы захотят остаться в стороне.

— Ты говорил, беглых афинян последний раз видели как раз у Родоса? — уточнил Ларин, отправляя в рот оливку.

— Говорил, — кивнул порядком захмелевший Федор.

— Ну тогда я думаю, что эти афиняне подались отсюда куда подальше, — предположил Ларин, — здешние базы не безопасны. Я бы на их месте ушел в Египет или в Финикию твою родную, которая сейчас под греками. Они мужики опытные, быстро наймутся к тому, кто больше заплатит.

— Это понятно, — согласился Федор, — и чует мое сердце, что мы о них еще услышим. Если не увидим. Нам главное Родос миновать и без приключений до Киликии добраться.

— А что там такого? — удивился Леха, глянув на карту, — если там твой Ганнибал, значит уже все в порядке.

— Все, да не все, — туманно ответил Федор, рассматривая ломаную линию побережья империи Селевкидов, — Родос наш, а вот берег напротив него — Кария, Ликия, Памфлия, — по-прежнему под Антиохом. А у него корабли и без афинян имелись. Так что, не ровен час, можем повстречать селевкидскую эскадру в открытом море. Да на Кипре неизвестно кто сейчас хозяйничает. А он как раз напротив нашего места высадки.

— Не робей командир, — хлопнул его по плечу тоже опьяневший Леха, — твой Ганнибал не первый день воюет. Думаю, он с киприотами уже разобрался. И Кипр уже наш, то есть ваш. Так что ты мне лучше покажи, где мой царь сейчас обретается.

Федор ткнул пальцем в земли Мизии и слегка чиркнул по Фригии.

— Вот, где-то тут.

Ларин, проследил за указующим перстом друга, затем посмотрел на Киликию, прикинул на глаз расстояние, и со знанием дела произнес:

— А, ну это не далеко. Пока плыть будем, он уже пройдет это расстояние. Царь у меня быстрый.

— Он конечно быстрый, — с сомнением произнес Федор, вновь посмотрев на карту, — но там, Леха, горы кругом.

— Ничего, — отмахнулся Леха, — не впервой. Давай лучше выпьем за удачную кампанию и за то, чтобы мы скорее оказались в Египте!

— А это еще зачем? — удивился Федор, — мне в Египет не надо.

— Зато нам надо, — расхохотался друг, — у нас с египтянами очень давние счеты.

— Ну, значит, выпьем за кампанию, — резюмировал Федор, опрокидывая в себя еще чашу терпкого вина.

К вечеру они прибыли на Родос, где им неожиданно пришлось задержаться на несколько дней, но не только для того, чтобы пополнить запасы, — в этом они пока особенно не нуждались. В последнее время у побережья острова все чаще появлялись селевкидские корабли, пытавшиеся перерезать длинные морские коммуникации Ганнибала, армия которого высадилась в глубоком тылу противника, отвоевав там большой плацдарм. От снабжения этой армии во многом зависел успех наступления на восток, поэтому Федор даже без приказа рискнул доверенным ему имуществом.

— Нечего сидеть на месте и ждать, — сообщил он местному наварху. — Нужно самим напасть на флот селевкидов, чтобы освободить от них ближние берега.

— У меня хватает сил только на то, чтобы пресекать их редкие попытки прорыва вдоль побережья к Пергаму, — ответил наварх, — вот если бы у меня было больше кораблей…

— Мы должны помочь армии Ганнибала, — заявил Федор, — а значит, ты можешь рассчитывать на мои корабли.

— Но ведь Ганнибал ждет тебя в Киликии, — возразил наварх, — а в бою ты можешь потерять часть кораблей. Вряд ли ему это понравится, особенно сейчас, когда он готовит мощное наступление.

— Ничего, боги на нашей стороне, — отмахнулся Федор, — и они помогут нам. А кроме того, я не собираюсь сидеть на Родосе вечно. Один хороший налет на базу противника и они надолго присмиреют. А большего нам и не надо, затем мы разобьем их на суше. Где находится ближайшая база противника?

Обсуждение плана нападения заняло не больше часа и буквально на следующий день они вместе с другой карфагенской эскадрой, которая базировалась на Родосе, устроили налет на город Тельмес — ближайшее логово вражеского флота. Этот удар, нанесенный объединенными силами, оказался на редкость удачным. Сражение разыгралось на подступах к городу, где они повстречали небольшой селевкидский флот, недавно покинувший гавань. Только артиллеристам Чайки удалось поджечь четыре больших военных корабля Селевкидов и морякам протаранить еще три. Второй эскадре также повезло, на их долю пришлось два удачных тарана, после которых квинкеремы противника отправились на дно вместе со своими матросами и солдатами. Судя по количеству кораблей противника, они сами собирались нанести мощный удар по войскам Ганнибала, если не планировали высадку на Родос, так что Федор своим вмешательством сорвал эту операцию. Остатки судов противника финикийцы загнали обратно в порт, где после массированного обстрела зажигательными горшками со смесью Архимеда начался грандиозный пожар. Штурмовать Тельмес Федор не стал, хотя Леха и подначивал его совершить вылазку на берег.

— Нечего казенные силы разбазаривать, — осадил рвавшегося в бой друга Федор, наблюдавший за разыгравшимся пожаром в гавани с борта своего корабля, — у меня и так вон сколько повреждений на палубах у судов. Хорошо хоть пробоин серьезных нет, но чиниться придется. А Ганнибал и без того нас заждался, по головке не погладит. Так что пусть местные флотоводцы разбираются с остальными делами. Мы им подмогнули немного и хватит. Пора в путь.

— В путь, так в путь, — нехотя согласился Леха, убирая в ножны почти вытащенный меч.

Вечером корабли Чайки вернулись на Родос и, наскоро подлатав повреждения, через несколько дней вышли в море, направившись к берегам Киликии. Этот путь занял у них еще почти три дня, поскольку море немного штормило. Пришлось снизить ход и держаться довольно близко к вражеским берегам. Хвала богам, больше неприятельских судов им не повстречалось, к исходу третьих суток караван Чайки прибыл к назначенному месту.

Захваченное Ганнибалом побережье было гористым и довольно обширным, еще на подходе Федор заметил огромные массы конных и пеших войск, перемещавшихся вглубь территорий с берега, где находилось сразу два больших лагеря, выстроенных по всем правилам инженерного искусства. Здесь же находилась стоянка флота — почти три десятка мощнотелых квинкерем покоились на берегу, уткнувшись носами в песок. Несколько кораблей постоянно находились в море, охраняя от внезапного нападения. Вдоль побережья, на котором Ганнибалу пока принадлежала только часть суши, еще хватало мест, где могли пристать вражеские корабли. Собственно, Федору не давал покоя вопрос, кто хозяин на Кипре. Только один этот остров, видневшийся на горизонте, если он еще был в руках врагов, сам по себе мог служить отличной базой для постоянных нападений с моря. Но тут Чайка был согласен с предположением своего друга — Ганнибал не вчера родился и отлично знал, что такую угрозу оставлять у себя в тылу было нельзя, если собираешься наступать вглубь побережья.

Но вскоре Чайка получил ответ на свой немой вопрос. Когда он почти достиг того места, где следовало делать поворот и приближаться к берегу, со стороны Кипра показалась эскадра из десяти кораблей. Увидев их, Чайка решил, что прибыл в тот момент, когда Селевкиды решили нанести удар по лагерям Ганнибала и сейчас состоится морское сражение, а затем и высадка десанта. Но что-то во всем этом смутило его, когда он вновь пересчитывал корабли «вероятного противника». Во-первых, их было всего десять, и это были триеры, а во-вторых, только безумец мог решиться атаковать с такими силами укрепления противника втрое превосходящего нападавших по силам. Но вскоре Чайка понял, в чем дело, — это была эскадра из Сиракуз, и командовал ей старый знакомый Федора грек Евсид. Сиракузяне, пожалуй, оставались единственными из греков, не считая македонцев, с которыми Ганнибал продолжал военное сотрудничество. В новом мире, который создавался прямо на глазах Федора Чайки после разгрома ненавистного Рима, им тоже нашлось место.