Сбывшееся ожидание - Федор Московцев

– Что с НДС для Пауэра, витиеватый? – спросил он под рёв болельщиков.

Андрей был подготовлен к вопросу и сразу ответил, что письмо от проблемного московского контрагента забрал лично и отнес в налоговую перед поездкой на Кипр, потому что доверия к ихним бухгалтерам никакого, они всё делают на отъебись и документы отправляют по почте, не проверяя, как они дошли. Той самой женщине из приемной, которая гарантировала решение вопроса, занесен букет цветов, и она, растроганная, пообещала, что всё будет сделано в лучшем виде.

Владимир был в своём репертуаре и поинтересовался, за чей счёт цветы и проезд до Москвы. Андрей ответил – всё за свой счёт.

– Это понятно, витиеватый, что ты заплатил за Кипр из своего кармана – за последний месяц я не видел перерасхода по кассе на 200,000 рублей, я на всякий случай спрашиваю: может ты Танюшкин проезд до Москвы впиздячил за счёт фирмы. А за цветы можешь взять из нашей кассы три тысячи рублей, – расщедрился Владимир и тут же отключился – нападающий Челси закатил мяч в ворота Реала.

Глава 32

Так уж получается, что улетая из Домодедово в Волгоград, обязательно встретишь знакомых. В этот раз Андрею попался Сергей Владимирович Третьяков. Катиного отца встреча обрадовала, он буквально преобразился, увидев знакомое лицо. Он прилетел из Владивостока, и на Волгоград у него был тот же рейс, что и у Андрея – на 9-25 утра. С явным облегчением он вручил увесистый пакет:

– Наконец избавился от тяжести, держи, это тебе.

И пояснил, что в пакете дальневосточные деликатесы: красная икра, красная рыба, крабовое мясо. Андрей неловко чувствовал перед Катиным отцом с самой первой встречи, а в момент вручения такого подарка совсем растерялся:

– Что вы, Сергей Владимирович, может не надо…

А Третьяков, то обнимая растроганного Андрея, то упрекая в излишней скромности, забрасывал его расспросами о работе, о семье. Приличия требовали учтивого ответа, но Андрей, едва успевая обдумывать, с неудовольствием замечал, что слова его катятся, подобно орехам по неровной доске.

При прохождении досмотра возникли вопросы с продуктами, но Третьяков быстро всё урегулировал, показав своё военное удостоверение и необходимые сертификаты.

Из дальнейшего разговора Андрей понял, что Третьяков боялся, что они не увидятся в этот раз, поэтому был так взбудоражен при встрече. Он думал, что Андрей специально прилетает на Катину годовщину из Петербурга, и, время идёт, шесть лет прошло, и когда-то должен наступить момент, когда острота потери притупится, и дай бог вспомнить дату, не говоря уже о потребности ехать в другой город чтобы почтить память погибшей невесты. Но Андрей бы всё равно приехал, даже если бы не было попутных дел по бизнесу.

Когда устроились, Сергей Владимирович поинтересовался насчет семьи. Андрей уклончиво ответил, что всё в порядке, но после двух рюмок виски (хорошо задалось утро!) посетовал, что семейная жизнь как-то не клеится – они живут с женой по разным городам, всё время находятся причины быть порознь, и, видимо, это судьба.

– Эх, Петербург… – тяжело вздохнул Сергей Владимирович. – Устраивал я Катьку то в Питере, то в Москве…

Андрей почувствовал щемящее чувство вины, которое, так уж получилось, всегда испытывал в присутствии Катиного отца.

– Ты прав, судьба, – согласился Сергей Владимирович. – Не вини себя – так уж было предуготовлено свыше. Знаешь эту притчу про исфаганского цирюльника? Насчет семьи – тоже не мучайся. Дети – не повод для того, чтобы тянуть волокиту с посторонним человеком. Отношения не те – бросай, ибо сказано: «треснувший кувшин, сколько ни чини, целым не станет». Знаешь Катину маму – мою первую жену? Вообще прогрессивные люди считают, что в браке надо жить максимум лет десять. Потом менять партнера. Спокойнее надо к этому относиться, без фанатизма. Вот у меня… сколько уже… Но дети – дети нужны, и чем больше, тем лучше. У меня их… стало двое. Говорят: один ребенок – это считай ни одного; двое детей – это один ребенок, трое детей – это двое. Но Катя… первое чадо, самое любимое. У меня с ней была генетическая связь, такое не со всеми детьми бывает. Знаешь как говорят: «это папин ребенок», а это «мамин». Катя была «папиной» дочкой. Её не стало, и мир обрушился.

Еще многими переживаниями Катин отец делился с Андреем, который, величественный в своей душевной верности, стал в этот день дороже и ближе.

Андрей вглядывался в полумглу за бортом, словно видел в ней очертания далеких гор и рек, он отдался воспоминаниям, глубоко врезавшимся в его память. Они с Катей в горах, он ведёт её, сияющую весенним солнцем, сквозь мятущийся лес, сквозь раздвинувшееся ущелье, сквозь порозовевший туман. Он вспомнил клятвы вечной любви и верности, которые давал ей. Можно объехать весь мир, познать пропасть женщин, приобрести всё, что можно только купить за деньги, но, оглянувшись, увидеть в туманной мгле прожитых лет нечто такое, по сравнению с чем всё остальное – мираж, лишние кадры, тлен, ушедшая в песок вода.

Глава 33

По Пауэр Интернэшнл ситуация осложнилась – но не для Экссона, а лично для Андрея. Он оплатил все издержки, связанные с переадресацией повторного запроса из московской налоговой инспекции – оно поступило в приемную 10-й налоговой инспекции по городу Волгограду и было перенаправлено в налоговую Иловлинского района. Где, в свою очередь, его должным образом обработали и ответили, что указанный контрагент существует и подтвердили данные встречной проверки. Артур с Владимиром сказали, что все эти расходы должны быть оплачены из общей кассы, но перед этим распинались (правда по другому поводу), что Экссон – сильная команда, слабых звеньев нет, и каждый на своём участке выполняет работу на 200 %, а Владимир персонально похвалил Андрея за образцовый труд. Андрей понял намёк и не стал вешать расходы на фирму, так как они были прямым следствием его ошибок.

С этим всё сложилось благополучно. Удар пришел с другой стороны, откуда никак не предполагалось его получить. Позвонил Вексельберг и потребовал пять тысяч долларов за решение вопроса по налоговой. От такой наглости у Андрея перехватило дыхание – то был развод на уровне гопоты с Нижнего Тракторного поселка.

– Вы чего там – гребете и берегов не видите? – ответил он, и отключил трубку, взбешенный до такой степени, что не мог продолжать разговор.

Новый звонок не заставил себя долго ждать – Вексельберг заявил, что если юрист из налоговой, тот самый, с которым беседовал Андрей, не получит деньги за свою работу, то Пауэр Интернэшнл никогда не возместит свой НДС, а соответственно у Экссона возникнут проблемы.

Едва владея собой, Андрей поблагодарил за предупреждение. После, он долго думал над этим пустячным инцидентом – непростительно долго, игнорируя более важные дела, которые требовали его внимания. Он продумал всё до мельчайших подробностей и воспроизвёл в уме все действия жуликов. Юристишка увидел его в налоговой, или же пронюхал, что Андрей заходил в приемную и преподнес цветы. Конечно же, это событие. Узнать подробности дела – не вопрос для такого проныры. И он выставил это таким образом, будто именно благодаря ему всё прошло гладко. Вопрос в другом – как он может напакостить? Всесторонне обдумав проблему, Андрей пришёл к выводу, что ничем не рискует, у него есть копии всех писем – то, за что он отвечает по работе, ну а если у Пауэр Интернэшнл возникнут сложности со своей собственной налоговой инспекцией, то это Экссона не касается.

А на следующий день, после обеда позвонил Хмарук, ацкий сотона с Пауэр Интернэшнл, и сообщил, что его компания останавливает погрузку фуры для Экссона из-за наезда чеченов, которым задолжал Андрей Разгон. Цена вопроса – пятьдесят тысяч долларов. Если в течение двух часов вопрос с чеченами не решится, то Пауэр будет вынужден отдать им деньги – полтора миллиона рублей, которые Экссон перечислил в виде предоплаты за стартерные аккумуляторные батареи, и разорвет контракт, потому что проблемные клиенты, связанные с опасным горским народом, никому не нужны.

Андрей, преувеличенно элегантный в эти дни в майке терракотового цвета, черных слаксах – всё от Hugo Boss и английских туфлях Loake (подбитые гвоздями с искусственно «состаренной» кожей они смахивали на подобранные на свалке шестидесятнические милицейские ботинки, но это были сделанные на заказ туфли ручной работы, о чем Андрей не спешил всем рассказывать), в общем красивый, загорелый и спортивный парень почувствовал себя как последний мудак под взглядами своих компаньонов, братьев Ансимовых и братьев Быстровых.

Нужно срочно дать объяснение до того, как зададут резонный вопрос: что еще за хуйня и какие чечены? Но он настолько опешил от такого демарша, что не смог ничего вымолвить и сидел, как манекен.

– Что еще за хуйня и какие чечены? – вопрос, как и предполагал Андрей, озвучил Артур.